Богдан Хмельницкий. Искушение

Связав между собой данные различных научных направлений, светлые головы из Сколково вычислили, что в недрах планеты существует некая энергетическая линза, фокус которой направлен на поверхность междуречья Днепра и Дона. При определенных геофизических условиях, на которых я детально останавливаться не буду, возможен переход не только в пространстве, но и во времени. К сожалению, эксперименты, проведенные на территории СНГ, успеха не принесли, а в нашей местности получен положительный результат. Правда, во времени подобный переход осуществить сложнее, нежели в пространстве. Но именно сейчас такая возможность открывается. И как раз в интересующий нас временной период – в 1647 год, незадолго до восстания Богдана Хмельницкого.

А как использовать при перемещении испытателя эти исторические факты с пользой для наших дней – это специальная тема. Давай-ка, Иван, завари еще кофейку, и продолжим обсуждение наших непростых дел…

Постепенно в голове Ивана созревал план его дальнейших действий. Отдохнувший, посвежевший, он уже был готов к тому, чтобы снова окунуться во все эти проблемы, в городской круговорот – в то, что он называл жизнью.

Лугань. Гостиница «Miner palace»

Николай Семенович Китаев поселился в одной из лучших гостиниц Лугани накануне вечером. Ему понравились классический интерьер и действительно ненавязчивый сервис этого отеля. Когда утром он вышел в холл, приветливые девушки на ресепшене предложили ему свежую прессу. Услужливый парень из ресторана поинтересовался, не угодно ли ему чая или кофе. В углу за белым роялем уже немолодой, но довольно подтянутый музыкант в сером жилете поверх такой же белоснежной, как и его инструмент, рубашки наигрывал спокойную классическую мелодию. Создавалось впечатление, будто находишься не в провинции бывшего Советского Союза, а в каком-то европейском городе.

Но определяющим моментом в выборе гостиницы для Китаева стал не западный лоск и комфорт. Он точно знал, что охрану этого объекта осуществляет охранное агентство, подконтрольное Гнатенко. Так что все записи с камер наружного наблюдения, без которых заведения такого уровня уже давно не существуют, Гнатенко, он же Седой, изымет и подчистит. Поэтому, не мудрствуя лукаво, Китаев решил провести встречу с Седым в просторном холле отеля сегодняшним утром. Взяв пару свежих газет, он уверенно направился в дальний угол зала, где его уже ждали.

– Доброе утро, Игорь Алексеевич! – бодро произнес Китаев, протягивая гостю руку.

Рукопожатие украинского коллеги было достаточно крепким и уверенным.

– Доброе, Николай! Как долетели, хорошо ли вас здесь приняли? – задал скорее риторический вопрос Гнатенко.

– Все в порядке, наконец-то сбежал из слякотной Москвы. У вас здесь и погода, и люди довольно приветливые. Кстати, Александр Васильевич лично велел вам кланяться. С церемониями затягивать некогда, поэтому сразу к делу. Как идет подготовка эксперта по перемещению? Черепанов готов к сотрудничеству?

– Через час у меня с ним здесь же запланирована встреча, и, судя по уверенному голосу во время нашего телефонного разговора, он готов участвовать.

– Вот и славно. Окончательные расчеты по переходу на этой флешке, которую вам передаю. Теперь о деталях. Насколько мне известно, Сергеев хорошо знаком с той эпохой, владеет двумя иностранными языками, а его ораторские способности и талант убеждения неоднократно продемонстрированы в дискуссиях с серьезными идеологическими оппонентами. Его главная задача – войти в доверие к Богдану Хмельницкому под видом странника-богомольца, паломника из святых мест.

Необходимо убедить Хмельницкого после победы над поляками под Желтыми Водами пойти дальше, на Варшаву, не соглашаться на перемирие со шляхтой и постоянный союз с крымским ханом. Как известно, и те, и другие своих обязательств перед запорожскими казаками не выполняли. Мы надеемся, что Богдан, проявив решительность, объединит под своими знаменами всю Украину, вследствие чего во время Переяславской рады под высокую руку московского государя перейдет не только Левобережная, но и остальная Украина.

