Богдан Хмельницкий. Искушение

Желающих продолжить обсуждение проблемы больше не было. На повестке дня оставался один вопрос в разделе «Разное».

– Александр Васильевич, мне доложили, что вы хотели сообщить что-то чрезвычайно важное? – президент посмотрел на директора Федеральной службы безопасности.

Александр Шортников поправил очки, он все еще мысленно анализировал выступление Масленникова. Кому оно было адресовано? Записи здесь не ведутся, и не та трибуне, чтобы перед прессой покрасоваться, а вот риски от того, что на рожон полезешь, известны. Если коллега хотел намекнуть на что-то ему, Шортникову, лично, то лично мог бы встретиться и сказать. Впрочем, тогда бы это можно было представить как попытку заговора и отклонения от линии… Зачем он вылез с позицией, которая никому не близка и не выгодна, да еще и выбрал такой формат? Не идиот же он и не враг себе?! Странно… Нужно будет об этом потом подумать.

Шортников собрался с мыслями и, закончив перебирать листы с пометками, тихим, ровным голосом начал доклад:

– Я как раз о наших соседях из ближайшего западного зарубежья хочу доложить. Ситуация там, как известно, неспокойная. И сейчас наша седьмая лаборатория предложила провести уникальный эксперимент по перемещению испытателя из нашего времени в параллельный мир, находящийся в 1647 году, то есть за полгода до восстания запорожских казаков во главе с Богданом Хмельницким.

– А какая польза современной России от перемещения нашего испытателя в Дикое поле? – поинтересовался президент.

– Прямую, непосредственную пользу от этого эксперимента трудно точно рассчитать. Перемещение происходит в параллельный мир, и те изменения, которые должны там произойти, на наши реалии могут повлиять по-разному, в том числе и косвенно.

– Александр Васильевич, еще раз уточните, зачем тогда нам это нужно?

– Существует научная теория, согласно которой имеется целый ряд параллельных миров. И если мы проявим политическую волю и дадим старт эксперименту в наших реалиях, то в параллельных мирах, которых коснутся изменения, возникнет большая вероятность перемен, которые укрепят положение России в нашем мире.

При проведении эксперимента появляется уникальная возможность осуществить комбинацию, при которой Украина не будет разъединена на Левобережную и Правобережную. Она станет более цельной идеологически и исторически. То есть настроения, которые преобладают сегодня в ее восточных областях, распространятся на центр и запад.

– Значит, тогда исчезнет почва для конфликта? – тихо спросил президент.

– Конечно, – подтвердил Шортников, – ведь в этом случае на Переяславской раде Украина будет целиком присоединена к России. Это сможет изменить политическую расстановку сил в нашу пользу. Риски при этом минимальны, поэтому отказываться от проведения перемещения, считаю, не стоит. Затраты также символичны. Но обращаю ваше внимание, господин президент, что по времени мы зажаты в тиски. Благоприятные условия, при которых биогравитационная составляющая позволяет открыть портал в иной мир, будут устойчиво сохраняться только в течение двух недель в конце июня. Поэтому необходимо оперативно утвердить кандидатуру посланника и за оставшееся время провести с ним подготовительную работу.

– Хорошо, Александр Васильевич, готовьте эксперимент, – коротко резюмировал подуставший президент и покинул зал заседаний.

Час спустя. Лубянка. Кабинет директора ФСБ

Шортников срочно вызвал руководителя проекта «Переяславская рада» Николая Китаева.

– Присаживайся, Николай Семенович. Президент дал добро на проведение эксперимента по перемещению в Дикое поле нашего испытателя. Вы уже подобрали подходящую кандидатуру?

– Да, Александр Васильевич, есть у нас человек на Украине, преданный России, проверенный временем. Это политолог Владимир Сергеев. Первоначальную подготовку с нашими сотрудниками он уже прошел. Ему объяснили суть метода по перемещению в параллельный мир, информировали о возможных рисках. Он готов все риски, связанные с последствиями участия в эксперименте, принять на себя. Правда, некоторые опасения у него все же остались. Поэтому мы подготовили для него еще одну встречу, о которой я доложу вам немного позже.

