Сын технологий. Роман в пяти годах и тридцати главах. Книга первая

– Это кто?

Шура знал Тошу по встречам на шашлыках, которые устраивали посетители виртуальной комнаты на политическую тему, но не знал его реального имени, только псевдоним в интернете. Андрей задумался, как правильней представить Тошу, но Ишаков стал его торопить.

– Давай отвечай, честно только!

Пришлось напомнить, кто такой Тоша, и Шура одобрил кандидатуру. Блёдер тут же заинтересовался, сможет ли Тоша работать на этих проектах дополнительно к работе в Корпорации, то есть фактически как на второй работе. Ответ на этот вопрос Андрей знал заранее.

– Нет, его девушка не отпустит. Вообще, было бы неплохо, если бы он и тестированием занимался, проверял программы после нашей работы, как это обычно делается.

– Э-э-э, а ты сам разве не проверяешь, э-э-э, после того как сделаешь?

– Проверяю, конечно. Но не так тщательно, на это много времени уходит. И вообще, тестировщики – это же обычная практика.

– Э-э-э, а он сможет в перспективе, э-э-э, программировать? Хотя бы на таком уровне, э-э-э, как ты?

– Как я – вряд ли. Это же учиться долго. В общем, я спрошу, как он на это смотрит. А что у нас с офисом – сняли? Куда он ходить будет? Ко мне домой, что ли? Или тоже дома работать?

Про офис ответил Ишаков.

– Не сняли. Нечего пока снимать.

Андрей расстроился и тяжко вздохнул. Прошло уже четыре месяца, а офиса так и не появилось.

М-да… Ничего не понимаю… Говорили же, что квартиру будут снимать… А дома я буду работать только первое время… Неужели до сих пор нельзя было всё сделать?..

Под конец совещания Ишаков помянул недобрым словом какого-то предыдущего программиста, уволенного за недостаточную производительность труда. Ишаков жаловался, что за промежуток времени в один месяц тот программист написал всего лишь семь строчек текста программы. Деталей этой истории Андрей не понял, но зато ему было прекрасно известно, что работа может заключаться далеко не только в написании текста программы, но и во многих других вещах. Например, в изучении проектной документации, чтении книжек по технологии, знакомстве с самой программой, отдельными её блоками, проектировании дополнительных надстроек и многом-многом другом. В Корпорации включение нового сотрудника в проект могло затянуться весьма надолго, и за месячный срок до написания текста программы или хотя бы её фрагмента дело могло просто не дойти. В общем, Андрей опять устал от сплетен и пустых разговоров и очень хотел домой.

Дома он сел за компьютер и опять уткнулся в свои виртуальные комнаты. В комнате друзей незамедлительно поделился содержанием совещания. Тоши в комнате не было.

– Рассказал им про Тошу.

– Правильно, пускай Даше на машину зарабатывает.

Андрей рассмеялся.

– Ага, будет ко мне домой приходить работать. Сядет в другом углу комнаты, а обедать на кухне будет, ссобойки разогревать, которые ему Даша делает.

– Даша его не отпустит из Корпорации.

– Там ещё немец хотел, чтоб он в перспективе программировать научился. Хотя бы как я.

– Ну ничего себе «хотя бы»! Шура говорит, что ты вообще бог.

Тут Андрей насторожился. Слышать столь высокую оценку своей работы от такого хорошего специалиста, как Шура, ему было, несомненно, лестно. Но в такие моменты всегда есть риск зазнаться, почить на лаврах и будущей своей работой приносить только разочарование. Объективной оценки своего профессионального уровня Андрей не знал никогда. Судя по рядовой должности в Корпорации, вверх ему было ещё расти и расти. С другой стороны, было неизвестно, с программистами какого уровня до сих пор имел дело Шура. Возможно, по сравнению с ними Андрей выглядел гораздо лучше. Впрочем, он не зазнался, не возгордился и даже немного расстроился. Он видел, что работать придётся много, тяжело, а теперь ещё нужно будет постоянно подтверждать и повышать свой, так сказать, божественный уровень.

– А офисом что?