По нашим замыслам, в дальнейшем это положительно повлияет на политическую стабильность в стране, и при распаде СССР в том, параллельном мире Киев останется в союзе с Москвой. А возможно, что никакого распада Союза и вовсе не произойдет. И хотя пока не понятно, как это отразится на нашей действительности, светлые головы из Сколково почему-то уверены, что подобное развитие событий в иных измерениях некой второй волной повлияет на принятие глобальных решений в нашу пользу здесь.

– Да, лихо закручен сюжет… Ну что ж, Николай, суть эксперимента я понял. Задачу Владимиру на словах передам. Теперь о материальном. Нам необходимо обеспечить его какими-то средствами, чтобы он не нуждался, да и просто не умер с голоду.

– На этой флешке, кроме легенды и инструкций, имеется файл с картами, на которых отмечено расположение кладов, заложенных до 1647 года. После перемещения Сергеев может воспользоваться этими средствами как для обеспечения достойной жизни, так и для дополнительного убеждения Хмельницкого в своих способностях прорицателя. Для большей убедительности хочу снабдить вас древними рукописями и картами. Не оригиналы, конечно, но очень хорошая работа наших специалистов.

Китаев передал Седому скрученные в трубочку свежие газеты Лугани, которые менее получаса назад взял на ресепшене. Внутри рулона действительно прощупывались плотные листы свитков.

– На сегодня все. О точном времени и дате начала эксперимента сообщу дополнительно. Сегодня жду информацию о встрече с Черепановым. А завтра сам пообщаюсь с Сергеевым. До свидания, Игорь Алексеевич, – резюмировал Китаев и неторопливой походкой скрылся в лифте отеля.

Через две минуты он по телефону докладывал директору Федеральной службы безопасности Александру Шортникову, что подготовка к эксперименту идет по плану. А еще через 15 минут в том же холле гостиницы «Miner palace» к интеллигентному пожилому мужчине с седыми волосами подошел известный в Лугани тележурналист Иван Черепанов.

– Рад тебя видеть, Иван, в хорошем настроении. Судя по всему, недельное отшельничество пошло тебе на пользу. Чем порадуешь старика, какое решение принял?

– Игорь Алексеевич, вы же сами понимаете, что сделали мне предложение, очень напоминающее ход конем. С одной стороны, охота послать вас куда подальше вместе с вашими ненормальными замыслами. С другой стороны, в этот эксперимент вы уже втянули Володю Сергеева – человека, мне не чужого. Не хочется бросать его в этой ситуации, а потом, если вдруг чего, мучиться, что мог бы помочь, но не сделал этого. Помочь не вам, а ему, конечно. Если с Володькой что-то произойдет, я себе этого не прощу.

– Все в будет в порядке, Ваня, тем более с твоей помощью. Кстати, буквально два часа назад Владимир приехал в Лугань, я встречал его на вокзале. Он просил передать тебе новый номер своего мобильного. Твой номер без твоего согласия я давать ему не стал. Так что наберешь старого друга. Вам будет о чем поговорить.

– Да, Игорь Алексеевич, не забудьте еще о таком моменте. Никаких обязательств и ограничений я на себя не принимал и не принимаю. За язык я вас не тянул, посвящать в ваши секреты не просил. Но коль вы это сделали, то автоматически втянули меня в эту историю, и теперь я тоже несу ответственность за задуманные вами «чудеса». Так что у вас свои мотивы, у меня – свои, регулируемые исключительно моей совестью и пониманием того, что я за свои действия отвечаю перед Богом и близкими. Поэтому не вздумайте шалить и игнорировать мои мнения.

– Ого! Ты еще попугай меня тем, что в эфире все выболтаешь.

– Если такая необходимость появится, все возможно. Во всяком случае, если выяснится, что ваша деятельность идет во вред людям.