Теперь о задачах, которые стоят перед нашим посланником. Переместившись в 1647 год, то есть за полгода до начала смуты на Украине, ему необходимо сблизиться с Богданом Хмельницким и убедить его после битвы под Желтыми Водами пойти со своим казацким войском на Варшаву.

– Задачка, прямо скажем, не из легких. И в каком же образе политолог Сергеев предстанет перед будущим гетманом Запорожской Сечи, чтобы тот проникся к нему доверием?

– Самый подходящий – образ богомольца, странника из земли обетованной. Зная слабость Богдана к людям просвещенным, много повидавшим на своем веку, думаю, существует большая вероятность, что Хмельницкий прислушается к речам божьего человека. К тому же этот образ не предполагает участия самого Сергеева в боевых действиях, что позволит ему рисковать своей жизнью в меньшей степени.

– Но пока наш испытатель доберется до Хмельницкого, ему необходимо как-то существовать, и желательно не бедствовать. Можем ли мы обеспечить ему нормальное материальное положение в параллельном мире?

– Да, Александр Васильевич, мы располагаем сведениями о местонахождении кладов, которые найдены в наше время, но заложены до 1647 года. Имея эту информацию, Сергеев сможет найти их и использовать как для достойного существования, так и для убеждения Богдана.

– Хорошо. Теперь поговорим о деталях эксперимента. На каком опыте основывается данный проект? Где планируется произвести перемещение нашего испытателя?

– Подобные эксперименты успешно проводились на Украине группой ученых более 20 лет назад. Документы по осуществлению перемещений переданы нам агентом, проходящим под псевдонимом «Седой». Одним из участников данных экспериментов был тележурналист из Лугани Иван Черепанов. Это и есть наш второй положительный фактор в подготовке Сергеева, о котором я вам ранее докладывал. Дело в том, что Черепанов и Сергеев в молодости были приятелями. Это позволит во время неформальной дружеской беседы еще более укрепить уверенность нашего испытателя в своих силах. Сами понимаете, Александр Васильевич, в таком деле поддержка старого товарища многое значит.

Седой уже вышел на связь с журналистом и изложил наше предложение принять активное участие в подготовке перемещения. Правда, пока Черепанов не дал положительного ответа, попросив несколько дней на размышление. Но вы же знаете Седого, он умеет уговаривать людей.

Что касается места проведения эксперимента, то считаю необходимым повторить переход там же, то есть на Украине. Мы рассматривали возможность перенесения эксперимента на территорию Российской Федерации или, например, на Байконур. Однако, учитывая геологические особенности поверхности земной коры, решили не рисковать. Да и зачем? Имеется место, которое позволяет сконцентрировать биоэнергетические, гравитационные, временные и геомагнитные составляющие максимально благоприятно для перемещения. К тому же у нас попросту нет времени заниматься поисками другой, настолько же удачной местности.

Кроме того, расчеты наших специалистов дают основания для уверенности, что из этой точки посланник попадет в тот временной промежуток, который нам необходим. А именно в 1647 год, за полгода до того, как Богдан Хмельницкий поднял запорожских казаков на смуту. И если нам удастся повлиять на дальнейшее развитие событий, ход истории можно будет повернуть в нужное нам русло, – почти торжественно закончил подполковник Китаев.

– Ну что ж, Николай, информация по проекту «Переяславская рада» достаточно подробная. Оставь мне свои записи, необходимо уточнить некоторые детали. Лично проконтролируй ход встречи Седого с Черепановым и доложи мне о решении, которое примет журналист. Детально проинструктируйте нашего агента о том, как Черепанову следует провести беседу с Владимиром Сергеевым. У нас не будет другого такого шанса, поэтому исход этих двух встреч, как и самого перемещения, должен быть однозначно положительным.

