Жемчуг цвета крови

Подросток сладко спал после вечернего "огневого испытания", и даже во сне улыбался: еще бы, он перешел из кандидатов в полноправные юные ворошиловцы! И всего через неделю ему вручат значок юного снайпера-ворошиловца! Настоящий, с красным пламенем и из лёгкого блестящего металла!

Молот на минутку проснулся, чтобы услышать мамину скороговорку:

– Завтрак на плите, обед в холодильнике! К ужину я вернусь!

....Она – не вернулась.

Ни к ужину, ни к завтраку, ни к обеду следующего дня.

Ни она, ни отец....

Модуль, к которому стремились родители Молота, накрыло подводным обвалом. Никто не знал и не понимал, из-за чего огромная черная скала, у подножья которой аквагеологи накануне обнаружили богатое месторождение монацита – минерала, составляющего главное богатство Океанов Умзалы – неожиданно пришла в движение…

…Ответ в таких в случаях всегда имелся наготове: диверсия врагов народа, подстрекаемых имперской разведкой. А может, и в самом деле случилась диверсия, агентура врага накануне последнего вторжения имперцев на Умзалу весьма активизировалась…

В любом случае, полдюжины затаившихся "пособников" быстренько выявили, осудили трибуналом и отправили в утилизатор, – слабое утешение для осиротевшего Молота.

Крохотный модуль из-под обвала никто извлекать не стал. Велика была вероятность повторных обрушений (новых диверсий?), еще более опасных.

Полудюжину сгинувших буровиков и специалиста по компьютерным системам даже не включили в число погибших. Только – в число «пропавших без вести».

О мальчишке, который остался в «трешке» один, почему-то не вспомнил никто.

Пищи в холодильнике ему хватило на полторы недели. Воды было вдоволь, но… Одной водой голод не утолишь.

Несколько дней Молот тщетно пытался покинуть свое жилище, вдруг ставшее ловушкой. Дело в том, что мать вместе со своим ключом схватила второпях и электронный ключ сына. А когда обнаружила, что обе пластиковые карточки у неё, было поздно: переходный отсек за кормой подводного рудовоза, переоборудованного для пассажирских перевозок, уже закрылся. Согласно заведенному порядку, в следующий раз мембрана откроется не раньше, чем через восемь часов – в соответствии с предварительной заявкой. Женщина связалась с сыном по видеофону, успокоила его, мол, ничего страшного, если он немного посидит взаперти.

Это «немного» растянулось на три с половиной недели.

В те страшные дни всё было против Молота…

По злой иронии судьбы, именно когда он пытался выбраться на свободу, на базе произошли большие перемены.

И не только на базе – на всей Умзале, во всем Эриданском Союзе.

Началась война.

Мирный рудник превратился в подводную базу сопротивления – не экспромтом, разумеется; такая возможность изначально предусматривалась при проектировании и строительстве ПРК, – попытки реванша от имперцев ожидали много лет.

Все те, кто составлял вольнонаемное население базы: горняки, рудокопы, бурильщики, аквагеологи, – большей частью отправились на берег, в военкоматы, а оставшиеся переоделись в чёрную и серую военную форму....

Число врагов народа, "перевоспитывавшихся" в подводных штольнях, тоже весьма уменьшилось, но естественным путем: радиация и "кессонка" собирали свою обычную жатву, а новые транспорты с осужденными пребывали все реже, покуда не прекратились вовсе; поговаривали, что теперь из них формируют батальоны штрафников-смертников, но никто не знал точно....

Отчасти убыль восполняли пленные имперцы, появившиеся на базе после первых сражений.

А еще в большом количестве стали прибывать военные.

Оказавшийся взаперти Молот обо всем этом не знал. Не мог узнать: в одночасье были изменены все коды доступа к линиям связи – и внутренней, и внешней. Экран видеофона тоже погас – ни новости послушать, ни о помощи попросить.

О мальчишке, застрявшем в жилищном блоке, в суматохе первых дней войны никто просто не вспомнил.

Или – не захотел вспоминать…

Наверное, он так и умер бы от голода, если бы не случайность. Однажды вечером, когда он никак не мог заснуть из-за режущих болей в желудке, ему почудились странные звуки. Слух, обостренный голоданием, уловил царапанье, шедшее откуда-то из-за родительской кровати.

Молот бросился на звук. По ту сторону решетки, преграждающей доступ в вентиляционную систему, кто-то был… Кошка? Крыса? Или… человек?

