– Ис.. пол… нителю? – я передернул плечами и сглотнул.
– Именно. Заступнику Иринора, чемпиону светлых сил, борцу с нижним миром, истребителю бесов, призраков и прочей нечисти. Давай-ка посмотрим, – он поднял руку, и над сморщенной покрытой бурыми пятнами ладонью из ниоткуда возникла тонкая книжица в кожаном переплете. – Силы – мизер. Не быть тебе ни воином, ни рыцарем. Ловкости – крот наплакал. Лучник и разбойник не подходят. Разума… – страница перевернулась сама собой, – хм… Разума много. Твоя колдовская потенция велика.
– Колдовская… – я прыснул в кулак, – потенция?
– Ох и дурень, – пусть творец слеп, но взглянул с таким презрением, какое не всякому зрячему доступно. – Вручить тебе мантию чародея – обречь своих чад на беду. Нестабилен ты, неустойчив, а потому опасен для окружающих. Не дарят пироманам спички – боком выйдет.
– Нестабилен? – всплеснул руками. – Да я спокойный как удав.
– Молчи! – пята посоха врезалась в пол со звоном царь-колокола, аж стены задрожали, а зеркало протяжно запело. – Дать жезл лекаря – впустую потратить боевую мощь. Посему станешь демонистом, ибо гложет тебя моджо – и душа полна им, и чресла!
– Моджо? – бровь выгнулась потягивающейся кошкой. – Что это?
– У чародея – мана, – старик оттопырил узловатый палец. – У воина – ярость. У рыцаря – святость. У жреца – благость. А у демониста – моджо, темная энергия похоти, источник его колдовской силы. Ты ее ни разу не использовал и накопил немеряное количество – самое то для успешного начала.
– Даже не знаю… – я почесал затылок. – А рерольнуться можно?
Дед нахмурился, да так сильно, что брови полностью закрыли глазницы, словно на них выросли вторые усы.
– Ре… что?
– Ну… – с трудом удержался от смеха, глядя на столкновение косматых белых гусениц, – изменить класс.
– Нельзя! – он снова грохнул посохом, а я зажмурился и стиснул зубы от вспышки боли. – Ты – идеал демониста, а в другой ипостаси не добьешься ни шиша! Я устал тут торчать и хочу наконец вернуться в родной Иринор, а не подначивать балбесов и шалопаев на борьбу с нижним миром! Может хотя бы одному удастся побороть владыку и подарить мне заслуженный отдых.
– Погоди… те, – настал мой черед хмуриться. – И много этих ваших балбесов попало в игру?
Демиург пожал плечами.
– Пару тысяч.
– И что с ними стало?
– Кто-то уже погиб. Кто-то еще готовится к бою со злом.
– Погиб?! – у меня аж челюсть отвисла, а глаза полезли из орбит. – Навсегда? В смысле, совсем?
– А как еще можно погибнуть? – с удивлением пробормотали в ответ.
– Ну… временно. Покинуть тело, добежать с кладбища, встать… Или попросить жреца реснуть. Это же игра, а не жизнь, елки-моталки!
– Вестимо, под игрой ты разумеешь нечто иное. Я же говорю об игре богов – темного и светлого. Никогда такой фразы не слышал?
– Блин… – я вытаращился на свое отражение и обхватил голову. – Не хочу умирать. Хочу домой…
– Я тоже, – дед протянул увесистый томик в красивом черном переплете. – Держи.
– Что это?
– У чародея – посох, – как детскую считалочку произнес творец. – У воина – кистень и щит. У рыцаря – двуручный меч. У жреца – кадило. У демониста – гримуар. В книге темных искусств сокрыт ритуал призыва твоего истинного оружия – демона!
– Какого еще демона?
– Могучего, злобного и кровожадного. Ренегата и предателя, ради власти и славы пошедшего войной на собратьев. Носителя величайшей мощи и несокрушимого натиска!
– Да-да… – я вздохнул и подбросил томик на ладони. – Вот вы распинаетесь, нагоняете пафоса, а потом из портала вылезет имп размером с таксу.
– Может и так, – собеседник огладил бороду и учтиво кивнул. – Все зависит от решимости, силы воли, накопленного моджо… и от удачи, куда ж без нее. Особенно когда имеешь дело с обитателями мира лжи, интриг и хаоса. Не попробуешь – не узнаешь. Так или иначе, свежепризванный демон слаб, не воспитан и нуждается в тщательном обучении. Если повезет, если протянешь подольше и не сгинешь в первой же подворотне – глядишь, и вырастишь своего личного владыку преисподней.