– Разрешите выполнять! – козырнул Николай Китаев и вышел из кабинета Шортникова.

Выбравшись из довольно прохладных коридоров Лубянки на улицу, Николай и тут не ощутил, что весна в самом разгаре. Опять зарядил мелкий затяжной дождь. Вот уже третий день небо над Москвой было затянуто тучами, и перспективы просвета не наблюдалось. «Ничего, – подумал Китаев, усаживаясь в служебный автомобиль, – сегодня вечером буду на Украине, в Лугани. Там, по нашим меркам, уже почти лето. Вот где отогреюсь на солнышке».

Украина. Лугань. Святоозерье

Приехав на дачу своих друзей, Иван первым делом растопил баньку. Он любил этот ритуал и не понимал, зачем некоторые его знакомые ходят в сауну под пиво с воблой, да еще и отягощают процедуру барышнями определенного поведения. По мнению Черепанова, это являлось не просто глупостью, но и оскорблением традиций предков, которые веками создавали культуру очищения тела и души. В баню надо идти, обязательно настроившись на очищение, говаривала его бабушка Маруся. «Если приболел или на душе тяжко, иди париться. Пар – он всю хворь и дурь из тебя выдавит и пустые думы прогонит. Выйдешь из баньки чистым как младенец», – учила она.

Поэтому Иван готовился к банному ритуалу без суеты, степенно и неторопливо. Особо важным, по его мнению, был выбор веничка. Иван уважал и дубовый, и березовый, но особенно любил душистый хвойный, желательно можжевеловый, чтобы пробирало до последней клеточки и косточки. Хвойный веничек перед банной процедурой он хорошенько томил в горячей воде, чтобы потом не хлестать, а как будто бы гладить кожу. И когда уже совсем невмоготу было в парилке сидеть, доставал распаренные хвойные ветки и от души хлестал свое мокрое, разомлевшее тело. А после того как вся хворь и глупые мысли выйдут, Черепанов любил окунуться в прорубь зимой или вылить на себя ушат холодной воды летом. Затем следовало закрепить эффект травяным душистым чаем с медом и только после этого отнести свое бренное, измученное тело в постель и, приняв горизонтальное положение, хорошенько выспаться…

На следующий день Иван проснулся с рассветом и почувствовал, что будто заново на свет появился. Все же права была его мудрая бабушка, никакой алкоголь, кофе или энергетик не смогут так снять стресс и привести мысли в порядок. Чтобы разобраться с проблемой, тем более такой, надо рассуждать трезво и принимать решение только на свежую голову.

Черепанов еще раз прокрутил в уме разговор с Гнатенко.

– Нужна твоя помощь, Иван, – мягко, словно отец родной, произнес старый знакомый, отпивая горячий кофе, но взгляд его прищуренных глаз пронизывал насквозь.

– Интересно, Игорь Алексеевич, чем же я могу помочь столь влиятельной структуре? – с сарказмом спросил Черепанов.

– А ты не ерничай, Ваня, лучше послушай, что тебе скажу. Ты же человек продвинутый, сам видишь, как накалились отношения с нашим восточным соседом. Причем противостояние идет и политическое, и экономическое. Снять напряженность важно для каждого жителя Украины. Ты посмотри, как душат нас и с востока, и с запада. И те, и другие рассказывают, какие сказочные условия создадут, если мы примем чью-либо сторону. Сейчас Украина, как чужая невеста, всем хороша, но стоит только Киеву под кого-то пойти, как гайки прикрутят, и будем, как нелюбимая невестка, крошки со стола собирать. Но есть очень интересный, я бы даже сказал, нестандартный способ повлиять на ситуацию через параллельный мир.

– Э нет, Игорь Алексеевич, еще один переход в параллельные миры я не выдержу! – от неожиданности Иван чуть не поперхнулся.

