Чужими руками

7

Возвращаться из штаб-квартиры Петелиной пришлось самостоятельно. Это оказалось не простой задачей. Запутанные, плохо освещенные коридоры киностудии приводили ее то к лестничным пролетам, то упирались в запертые на кодовые замки двери. Здесь даже бывшие огромные цеха потеряли былое пространство. Интерьерные выгородки, реквизит, бутафорские конструкции, софиты с проводами и декорации превратили их в опасные лабиринты.

– Осторожнее!

Петелина застыла от неожиданности и повернулась в сторону голоса. Из-за ящиков появилась женщина с повадками учительницы и указала под ноги. Елена поняла, что чуть не споткнулась о связку кабелей, пересекавших проход словно притаившийся удав.

– Новому человеку у нас легко шею свернуть, – мрачно пошутила женщина и тут же спохватилась. – Ой, извините. Для вас трупы привычны, а мы… – Она приложила руку к сердцу и сокрушенно покачала головой.

– Вы тоже актриса?

– Я художник по гриму. Ирина Юшкевич.

Петелина узнала женщину, которая проявила нездоровое любопытство на месте преступления: близко подошла к открытой машине и рассматривала покойную без страха и нервозности. Смотрела так, словно проверяла, не допустила ли ранее ошибку в темноте.

– Что вы делали около автомобиля убитой? – с ходу спросила Петелина.

Юшкевич смутилась под пристальным взглядом и сбивчиво объяснила:

– Профессиональный интерес. Я хотела запомнить ее лицо. Я же делаю грим, разный, когда играют мертвых тоже. Одно дело фотографии, другое – реальность.

Сколько же в мире профессий, которым интересны трупы, подумалось следователю.

– И как? Почерпнули что-то новое для себя?

– Даже не знаю. Мы в кино обычно имитируем кровь, раны – чем больше, тем страшнее, а тут ни капельки, а веет ужасом. Не думаю, что буду пугать зрителей таким образом.

Петелина решила, что перед ней хороший источник информации, и уточнила:

– Ирина, вы гримируете всех актрис?

– Ведущих обязательно. Наш фильм исторический, раньше у дам были сплошь длинные волосы со сложными прическами, а сейчас будто все в монахини постриглись. – Юшкевич, не скрывая иронии, тронула пальцами свои короткие светлые волосы, – Приходится использовать парики и много чего еще. Долгая робота.

– Значит, общаетесь с актрисами?

– Не без этого. Женщины любят поболтать.

– Давайте и мы поболтаем, как женщины…

– Тогда пойдемте в гримерную, – улыбнулась в ответ Юшкевич, указывая направление. – Заодно укладку вам сделаю.

– Платок, – оправдалась Петелина. Не могла же она причесываться в кабинете продюсера.

– О, простите, профессиональное. Прическа – первое, что бросается в глаза.

– Что скажете о Полине Черной?

– У нее чудесные волосы, лучше любого парика, и взгляд всегда сверху вниз. Ее легко гримировать для нашего проекта.

– Я не о внешности, а о характере.

– За глаза ее называют – холеная сучка, – не сразу призналась Юшкевич и искоса посмотрела на следователя, ожидая реакции.

– Не слишком любезно, – хмыкнула Петелина.

– Зато точно. Громкие фильмы, слава, бурные романы, скандалы – это все про нее. Правда, в прошлом. Два года назад Полина родила дочь от бизнесмена в расчете на роскошную жизнь, но тот ее быстро бросил. Полина долго не снималась и сейчас ей нужна новая яркая роль, чтобы напомнить о себе. Вот она и вцепилась в Сонина.

– В каком смысле?

– В том самом, – усмехнулась Юшкевич. – Управляет мужиком через постель.

– У меня не создалось впечатление, что Филип Сонин простак.

– Конечно, нет. Он деляга и прекрасно понимает, что Черная способна привлечь зрителя. Да и играть ей придется расчетливую ласковую стерву – она как раз такая по жизни. Пара скандальных телешоу перед премьерой – и успех проекту обеспечен. В общем, у них симбиоз. Полина обхаживает продюсера, чтобы другие не заняли теплое место.

Петелина покачала головой, ничего не сказав.

– Вас удивляют наши нравы? В полиции, видимо, не так? Наверное, у вас баб мало.

Они подошли к гримерной, дверь в которую была приоткрыта. Юшкевич заметила внутри женщину и ехидно прошептала, указывая глазами:

– Легка на помине.

Распахнув дверь, она превратилась в услужливую хозяйку:

– Привет, Полина. Давно меня ждешь?

– Сделай мне лицо, – не оборачиваясь ответила актриса.

– Тут к тебе следователь.

Красивая женщина с длинными черными волосами сидела за столиком, утыканным косметическими средствами, перед трехстворчатым зеркалом. Она не обернулась и на этот раз, сохранив спокойную уверенную осанку. Зеркальное отражение актрисы в повернутой створке изучило вошедшую, опустив взгляд в том числе и на пальцы.

– Ах, это вы. Хорошо пристроились.

– В каком смысле?

– Мужа нет, зарплата так себе, а дизайнерскую шубу кто-то подарил. Стриженная норка с роскошным собольим воротником явно не с барахолки.

«Наблюдательная и наглая, – отметила Елена и мысленно приободрила себя: – Встречают по одежке…».

– Полина, мне нужно задать вам несколько вопросов. Вы хорошо знали Рудакову? – деловым тоном спросила она.

– Это она меня знала, а я так, почти не замечала. Есть она или нет, какая мне разница?

– У Рудаковой была заметная роль недавно, а вы долго не снимались. Она могла составить вам конкуренцию.

– Кто вам сказал эту чушь? – Актриса обернулась, метнув молнию из темных глаз на гримершу. – Она?