Дети Рода

Собрались все, кто мог, только-б сила была, меч держать.
А что делать? Пошли? – ВОЕВАТЬ!
Стариков да баб с ребятишками в деревне вождь оставил,
И с ним дочь свою остаться? – ЗАСТАВИЛ!
Десять лет молодой, скучно ей, всё неймётся, куражится,
На охоту она? – ОТПРАВЛЯЕТСЯ!
В это время на деревню врагов загонный отряд находил,
Кого в плен забрал, а кого просто? – УБИЛ!

Всё больше и больше голосов присоединялось к странной песне, и вскоре орала вся площадь. Только вот настроение этих голосов, вместе с ритмами гуслей потихоньку менялось. Сначала радостные, потихоньку они становились строже, в них чувствовалась предостережение, затем ненависть к врагам, а потом и мстительное удовлетворение и наконец восхищение:

Не заплакала вернувшись охотница! Духа зверя призвала,
По следам врагов? – ПОШЛА!
Не догнать ей, убегут! Духа скорости зовёт, далеко не уйдут,
Быстрее ветра ноги? – ПОНЕСУТ!
Все по очереди спят, не отходят в лес, бдят. Осторожны враги.
На привале сидят у костра? – В НОЧИ!
Духа меткости дева зовёт, и стрела в глаз впивается,
На снегу враг в крови? – ИЗВИВАЕТСЯ!
Суетятся враги, поднимаются. Но один про бой забывает,
В потрохах стрела? – ЗАСТРЕВАЕТ!
Вот укрылись они за щитами, не попасть теперь, не убить.
Пора ножику крови? – ИСПИТЬ!
Главное скорость набрать, духа ловкости надо позвать.
И за горло хватается крайний? – ТАТЬ!
Враги окружают, духи битвы поляну собой освещают,
Удар и удар, но? – НЕ ПОПАДАЮТ!
Скользят у них ноги. Воды дух на помощь герою приходит,
Двоих ещё смерть от кинжала? – НАХОДИТ!
Вскричали они: «Нас лупит девчонка, как это можно?»
Хотели сбежать, но уже было? – ПОЗДНО!
Схватили их руки недавних рабов и радуя духов, девки кинжал,
Врагам, трусливое сердце? – ИЗЪЯЛ!
Женщины, дети и старики, свой долг на героя спине записали,
И в руки её, свои жизни? – ОТДАЛИ!
Имя героя мы помним всегда, как солнце иль снег она светла,
И зовут все её? – ЯРКА!

– Ярка! Ярка! Покажи спину! – в разнобой орала толпа со смехом и прибауточками.

– Да ну вас, ха-ха-ха-ха – заразительно смеялась девчонка – да все не так было, хи-хи-хи.

– А как? Ярка расскажи?

– А не помню, со страху забыла всё!

– А-Ха-Ха-Ха…

Пока толпа веселилась, к Ярке протиснулся раб в дорогой одежде и низко поклонился:

– Госпожа Ярка, дочь вождя Грома Весеннее небо?! – тихо поинтересовался он – Её величество слышала о вас и хотела-бы узнать эту историю подробнее! Я вас провожу – добавил он, после того как Ярка в замешательстве пожала плечами.

Он как-то так незаметно выскользнул из толпы и быстро нырнул в проулок между торговыми рядами, а оттуда во дворец наместника с заднего входа. Еле девчонка поспевала за ним. И никто даже внимания не обратил, только гусляр настороженно проводил прищуренным взглядом.

В деревянном дворце, они прошли по множеству переходов и гульбищ, так что Ярка почти заблудилась и наконец оказались перед, вроде пустой, светлицей, дверь в которую приоткрыл перед ней услужливый раб и тут-же захлопнул, как только перешагнула она порог. Запястья и щиколотки оказались словно в тисках схвачены с обоих сторон сильными руками. Опешившую девчонку, прикрыв ей рот солоноватой на вкус рукой, с деловитой суетой, словно это вполне обычное дело, повалили на мягкий ворсистый ковёр и начали раздевать тихо переговариваясь.

– Пояс отстегнул? Рубаху тяни наверх!

– Рукав, рукав!

– Всё перехватывай, теперь штаны давай! Да не отпускай ногу, потом перехватишь.

За те несколько мгновений что её разоблачали она узнала тех самых воинов, что сопровождали княжича, а вот и он сам. Княжич стоял у неё в ногах и раздевался, с похотливым выражением на лице поглядывая на промежность девки. Вот он стащил штаны, откуда выпрыгнул твёрдый и непропорционально большой, особенно для тщедушного тела ленивого подростка, уд. Насильник опустился на колени и стал пристраиваться к лону схватив жертву за бёдра.

В этот момент словно пелена спала с Ярки – «Это взаправду! Они сделают это!» – она замычала и задёргалась, зовя на помощь духов, перебирая в голове свои метки. Но чем они ей могли помочь? Только метка ловкости, что как ей говорили, в виде небольшой ящерки находилась внизу спины, на одном из позвонков, отозвалась, помогая извиваться так, что княжич никак не мог попасть.

– Да держите-же её! – воскликнул наконец он.