– Ага. Сатанчу, выбираю тебя! Что же, давайте начнем. Бред ли это, сон или кома… все равно ведь придется играть по вашим правилам? Иначе из комнаты не выйти, да?
– Именно, – с ухмылкой произнес демиург.
– Окей, – я открыл первую страницу. – Быстрее начнем – быстрее закончим.
«Демон – это житель Нижнего мира, сопряженного с Верхним тайными порталами и разрывами. Сколь велико число светлых рас (человек, эльф, гном и т.д.), столь же обширен и бестиарий дьявольской орды. Призвать демона легко, подчинить своей воле – тяжелейшее искусство, требующее отваги, напористости и хитрости. Хоть темный индивид и восстал супротив своего Владыки, но служить кому попало не станет – у каждой твари свои запросы, вкусы и предпочтения. Понять их – главная задача начинающего демониста, в ином случае школяра ждет лютая смерть от клыков, когтей и копыт.
Если описанное не отвратило вашей жажды призвать обитателя мундуса, займитесь подготовкой ритуала. Собственной кровью начертите пентакль (он же пентаграммус, он же пятиконечная звезда) – размер фигуры значения не имеет, важно лишь, чтобы линии были четкими и ни в коем случае не прерывались.
Завершив символ, отойдите на три шага и громко, отчетливо произнесите заклинание…».
– Н-да… – я тряхнул взлохмаченной гривой и посмотрел на старца. – Так и читать?
– Так и читай, – кивнул демиург. – Но на всякий случай повтори пару раз про себя. В заклинаниях лучше не запинаться.
– Логично. А как кровь-то добыть? Мне бы ножик или иголку…
– Может тебе еще коня и полцарства в придачу?! – рассердился дед. – Думай. Если мозгов и на такую чепуху не хватит, то в Ириноре и дня не протянешь.
Боли я не боялся. Ни получить по морде, ни сходить к зубному, ни со злости разбить кулак об стену. Боль тела – ничто по сравнению с болью в душе, поэтому без сомнений и раздумий закусил нижнюю губу и стукнул по подбородку. Несильно, но вполне хватило, чтобы клык распорол мягкую плоть, а рот наполнился теплым соленым вкусом. Засунув под язык палец, нарисовал первую линию – вышло что надо: жирная, ровная, без единой прорехи.
Через пару минут пентаграмма была готова – не чертеж, а загляденье, всем пентаклями пентакль. Может, я и вправду демонист от природы? Вряд ли. По готике и каббале никогда не угорал, в черных мессах не участвовал, в высшие силы в принципе не верил, даже не малевал лицо на Хэллоуин, и вот те на – будто с рождения оккультизмом балуюсь. Что же – пришла пора вызывать демона.
Волновался ли я в тот миг? Скорее – офигевал от происходящего. Связь с реальностью истончилась до полупрозрачности, мысли путались, взор заволокло туманом. Больше всего это напоминало чувство среднего подпития – когда еще не в зюзю и более-менее соображаешь, но до былой трезвости мыслей как до Луны пешком. Глубокий вдох, рот пошире – и погнали. Встал как на присяге: по струнке, подбородок ввысь, книга перед глазами. Голос громкий, мелодичный – сколько раз приглашали в рок-группы, но на сцене точно бы двинул кони.
– Я, Артур, взываю к вратам Нижнего мира. Я, Артур, предлагаю договор: твоя служба – моя помощь в борьбе с Владыкой. Я, Артур, клянусь кровью блюсти договор до его исполнения, либо до своей гибели.
А ведь под чем-то похожим недавно подписался… Ну-с, посмотрим, что за покемон мне достанется.
Бурые черточки засияли как расплавленный металл и поползли во все стороны. Миг – и крохотный чертеж, уместившийся бы на листе а4, растянулся на квадратный метр. Пол задрожал, заскрежетали камни стен, из черного пятиугольника в центре пентакля повалил густой желтоватый дым, стелясь под ногами непроглядным маревом. Следом вырвался протуберанец огня и замер ревущим факелом, точно выхлоп реактивного движка. Невнятный силуэт возник напротив, заклубился кляксой, то стекаясь, то растекаясь в расплывчатые очертания. Низкий – канонично демонический – бас прорычал:
– Повтори свое имя, смертный!
– Артур! – для убедительности поднял кулак с татуировкой.
– Повтори мое имя – Арграхира!
– Ар… гра… хира?