– Каким людям, Ваня? Тем, кто всех лбами сталкивает?

– А кто их сталкивает, тоже еще надо разбираться…

– Ну ладно тебе, правдолюб хренов, погорячились – и будя, я, что ли, по-твоему, не хочу жить в мире и стабильности? Или детям своим этого не желаю?

Черепанов сухо пожал руку Гнатенко. Может, и не стоило раньше времени обнаруживать свою позицию, чтобы не утратить контроль над процессом, невольным участником которого он стал и от которого может зависеть судьба нескольких поколений людей. С другой стороны, жизнь научила, что не стоит в подобных ситуациях ни под кого подстраиваться. Он поступил так, как считал нужным, и точка.

* * *

Вечером того же дня Иван принимал у себя Сергеева. Ольга с Лешкой поехали на несколько дней к родственникам погостить, поэтому в доме воцарился небольшой холостяцкий беспорядок. Иван предусмотрительно заскочил в ближайший супермаркет, накупил готовых салатов и прочей снеди, а также прихватил бутылочку хорошего коньяка. В данном случае этот напиток был как нельзя кстати.

Ровно в шесть вечера Сергеев нажал кнопку домофона квартиры Черепанова. «Сова, открывай, Медведь пришел!» – раздался в динамике знакомый голос и знакомый пароль. Через минуту Владимир уже стоял на пороге и обнимал своего старого товарища.

– Вот уж не предполагал, что когда-либо нам придется встретиться при таких странных обстоятельствах. Это сколько же лет мы не виделись?

– Да, пожалуй, лет 15 прошло, а то и больше, – ответил Иван, вспоминая их последнюю встречу по завершении избирательной кампании 1994 года.

По результатам выборов в парламент тогда прошел – не без помощи Черепанова – Роберт Карлович Яузе, авторитетный в городе представитель «красного директората». В первом туре неожиданно для него, директора крупнейшего предприятия Лугани, молодой тележурналист вышел на третье место. Прямой конкурент Яузе, лидер местной коммунистической организации, набрал примерно такое же количество голосов, как и Роберт Карлович. Понимая, что теперь электорат Черепанова может сыграть решающую роль, Яузе предложил Ивану сотрудничество. Результат этого сотрудничества, который заключался не только в прямой агитации, но и в креативной работе всего штаба «красного директора», выстроенной по рекомендациям Черепанова, дал нужный Яузе результат.

Победу Роберта Карловича отмечали узким кругом, в число приглашенных попали и Иван Черепанов с Володей Сергеевым. Хорошо тогда посидели, душевно, по-домашнему, без пафосных речей, свойственных номенклатурным застольям.

Вспомнив ту встречу, Черепанов невольно подумал, что в последнее время такие моменты в его жизни случаются все реже. Поэтому он радовался встрече с Сергеевым – человеком из того времени, когда они были моложе и беззаботнее, решительнее и неосторожнее.

– Рад тебя видеть, Володька! А ты почти не изменился, только солидности и килограммов немного прибавил. Располагайся как дома. Особых изысков не предлагаю, но кое-что под рюмку чая все же приготовил. – И Черепанов проводил гостя в комнату, где уже был накрыт небольшой столик.

– Да ладно, не суетись, Иван. Я ведь не поужинать приехал, хотя и это весьма приятное занятие. Мне твой мудрый совет нужен, как пройти сквозь пространство и время, оставшись при этом живым и невредимым, да еще и ухитриться выполнить свою очень непростую миссию, – на последних словах Сергеев сделал особое ударение.

– Не гони коней, Володя. Давай-ка для начала выпьем за встречу, за жизнь побеседуем, а затем уже по существу нашего эксперимента поговорим.

Черепанов не спеша откупорил бутылку коньяка и плеснул благородный напиток на дно пузатых фужеров. Друзья традиционно чокнулись, выпили и, закусив оливками, продолжили свою беседу.