– Глухо. Ишаков сказал, нечего снимать пока. Я тут скоро с ума сойду. Уже сам с собой разговариваю. Вот прямо сейчас набираю сообщение и вслух проговариваю.

На этом общение в болталках не остановилось – объявилась Галина. Сначала она интересовалась работой, автошколой, потом заговорила про ремонт. Когда всё-таки будет ремонт, было совершенно непонятно. Сперва надо было отдать долг отцу и закончить автошколу, где предстояли расходы на бензин и бог знает на что ещё. Дальнейшее будущее виделось туманным и неопределённым, а сам ремонт – чем-то фантастическим, громоздким и неподъёмным. Андрей давно свыкся с обстановкой в квартире и не обращал на неё никакого внимания. Хотя от хорошей отделки, естественно, он бы не отказался.

– Не знаю. Мне по фиг на ремонт.

На эту фразу Галина отреагировала неожиданно.

– Понимаю. Когда я с тобой, мне тоже по фиг на ремонт.

Андрей расхохотался, сразу вспомнив совместные возлияния у него на диване. Он тоже любил задушевные алкогольные посиделки, где за беседой о вечном бытовая обстановка куда-то отодвигалась, исчезала и просто не была заметна.

Следующим написал сообщение Алекс. Это было несколько неожиданно, потому что после возврата долга общих дел у них больше не было. Алекс заинтересовал: он предлагал работу с возможной командировкой в Соединённые Штаты на ближайшие пару месяцев. Звучало заманчиво, и технология, с которой там работали, была Андрею близка, но от предложения пришлось отказаться.

– Я сейчас занят полностью. Меня не поймут, если резко куда-то сорвусь. Но спасибо.

– Да я бы сам поехал, если бы английский знал.

Английского на подобных работах требовалось не так уж и много – минимум технического чтения и письма. Ну и чуть-чуть разговорного для общения с коллегами. Но Алексу было виднее.

Тем временем в политической комнате тоже шёл разговор о работе и английском языке. Факультетский товарищ звал вместе ходить на курсы.

– Пошли ботанить английский.

– На фиг мне его ботанить, если я его и так знаю?

Тут Андрей немного выпендривался. На самом деле он свои знания нигде и никогда не проверял, и его уровень, вполне достаточный для технической работы, вовсе не означал свободного понимания и общения. Впрочем, для поддержания и повышения уровня разговорного он приучил себя смотреть зарубежные фильмы без перевода, с английской звуковой дорожкой и субтитрами на английском языке. Совсем без субтитров пока было непонятно, да и с субтитрами смысловые тонкости улавливались далеко не всегда, так что совсем отключить их не получалось. К сожалению, был в таком способе просмотра фильмов и отрицательный момент. Русский дубляж в кинотеатрах звучал непривычно, и первую половину фильма, пока не привыкнешь, русская речь сильно резала уши.

– Неожиданный поворот сюжета! А я двух слов связать не могу.

– Ну я вроде на простые темы нормально разговариваю.

– Придётся мне одному ходить.

– Да я тут и так занят, в автошколу вот хожу.

– А чего в универе не ходил?

– В универе я бухал и употреблял разнообразные вещества.

– Слушай, а что ты в Минске делаешь?

– В смысле?

– Ну ты же специалист по информационным технологиям, с высшим образованием, английский знаешь, мог бы за границей работать.

Подобные вопросы всегда печалили и раздражали. Многие его сокурсники уже работали в крупных зарубежных компаниях, они как бы добились успеха, и Андрей по сравнению с ними ощущал себя не то чтобы неполноценным, но продвинувшимся гораздо меньше других. Похожее чувство уже довелось испытать при поездке в Германию, когда одногруппники наперебой расхваливали работу в крупной международной Корпорации, а ему даже нечего было добавить.

– Почему каждый считает своим долгом компостировать мне мозг? Почему я не меняю работу в Корпорации? Почему я не прошу больше денег? Почему? Почему? Почему? Везде разговоры только об успехе, деньгах и карьере.

– Да я просто думаю, что дальше делать. По жизни. Просто порассуждать, без задней мысли.