– Нет, Крейн. Ты не куколд. Ты какой-то гребанный мудень.
(щелчок. Конец записи)
***
Звонок раздался, когда они входили в ресторан.
Крейн выудил мобильник и чертыхнулся, увидев, кто звонит. Поднес к уху.
– Да, господин комиссар!.. Никак нет, господин комиссар… Но… Это чистая случайность. Кнопка западала и не выключалась… Нет… Нет… Это свидетельница, господин комиссар… Важная… Да, одна из учениц… Ну, что вы. Я разве похож на педофила? – повернулся к Валенсии. – Тебе двадцать один есть?
– Нет, – злорадно ответила она.
– Есть, господин комиссар. Ей уже давно двадцать один… Никак нет, я не собираюсь дискредитировать расследование. И департамент тоже… Виноват… Есть прийти на дисциплинарную комиссию.
Он сунул мобильник обратно.
– Ф-фу-ух… Могло быть и хуже. Думал, выгонит с треском. Наша с тобой запись уже в списке «топ дня», вся ночная смена департамента ее слушает.
– Всегда мечтала о популярности.
– Ну теперь-то ты прекратишь меня доставать со своим «забудь, что между нами было»? Тут свидетелей побольше, чем Марш с кучкой охранников. К полудню полгорода свидетелями будет.
Он усмехнулся.
– О, я гляжу, тебе смешно. Опозорил на весь город, а теперь смеется!
– Да ладно в бутылку лезть. Где тут «опозорил»? Это же для тебя обалденная реклама. Клиентов прибавится.
Валенсия резко развернулась и с размаху съездила ему по физиономии.
– Эй! Ты чего?!
– Какая же ты скотина, Крейн…
Она быстро пошла к выходу из ресторана.
– Ты куда?!
– К себе. Сам же сказал, девкам из своих комнат не вылезать. И приходить не вздумай, урод! Заявишься – еще получишь!
Она грохнула дверью.
Крейн недоуменно почесал затылок.
У входа на кухню стоял директор Марш и все так же жеманно улыбался.
– Как прошел допрос, инспектор? Удачно вдули… э-э, пардон, допросили?
Крейн прошел мимо, не ответив.
У плиты стоял один из детективов и курил, стряхивая пепел в банку с солью.
Крейн достал сигареты. Спросил у него хмуро:
– Есть чего новое?
Детектив поднес зажигалку и медленно покачал головой.
– Полный ноль. Никаких следов. У меня такое впечатление, шеф, что нас водят за нос.
– Почему?
– Ну сами подумайте. Они тут занимаются какой-то фигней, которую называют бизнес-магией. Сами же рисуют на уроках эти пентаграммы. И тут – убийство. Камеры не работают. Ни одна. За стеной тюряга с маньяками. Охрана только палки в колеса сует. Наверху веселятся какие-то денежные мешки и рассказывают басни про Темных Богов. Все это сильно смахивает на какую-то игру. Из тех, что придумывает «золотая молодежь» от безделья.
– Думаешь, надо пощупать гостей из пентхауса?
– Похоже на то.
– Погоди, что ты сказал про камеры? Как не работают?!
– А вот так. Этот их главный сказал, что вчера был скачок напряжения. И все видеонаблюдение накрылось. То есть у нас ни камер, ни свидетелей, ни следов.
– Прекрасно…
Крейн нашел глазами босса. Тот стоял у выхода и что-то напористо говорил Маршу. Сперва директор службы безопасности энергично мотал головой. Потом вдруг нахмурился, кивнул и вышел.
Босс обвел глазами помещение, встретился глазами с Крейном и лучезарно улыбнулся.
***
Здесь всегда царил полумрак.
Древние каменные своды за века покрылись известковыми наростами и напоминали пещеру. Единственный луч света пробивался из маленького отверстия в потолке и падал на гигантскую раскрытую книгу, почти в два метра размером. Она лежала на массивном каменном столе, украшенном искусно вырезанными рогатыми мордами. Потемневший переплет книги был сделан из костей и человеческой кожи. Пергамент страниц был светлым, полупрозрачным и шелковистым на ощупь. Он ласкал пальцы. На него ушла кожа почти тысячи младенцев.
Сидящая за столом скособоченная фигура пошевелилась, выпростала из-под сутаны скрюченную темную руку. Перевернула очередную страницу. Надвинутый до глаз капюшон полностью скрывал лицо. Наружу торчал только костистый, как у мумии подбородок.
В полутьме выхода мелькнула чья-то тень.
– Я прос-сил не мешать…
– Прости, Верховный… Важная весть.
– Говори…
– Мы нашли ее.
– Ка-ак…