– Рассказывай, как твоя жизнь в столице наладилась. Женился, наконец, обосновался? Или до сих пор в поиске, холостякуешь? – Иван с искренним любопытством задал этот вопрос Сергееву.

– Да нет, так и не женился. Все как-то не до личной жизни мне, Иван. Вроде и возраст уже предполагает, но не лежит душа ни к кому. А после смерти брата – как бы тебе это объяснить? – ну, не это мне кажется главным. Да ведь семья – она многие возможности ограничивает. Возьми хоть наших лидеров, почти все ради жен и детей шли на компромиссы и с законом, и с совестью. А если обратиться к истории, та же Троя из-за Елены пала, и если бы не чувства к Мотроне, то и наш Богдан Хмельницкий пошел бы на Варшаву.

Что ж до меня, то я на этот эксперимент согласился ради того, чтобы всем доказать правоту Димки. Нельзя нам врозь жить, распад Союза – это главная ошибка наших современников. Только вместе мы – сила, а поодиночке вон что получается. Дошли до того, что скоро войной пойдет на нас «старший брат» или экономическую блокаду устроит. Вот бы все назад вернуть, чтобы не было никакого распада СССР, чтобы, как и прежде, оставались мы сильной единой державой. Тогда и наши националисты голову бы не посмели поднять. А то ведь они уже к верховной власти подобрались. Знаешь, Ваня, я что-то стал опасаться, что мне в этом мире, как и моему брату, не хватит здоровья, сил и времени, чтобы их победить. Поэтому я с радостью согласился участвовать в эксперименте.

Иван с грустью посмотрел на Сергеева. Тот повесил пиджак на спинку кресла, слегка ослабил галстук, повязанный поверх белоснежной сорочки, и расслабился. Он действительно остался где-то в том далеком, забытом прошлом с его комсомольскими собраниями, политинформациями и верой в такую модель устройства мира, которую внушали с детства.

Черепанов поймал себя на мысли, что ему очень хочется поспорить с Володькой. Да, в советском мире было много положительного – больше стабильности, меньше преступности, полное отсутствие безработицы, но было и много того, что давило на человека, на возможность его самореализации. И нынешние политические лидеры далеко не сахар, половина из них погрязли в коррупции и практически ничего не делают для людей, заняты только своими проблемами. Но поворачивать время вспять, чтобы снова снимать сюжеты о передовиках производства, воспевать глупость партийных бонз, ездить на «Волге» и быть несвободным, – этого Ивану точно не хотелось. И какие бы доводы ни приводились, нельзя возвращаться назад – никуда! Ни в Киевскую Русь, ни в Орду, ни в СССР. А позитивный опыт прошлого нужно использовать для продвижения вперед.

Но Иван чувствовал, что Володька не только не воспримет эти аргументы, которые ему приводили наверняка не один раз, но в таком виде они его лишь озлобят, ранят и закроют возможность их общения, а значит, лишат Ивана возможности хоть как-то влиять на развитие ситуации. Потому что эти аргументы никак не вписываются в выбранную Сергеевым концепцию и, по сути, лишают всякого смысла то, что он сделал делом своей жизни и от чего никогда не отступит.

– Ну давай, за то хорошее и настоящее, что в нас осталось, – неожиданно для себя предложил Черепанов.

Услышав тост, Сергеев подхватил бутылку, плеснул янтарную жидкость в фужеры, жестом пригласил друга присоединиться и одним глотком выпил содержимое.

– Но я бы на твоем месте, Володя, больших надежд на переход не возлагал, да и «старшего брата» не слишком идеализировал. Не все так однозначно в другом измерении, – последовав примеру приятеля, продолжил Черепанов. – Я дважды прошел через это испытание и все больше убеждаюсь: не стоит современникам вмешиваться в дела давно минувших лет. Не уверен, что это даст ожидаемый эффект. Как бы дров не наломать там, в прошлом. И на каком основании мы, простые смертные, решили, что имеем право вмешиваться в такие серьезные исторические события?