Молот приник к решетке ухом, затем попытался рассмотреть сквозь продолговатые отверстия того, кто прятался в темноте… Видимо, испугавшись, животное (или человек) сбежало.

Подросток протиснулся в узкое пространство между кроватью и стеной, изо всех сил уперся ногами в стену, сдвигая тяжелую кровать с места…

Чтобы попасть внутрь «магистрали», достаточно было отвинтить пару болтов с замысловатым вырезом внутри головки. Отец хранил дома кое-какой инструмент – в старом-престаром ящике с полустершейся надписью «ЗИП», сохранившемся со времен его молодости, – и Молот торопливо отыскал его.

Отвертку с набалдашником, в точности повторявшим звездочку внутри круглой железной головки болта, долго искать не пришлось. Ее вообще искать не пришлось – лежала не внутри ящика – сверху, на его крышке. Очевидно, отец или мать незадолго до гибели зачем-то открывали лючок магистрали…

Зачем, спрашивается?

…Случилась одна история незадолго до гибели родителей, оставившая нехороший осадок.

Однажды, когда ведущего бурильщика на базе не было, в его жилище внезапно нагрянули «спецы». Мама спокойно выслушала требование, прозвучавшее из-за стальной двери отсека, – предъявить жилищный блок к осмотру, – однако сразу ничего не ответила. Не покидая крошечной прихожей, она связалась сначала с руководством базы, так же спокойно выслушала ответ, суть которого сводилась к тому, что все обитатели подводного «дома» обязаны "оказывать всемерное содействие прибывшим на базу сотрудникам спецотдела внутреннего расследования". Затем, не обращая внимания на рычание с той стороны двери, Марлена по внешней связи нашла отца, уплывшего на самую отдаленную «точку»… Потомственный буровик, человек рабочей закваски, он не дослушал до конца жену (видимо, был очень занят) и глухо бросил: «Пусть делают, что хотят! Главное – ни во что не вмешивайся».

Впрочем, незваные гости недолго тревожили хозяев: сноровисто осмотрели все укромные уголки каждого из помещений и убрались. Возможно, именно тогда и была востребована отвертка с «секретным» набалдашником…

Или, может, ею воспользовался отец – уже потом? Молот не знал…

Заглянули «спецы» в тот раз и к нему в комнату. Подросток в тот момент был занят уроками. Необходимо было срочно исправляться – по математике грозила тройка в четверти, со всеми вытекающими последствиями: портрет на «доске позора», бесконечные проработки на собраниях, а уж о том, чтобы стать полноправным юным ворошиловцем, тогда останется только мечтать. В общем, с головой погрузившись в уравнение, никак не поддающееся его усилиям, Молот даже не повернул голову в сторону вошедшего громилы. Единственное, что он заметил, скосив глаза, – это массивные и явно тяжелые ботинки из натуральной кожи с прошитыми подошвами. С тех пор он безошибочно распознавал в толпе сотрудников тайной службы – по обуви, которую те носили.

Отец, вернувшись из командировки, мрачно выслушал рассказ о внезапном визите «жандармов» и о чем-то задумался.

– Псы!

Это был единственный комментарий, который услышали в тот вечер его жена и сын.

…Молот открутил винты, сунул отвертку за пазуху, протиснулся в тесный короб. Внутри было сухо и тепло. Источник посторонних звуков исчез из трубы, не оставив и следа.

Подросток, жилистый, как отец, никогда не выделялся среди сверстников ни крупным сложением, ни высоким ростом. А за время вынужденного заточения совсем исхудал, поэтому теперь мог легко перемещаться внутри «магистрали».

Тот день, когда он впервые проник в вентиляционную трубе, вообще был не самым плохим в его короткой мальчишечьей жизни.

Едва он в укромном месте выбрался в коридор, на него сразу свалилось невиданное богатство – какой-то солдат, поймав сорванца, попросил его отнести (желательно бегом) пакет с сухим пайком на маленькую подлодку: «шатл», отбывающий на задание.

К отплытию глубоководного «челнока» Молот – опоздал, хотя бежал из всех сил....

В результате ему досталась куча всяких консервированных вкусностей.

Пакета хватило еще на пару недель…

Почему он не пошел к командиру подводной базы, Молот, как ни старался, не мог объяснить даже самому себе. Едва он представлял, как придет в рубку и расскажет командованию о себе, его ноги наливались тяжестью, а внутри словно срабатывал невидимый, но мощный стоп-кран.