Я и моя суккуба

– Я принимаю твой договор, смертный. Morthus fatus aerranth! Пока Смерть не разлучит нас.

Пентакль потух, превратившись в корочки запекшейся крови. Исчезли дым и пламя, а на месте дьявольских врат осталась… девушка? Высокая, стройная, красноглазая и чертовски красивая – ни одна земная женщина, даже топ-модель из инстаграмма, не могла поспорить с ней ни фигурой, ни надменной мордашкой. Вздернутый носик с колечком в левой ноздре, густо подведенные глаза с длиннющими ресницами, накрашенные сурьмой спелые губки – воплощение и торжество сильной, дерзкой женственности.

Волосы густыми красными реками обтекали слегка выгнутые козьи рожки цвета эбонитового скола. Тонкую шейку стягивал шипастый коллар, треугольники черной кожи с тесемками плотно облегали высокую крепкую грудь как минимум четвертого размера. Короткая куртка нараспашку приоткрывала упругий живот с едва заметными кубиками пресса, в пупке поблескивала цепочка с алым кристалликом. Кожаные шортики кое-как прикрывали половину попки, которая и не снилась завзятым фитоняшкам. От середины бедра начинались высокие сапоги, плавно перетекающие в усеянные короткими иглами голени. Те в свою очередь венчались тяжелыми лошадиными копытами, меж которых нервно колыхался похожий на «крылья» кальмара кончик хвоста.

В руках гостья из Нижнего мира сжимала темный мешочек. Потянувшись как после долгого сна и сладко зевнув, она проворчала прокуренным грубым голосом:

– Который из вас Артур?

– Я, – поднял дрожащую руку, словно первоклассник на уроке.

– Жаль, – она цокнула. – Старпер больше нравится. Ты же похож на эльфа. А все эльфы – педики. Ненавижу, млять, эльфов. На, господин. Вам подарочек из адской жопы.

Арграхира швырнула мешочек мне в лицо. Сию секунду домашняя одежда сменилась черным балахоном с капюшоном – выглядела обновка как снятая с мертвого бомжа и пахла точно так же. Следом через грудь повисла прямоугольная матерчатая сумка, похожая на ту, с которой ходил в универ. Судя по весу – пустая, зато в нее идеально поместится мой гримуар. Вокруг стоп обвились ремешки убитых в хлам сандалий – ну хоть ноги не замерзнут. Вот и вся экипировка первого уровня – стандартный нубошмот из любой ммошки.

– Господин доволен? – с издевкой спросила девушка.

– Ну… – в присутствии такой милахи я едва помнил, как говорить. – Неплохо, да. Спасибо.

– Спасибо? – демоница вскинула будто нарисованные углем брови. – Точно педик.

– Изыди, бестия! – Демиург стукнул посохом, и наглячка растворилась черным пеплом в колокольном звоне.

– Эй! – возмутился я. – Мне опять себя калечить и пентакли рисовать?!

– Нет. Достаточно позвать ее по имени. Ну, и моджо чтобы хватило. Хм… кто бы мог подумать… ты призвал суккубу, – старик в задумчивости почесал бороду. – И хорошо, и плохо… С одной стороны, суккубы – самые капризные, злобные, мстительные, ревнивые, надменные и эгоистичные обитатели Нижнего мира…

– Ну да. Они же бабы.

– Цыц! – я чуть не оглох от звона посоха. – С другой стороны, эти демоны – самый сильный источник моджо. Достаточно одного взгляда – и фиал наполнится до краев.

– Фиал? – еле сдержался от смешка. – Это какой-то эвфемизм?

– Нет. Фиал – это фиал. Держи.

Творец протянул амулет на цепочке из почерневшего серебра – исписанное колдовскими рунами кольцо. Сверху – Arthur, снизу – Arghrakhira, а между ними две запаянные пробирки величиною с указательный палец. Обе наполовину заполнены жидкостями: левая – темно-фиолетовой, как раствор марганцовки, правая – кроваво-красной.

– Слушай и запоминай. Это, – отросший ноготь постучал по фиолетовой пробирке, – фиал мастера. Показывает запас твоего моджо. Вызов суккубы отнимает две трети, так что расходуй с умом. А это – фиал слуги. Когда заполнится целиком, демона можно считать прирученным. Накопленная энергия позволит обучить Аргру первому уровню покорности – нерушимой колдовской связи. После этого бестия не убежит и не посмеет напасть на хозяина. Но если алая жидкость иссякнет – тебе конец. Ни заклинание, ни оружие, ни даже мое вмешательство не спасет, и твоей смертью будут триста лет пугать непослушных детей.

– А почему триста?

– Не те вопросы тебя заботят, юный демонист.

– Согласен. Как наполнять фиалы?

– С первым все просто. Моджо, если вдруг забыл, – это темная сила похоти. Чем сильнее возбуждение – тем быстрее приток. Надо учить тебя возбуждаться или сам справишься?

Я скривился, словно лимон куснул:

– Сам.

