Глобальный хутор 2416. Сцены сельской жизни. 1—7

Глобальный хутор 2416. Сцены сельской жизни. 1—7
Сергей Чефранов

«Сцены сельской жизни 2416 года» можно отнести к жанру фэнтези-абсурда. Может быть, это совсем новый жанр, тогда их следует назвать смелым и веселым экспериментом. Веселым – потому что во всех сценах есть юмор, где-то черный, где-то светлый. Как и в большей части фантастической литературы, читатель и здесь найдет символы дня сегодняшнего, встретит знакомые явления общественной жизни. Автор надеется, что навыки понимать эзопов язык еще не утеряны отечественным читателем. Здесь они пригодятся.

Глобальный хутор 2416

Сцены сельской жизни. 1—7

Сергей Чефранов

© Сергей Чефранов, 2016

ISBN 978-5-4483-5184-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Как пролетело «Будущее»

Василиса вбежала в комнату, раскрасневшись и мотая во все стороны косой. На конце косы висели бубенчики. Они звенели.

За широким столом на могучих ножках, покрытом белой чистой скатертью, сидел на стуле с высокой спинкой Батя. На лавках вокруг стола еще никого не было. Кроме Бати в комнате был еще только один человек – хромой старичок Прохор. Он сидел на сундуке возле стены, прижавшись щекой к светлому лиственничному бревну, из которых был сложен дом. Прохор усердно тыкал пальцем в пульт дистанционного управления, чтобы переключить канал с песен и плясок на чрезвычайные новости. Это был новый канал – «Чрезвычайные новости Земли». Это был хороший, надежный канал, так как плохих чрезвычайных новостей не случалось.

Батя ждал ужина и разговоров. Василиса явилась к месту.

– Ну, что нового на ферме, дочка? – спросил Батя.

– Сто восемнадцатый доильщик заржавел. Его на дворе оставили, под дождиком.

– Плохо.

– Вместо него сто девятнадцатый взяли.

– Хорошо.

Василиса села рядом с отцом. Старичок Прохор заерзал на сундуке, пытаясь попасть пультом в телевизор. Но винтовка, висевшая на высокой спинке стула Бати, патронташ с патронами, висевший там же, да еще бубенчики в косе Василисы экранировали телевизор, и переключить канал не удавалось.

– А где Иван? – спросил Батя.

– Опаздывает, обычное дело, – подал голос Прохор.

– Плохо, – сказал Батя, насупив брови.

– Или, у него сегодня смена должна быть. Вчера-то он здесь околачивался.

– Хорошо, – Батя повеселел.

– Добрый специалист – Ванька, – снова подал голос старичок Прохор. – Не чета другим. И считать умеет, и в выключателях не путается.

– И сосед хороший, охоту любит, – добавил Батя.

– И с девками не шалит, – продолжил Прохор.

– Он читать любит, – вставила Василиса и зарделась.

– Хорошо, – подвел итог Батя.

В сенях кто-то споткнулся о ведро. Раздался звон, и стало слышно, как зацокали по полу, а потом по ступенькам крыльца, огородники.

В комнату ввалился широкоплечий Джон. Его красные губы на черном лице расплылись в извиняющейся улыбке.

– Я там ненароком ваших огородников из ведра выпустил. Крышку сбил, они и побежали.

– Ничего, – ответила Василиса, – в кабачках и свекле уже сорняки появились, они прополют.

– Хорошо, – сказал Батя. – Но где все-таки Иван?

– Опаздывает? – спросил Джон, подмигивая Василисе.

– Плохо, – сказал Батя.

– На дежурстве он, – крикнул от стенки Прохор.

Металлические серьги в ушах Джона обрекли его попытки переключить канал на новое поражение.

– Хорошо, – вздохнул Батя.

– Ванька никогда не опаздывает, – сказал Джон. – Я его два часа назад видел. Он в форме был. При полном параде.

– Я у него в доме на стене красный диплом видел – диспетчер высшей квалификации. Пять языков знает. Плюс сто со словарем, – Прохор встал на сундуке на колени и вытянул руку с пультом, тщетно стараясь пробиться сквозь помехи.

– Хорошо, – сказал Батя, – диплом – это хорошо.

– Он сто первый учит. Или шестой? – вставила ненароком Василиса и стала накручивать на палец конец косы.

Бубенчики зазвенели.

– Плохо, – снова со вздохом сказал Батя.

– Что плохо, батенька? – испуганно спросила Василиса.

– Плохо, что ясности нет: шестой или сто первый.

В сенях снова кто-то затоптался. На этот раз раздался плеск воды, и через минуту в комнату вплыла хозяйка – Марья Моревна, с рукавами цветастого платья, мокрыми до самых плечей.

– Что же вы кадку с живой водой крышкой не прикрыли, и свет погасили. Я по привычке на нее фонарь поставила, он и ухнул. Пока достала, вся вымокла, и по полу воду расплескала, уже ветки полезли, за ноги цепляются.

– Плохо, – сказал Батя.

– Ничего, я вам рубанок-самоход принесу, мигом приберется, – сказал Джон