– Не кипятись, как раз тебе никуда перемещаться не придется. Для нового эксперимента уже подобрана и согласована кандидатура, нужно просто проинструктировать нашего испытателя. Ведь, кроме тебя, ТАМ никто из нас не был. А кто был – те далече. Одним словом, нужна твоя помощь как консультанта. Тем более что испытатель – твой хороший знакомый. Это Владимир Сергеев, – спокойным, как бы равнодушным голосом резюмировал Гнатенко.

Такого поворота Черепанов ну никак не ожидал. Он хорошо знал Владимира еще с избирательной кампании 1994 года, когда Иван, начинающий тележурналист, выдвигался кандидатом в парламент и в соавторстве с Сергеевым делал передачи на областном телеканале Лугани. Старший брат Сергеева Дима был тогда популярным в регионе журналистом и влиятельным общественным деятелем. В начале 90-х Дмитрий стал одним из создателей общественной организации «Движение за справедливость». Времена были непростые. На карте стояла судьба «большой родины» и целого поколения, вышедшего из СССР. В Украине в те годы начали набирать силу и национальные движения. Разные взгляды на историю и попытки трактовать ее в выгодном для концепции той или иной политсилы свете приводили к конфликтам в обществе, без чего в истории и не бывает.

Для Черепанова любить Украину вовсе не означало не любить Россию или Польшу, и никто, по его мнению, не имел права монополизировать эту любовь. Дмитрий тогда активно окунулся в новый политический процесс, участвовал в диспутах с представителями правых течений, всячески пытаясь защитить «советскость» – все то, что многими тогда еще воспринималось вполне искренне.

Володя во всем поддерживал старшего брата, старался ему подражать. Как и Дмитрий, Владимир увлекся журналистикой и общественной деятельностью. Вот тогда Иван и познакомился с ним. Вместе они сделали несколько довольно интересных проектов, хотя Черепанов далеко не всецело разделял просоветскую ностальгию Сергеева. Но затем судьба развела их, и они потеряли связь.

Лет десять назад Иван слышал о трагической гибели Дмитрия и знал, что Володя окончательно перебрался в Киев, где продолжил дело брата, возглавив одну из просоветских, а теперь уже пророссийских общественных организаций. Изредка Черепанов видел Владимира по телевизору в различных политических ток-шоу и ловил себя на мысли, что многое из того, что в молодости казалось ему очень важным и принципиальным, на самом деле является не столь важным и не очень-то принципиальным.

– Да уж, Игорь Алексеевич, вы сегодня мастер преподносить сюрпризы. Прямо фокусник, который достает из рукава то шелковый платок, то кролика.

Иван допил кофе и машинально подошел к мойке, чтобы вымыть чашку. Холодная вода из крана слегка охладила его, вернув ход мыслей к действительности.

– Надеюсь, это все, или вы еще сюрпризы подготовили? – поинтересовался он.

– Есть один небольшой нюанс в предстоящем эксперименте. В отличие от твоего перехода в параллельный мир, данное перемещение будет осуществлено еще и во времени – в эпоху освободительной войны под предводительством Богдана Хмельницкого.

– А вот это действительно что-то новенькое, – опешил Черепанов. – Насколько я помню суть разработок профессора Гнатюка, это касалось существования параллельных измерений и возможности трансформации материи в условиях сильнейшего радиоактивного излучения или взрыва. Непосредственным участником такого перехода, как вам известно, я действительно стал. Но ни о каких перемещениях во времени, тем более на три столетия назад, и речи не было. Это что еще за «Иван Васильевич меняет профессию»? Да и зачем посылать заядлого политрука Володьку к запорожским казакам, к Богдану? Какая здесь связь с нынешней внешней политикой Украины? Бред какой-то! Ничего не понимаю!

– Что касается перемещения во времени, так ведь наука не стоит на месте, Иван. Методики Захара Гнатюка были тщательно изучены российскими учеными. Ты же знаешь, что сейчас Москва денег на науку не жалеет, в отличие от нас. Да и свои разработки у россиян тоже давно велись, еще с начала прошлого столетия. Булгаков-то, наверное, не на пустом месте свои романы сочинял.