Десятник, что прикрывал ей рот, наконец смог зажать её голову между своих коленей плотоядно улыбнулся. Она почувствовала, как вторая его рука надавила на её грудь и оттуда по телу стал распространяться какой-то новый дух, липкий, мертвяще бледный. Ярку охватила паника и она забилась ещё сильнее. Десятник на это зло ощерился подгнившими зубами и больно сдавил сосок. Тут-же ещё один незнакомый дух возник в её теле: красный, слепящий, ненавидящий всё вокруг. Заставив её дёрнуться с невероятной силой.

Она не осознала из-за душившей её ненависти как, но левая нога освободилась и тут-же коленом врезала по рёбрам княжича, заставив того сразу забыть о цели. И в тело влился дух битвы, что дремал в виде кроваво-красных капель на левом плече, непонятно как освободилась и вторая нога. Не раздумывая Ярка изогнулась и обхватила коленями голову десятника, выворачивая её, все сильнее и сильнее и даже не заметила, что и руки уже свободны, только шум в ушах и красная пелена перед глазами. Она лупила и лупила сцепленными вместе кулаками в одну точку. Пока не почувствовала, как крепкие руки схватили её за локти, с силой оттянув назад, не позволяя вырваться несмотря на все дёрганья и выкручивая правую кисть, пока рядом с голой ступнёй не шлёпнулся боевой нож десятника.

– Кровищи-то сколько! Что так не аккуратно? – привёл Ярку в чувство скрипучий голос стоящей перед ней старухи.

– Это она! – раздался над ухом Ярки голос державшего её человека.

– А с ним что? – старуха кивнула в угол и Ярка изогнувшись увидала голого, скорченного, жалко подвывавшего княжича, рядом с которым присел уже знакомый старик.

– Пара рёбер треснуло, жить будет! – произнёс Стоум.

– Он умрёт в мучениях! – безапелляционно просипела Ярка.

– Но ведь не сегодня?! – вроде и спросила старуха, но таким требовательно-угрожающим голосом, что и в обычной ситуации нормальному человеку могло статься не по себе. К тому-же Ярка уже достаточно пришла в себя, чтобы заметить и венец на голове собеседницы, и осанку, и послушание присутствующих. Спорить явно не стоило – Ты не двинешься с места и будешь слушаться! – и прочитав в глазах пленницы покорное согласие, приказала – Отпусти её!

Руки Ярки сразу освободились, и она растерянно огляделась, не предпринимая попытки сделать даже шаг, чтобы хотя-бы подобрать свою одежду. Перед ней, залив кровью весь ковёр, лежал труп десятника с кучей ножевых пробоин в груди. Остальные четверо бойцов, валялись в разных позах, без видимых повреждений, но не было сомнений, совершенно мёртвые. В углу всё ещё корячился и шмыгал носом княжич. Стоум что-то делал с его боком. А Государыня изучающе разглядывала подёргивающуюся в нервном шоке голую, измазанную в крови девчонку.

Приоткрылась дверь и человек, что минутой раньше держал её со спины, волоком втащил в комнату слугу с неестественно вывернутой шеей, того самого, что привёл девочку сюда. С удивлением Ярка поняла, что больше никого в комнате нет. Кто убил всех этих воинов? И только когда незнакомец повернулся, удивление сменилось пониманием. Всё его лицо покрывал страшный чёрный знак убийцы, выделялись только глаза и зубы, когда он презрительно ухмыльнулся, увидав написанное на лице Ярки отвращение.

– «Должницей убийцы я не стану!» – в панике подумала она, понимая, что теперь обязана поставить свою метку и поклясться отдать долг. Но какую плату может потребовать тот, кому помогает дух убийцы? Для кого любая жизнь, мужа, женщины, ребёнка, ничего не стоит?

– Метка ужаса!

– Что?! – дёрнулась Ярка и чуть не сошла с места, хотя обещала этого не делать.

– Метка ужаса – повторил старик, тыкая пальцем почти в середину её груди, чуть левее. Он оказывается уже стоял совсем рядом и изучал её метки, словно они снова находиться возле той заводи – а эта ярости! С утра их не было, ты познала новых духов! В остальном, всё нормально, без травм – прибавил он, повернувшись к Государыни.

– «Точно!» – она вспомнила переполнявшие её недавно эмоции и взглянула на свою грудь. Там куда давила ладонь десятника теперь имелось чёрное солнце с длинными извилистыми лучами, которыми переплеталось с лучами другого солнца, ядовито красного, горевшего на том месте, куда десятник её ущипнул – «Ну вот кого я прогневила? Самые поганые знаки для воина!» – настроение не улучшило даже-то, что дух битвы прибавил ей на плечо ещё одну кровавую каплю за убитого врага.

– Надо-же, расстроилась? – по-доброму усмехнулась Государыня, поднимая с пола её одежду и сапожки – Приберитесь тут! – приказала она Стоуму и убийце, и поведя глазами в сторону всхлипывающего парня строго добавила – А с ним как договорились, чтоб по-тихому! – после чего снова обратилась к Ярке голосом доброй старушки – Думаю тебе необходимо принять ванну! Только ноги об ковёр вытри и топай за мной!