– Отлично. Что делать со вторым – не знаю. У демонов свои заморочки, к каждому подход индивидуален. Узнай прислужницу получше – что любит, что ненавидит, как предпочитает проводить досуг, но будь предельно осторожен. Набирается – по капельке, теряется как из пробитого ведра. Понял?

– Вроде да.

– На этом твое обучение подошло к концу, – старик выпрямился и по-отцовски сжал мое плечо. – Но Путь в Ириноре только начинается. Долог ли он будет или короток, приведет к успеху или поражению – зависит только от тебя. Удачи, заступник Высшего мира. Да пребудет с тобой Свет!

И свет пребыл. Очень много света. Будто врубили перед лицом стадионный прожектор. А потом пришла тьма, и я очнулся совсем в другом месте.

Глава 2. Хаб-Харбор

Разбудили крики чаек, удары волн о скрипящие доски и хлопанье паруса. Сел, огляделся – палуба небольшого кораблики вроде шлюпа или люггера (я не моряк, просто люблю «Корсаров»), увитая такелажем мачта, но команды нет – посудина шла сама по себе.

На борту лишь один пассажир помимо меня – рассмотреть товарища по несчастью удалось не сразу, ибо он перевесился через фальшборт и судя по звукам наслаждался всеми прелестями качки. Услышав шум позади, он обернулся, вытер губы и устало кивнул.

На вид – ровесник, но при этом моя полная противоположность. Невысокий – даже сказал бы, низкорослый, крепкий, но с явным переизбытком жира, невыразительным округлым лицом, густой каштановой бородой и модной хипстерской прической с зачесом налево. Из одежды – потертый кожаный жилет поверх серой холщовой рубахи и закатанные до колен просторные штаны. На поясе такая же сумка, как и у меня, из-за плеч торчит обод деревянного щита, оружие – крохотный ржавый клевец, больше похожий на обычный молоток.

– Проснулся, браток? – печально пробасил сосед и вздохнул. – Ну, как тебе новый мир?

– Так себе, – признался я и, покачиваясь, добрался до носа.

Соленый ветер заиграл капюшоном и полами балахона, и лишь тогда я понял, как много в нубском облачении прорех и дырок. Стоило заняться шмотом побыстрее, потому что впереди, мягко говоря, ждало далеко не лето. Мы приближались к небольшому портовому городу, примостившемуся в уютной бухточке меж двух пологих холмов. Сразу отогнал напрашивающиеся аналогии, но уж очень это место походило на задницу – и в прямом, и в переносном смыслах.

Ведь если позади светило яркое солнышко и все выглядело как на средиземноморском курорте, то берег сплошь покрывали леса с пожухлыми, а то и вовсе опавшими листьями, над которыми висели низкие тучи цвета кофе с молоком. И стоило кораблю войти под сень ненастного неба, как теплый и во всех отношениях приятный бриз сменился промозглым и сырым ветром, дувшим прямиком из середины октября. Я невольно поежился и спрятал ладони под мышками – помогло не больше, чем укрываться от холода рыбацкой сетью.

– Тоже книгу взялся читать? – коренастый незнакомец встал рядом и приложил ладонь козырьком. – О-хо-хо…

– Ага.

Нытье и стоны попутчика начали конкретно выбешивать. Особенно на фоне грядущего веселья. Городок хоть и небольшой, но я уже видел снующих по причалу людей, а вы прекрасно знаете о моих отношениях с соплеменниками. Признаться честно – я почти не выхожу из дома. Ну, кроме как на учебу. Ем мало, похода в магазин хватает на неделю, а работаю удаленно – и никаких проблем. Однако нутро подсказывало, что в славном Ириноре услуги программиста не очень-то в цене.

Левое запястье внезапно дрогнуло, словно к нему прислонили звонящий мобильник. Поднес руку к лицу и с удивлением увидел подаренный демиургом амулет, надетый подобно часам – почерневшая цепочка обвилась ремешком, а круг с фиалами стал циферблатом. Под иным углом и дневным светом разглядел деления на пробирках – по десять черточек от края до края, как на градуснике.

И если красная жижа суккубы все еще держалась посередине, то фиолетовое моджо мало-помалу стекало вниз, будто его откачивали невидимым шприцом. А чего удивляться? Самый верный способ похерить возбуждение – это волнение и тревога, а чем ближе шлюп подходил к городу, тем сильнее холодели вспотевшие ладони.

– Ты это… – подал голос «гном» (вы же так себе его представили?). – Ну… как с дедом пообщался? Я вот поначалу на очко сел крепко. Страшно было – до усрачки. А теперь, знаешь… смирился, что ли? Пустота какая-то внутри. Все равно мне, понимаешь? Будь что будет.

– Не соглашусь.

– Ну а чего… – он сел на фальшборт и скрестил руки на груди. – Сколько таких историй – пошел выносить мусор и не вернулся. Вышел в магазин за хлебом – и с концами. Половину обычно находят. Половина пропадает навсегда. Кто знает, где они сейчас? Может, здесь. Может, еще в какой жопе.

– Тебя звать-то как? – я покосился на собеседника.

– Ермолай.

– Это… кхм… реальное имя или ник?

– Ну, ептыть, в паспорте так написано. Значит, реальное. А ты кем будешь?