Ева

– И какая же?

– Те самые деревья, которые мы рубили, передушили бы нас корнями, словно цыплят!

– Ну конечно!

– А как, по-твоему, Петрович выбрался из камеры? – вмешался в разговор Михей.

– Откуда я знаю? Предполагаю, что это ваших рук дело. Я в такие совпадения не верю. Кстати, кто теперь будет восстанавливать станцию? Ладно камеры, вы зачем наружные стены разворотили?

– Залатаем, не проблема, – ответил старик. – А ты готов уже улетать?

– Будь моя воля, я бы уже разогревал двигатели! Заряда до Земли хватит, а вот на повторный полёт… Не говоря уже об условиях, которые мне ставят.

– Мы хотим, что ты просто уяснил: мы лес рубить не будем, какие бы задачи перед тобой не ставили, – вновь взял слово Михей, – но и враждовать мы тоже не хотим. Одним словом, нам нужно многое обсудить, но, пожалуй, завтра. Поздно уже.

***

В лагере уже было тихо. Охрана, обшарив его и не найдя ни души, вернулась на станцию. Казалось, пропажи Вениамина Леонидовича никто не заметил. Или, заметив, не спешил никому об этом сообщать. Группа, сидящая у костра, не захотела возвращаться. В лагере холоднее, да и усталость в ногах была значительной. Кто-то устроился возле огня, некоторые разбрелись по деревьям.

Расщелины в стволах деревьев, похожие на шрам от отломившейся ветви, здесь были очень просторными, а от деревьев будто исходило тепло. Ночью в таких расщелинах было комфортно, как в постели.

Михей с Тарасом Петровичем всё ещё сидели у костра. Старик, понимая безысходность ситуации, спросил:

– Что думаешь со всем этим делать?

– Не знаю. Ты о чём конкретно?

– О ситуации в целом. Ты хочешь домой?

– У меня нет дома. А здесь я чувствую себя неуверенно. Да чего уж там, мне, чёрт возьми, страшно!

– Я не полечу. Послушай дружище, я знаю, что вы мне не верите, но это правда, про Катеньку. Она мне однажды сказала, – и это самое страшное, – что никто отсюда не улетит назад на Землю.

– Я тебе верю, Петрович. Думаю, что Фёдор тоже тебе верит. Ведь и он видел кое-кого, а я, похоже, что слышал.

– Я вот всё думаю, кто они? Или что?

– Даже представить боюсь. Если ты не преувеличивал в своём рассказе о корнях, то представь, на что они еще способны?

– Управлять погодой?

– Ты тоже думаешь, что это их метод воздействия?

– Мне почему-то сразу это в голову пришло. С того момента, как начались споры среди членов экспедиции, чем ближе к нашему кораблю, тем холоднее. Они как будто выжигают бородавку жидким азотом.

– Отличное сравнение.

– Но я всё равно не полечу, я стар. Чего мне бояться? Смерти? В мои годы лучше быть убитым инопланетянами, чем жить в коробке и вечно на всём экономить. К тому же, они зачем-то меня спасли! Хотели бы убить, давно б убили.

– Возможно ты и прав, но… – на полуслове Михея прервал пронзительный крик. Из расщелины пулей вылетел один из лесорубов, что сопровождал Вениамина в джипе. Он споткнулся о корни, упал. Лежа на земле, он обернулся лицом к дереву, в котором спал, и начал в панике отползать от него, истерично перебирая руками и ногами. Все проснулись и сбежали на его крики:

– Что случилось? Ты чего? Успокойся! – пытался усмирить его капитан.

– Там, там – кости! Сверху упали! И страшный такой голос, он угрожал мне, всем нам! – немного придя в себя, кричал лесоруб.

– Сказала, что все мы воссоединимся с природой, посмертно? – спросил Тарас Петрович.

– Да, да! Откуда ты знаешь? Это что, шутка? – вновь завопил их испуганный товарищ.

– Нет, просто нам показывают один и тот же кошмар! – невольно усмехнувшись, ответил Петрович.

– Что это всё значит? – закричал Фёдор.

– Не знаю, но мы определённо все рано или поздно сгниём в почве. Насколько мне известно, этот голос конкретных сроков не называет, – ответил старик.

Капитан пошёл проверить расщелину, где спал лесоруб. Фёдор и Тарас Петрович присоединились к нему. Заглянув внутрь и осветив пространство фонарём, Михей не обнаружил никаких костей. На спящего просто свалились куски сухой коры. Просто ему приснился кошмарный сон, и оттого он принял их за кости.

Успокоив встревоженный народ, Михей и Тарас Петрович снова устроились неподалёку от костра и уснули.

***

После длительных споров и ругани всё же лесорубам удалось отстоять свою позицию. Вырубку остановили, а в качестве топлива стали использовать сухие погибшие ветви. С большей части вездеходов сняли энергетические блоки для заряда аккумуляторов. Их также переключили на питание станции. Кроме этого, инженеры рассчитали, что на обратный полёт потребуется меньше энергии, так как станция стала легче на триста тонн. Джипы и спецтехника остаётся для исследований, а провизия и вода почти закончились.

Лесорубы стали иначе относится к ранее пугавшему их лесу. Казалось, он тоже стал гостеприимней. Постоянные походы за «каштанами», сбор отмерших ветвей, в котором активно участвовали лесорубы, проходили без происшествий. Никто больше не видел своих «близких». Кроме Тараса Петровича.

Не то что бы проблемы искали его, скорее, он их находил. Старик твёрдо решил разобраться, в чём тут дело. Он уходил далеко в лес, порой пропадая на несколько дней. По возвращению, дед начинал рассказывать удивительные вещи. Все с интересом его слушали, однако мало кто верил ему, и никто не решался пойти с ним.

***

Однажды он всё-таки уговорил Михея пойти вместе. Капитан не был в восторге от этой идеи, но Петрович обещал ему показать нечто невероятное. В пути старик вновь начал разговор о возвращении на Землю:

– Ну что, друг, ты определился?

– Ой, не знаю, Петрович. С кем мне здесь оставаться? Я не так стар, как ты, а женщин тут нет.

– А что, если есть?

– К чему это ты? – недоумевая, спросил капитан.

– В самый первый день, как я ушел в лес, я беседовал с одной женщиной в дереве. Сначала я, было, принял это за сон. Но теперь понимаю, что это не так. С тех пор я надеюсь, что она объявится и поговорит со мной снова.

– Знаешь, иногда мне тоже кажется, что ты тронулся умом!

– Отчего же?

– Петрович, тут даже насекомых нет! Животных нет, а ты говоришь – женщина!

– Откуда ты знаешь, что нет? Эта планета огромна! Мы изучили тысячную долю процента суши! Неужели тебе не интересно, как здесь всё устроено?