Братство боли

В несметных сонмищах людей.

Я – только я, такая малость…
Живу, стеснения терпя.
Но ведь случалось же, случалось
Быть целым миром для тебя.

Замок

Это был дом на окраине, там, где мы жили с тобой
и растили нашего первенца.
Когда в доме присутствует дыхание младенца
мир кажется нерушимым.
Ведь не зря над пролетом окна ласточка свила гнездо.
Дом снесли… и построили замок.
За тяжелой кованной оградой, на лужайке для тенниса
не слышно детского смеха.
… И бесприютная ласточка кружит и кружит над крышей.

Романс

Я трудно отвыкаю от тебя.
Ты знаешь, это чувство мне – в новинку.
Мгновенья жизни слепо торопя,
В случайный дом спешу на вечеринку.
Я трудно отвыкаю от тебя…

В чужом дому и на чужом пиру
Мне так претит излишняя опека.
Но я веду весёлую игру
И даже говорят – не без успеха.
В чужом дому и на чужом пиру…

Я не страшусь ошибок роковых,
Увлечена любовною игрою.
Но память, словно властный проводник,
Опять меня уводит за собою.
Я не страшусь ошибок роковых…

Судьба моя смиренна и проста.
Всё кануло, что было между нами.
Я о тебе не вспомню никогда
Бессонными незрячими ночами.
Судьба моя смиренна и проста…

Ты возвратился в сутолоке дня,
Так и не приняв вожделенной воли…
– Прости! Но я отвыкла от тебя.
Что может быть сильнее этой боли?
Прости! Но я отвыкла от тебя…

Перелётные кони

С заснеженных пастбищ предгорий
поднялись перелетные кони,
Понеслись по декабрьскому небу в иные края.
И куда ж вы летите,
окрыленные кони моих полуночных
видений?
Как претят вам унылые стойла и хозяйские жесткие
удила.
Я сравнил бы вас с перистыми облаками,
так вы легки и прозрачны…
незримо текучи сквозь пальцы веков.
Я сравнил бы вас с солнечными волхвами,
с хвойной радостью детских новогодних
даров.
И куда ж вы летите?
Где найдете пристанище?
Я гляжу в небеса и глаза солоны.
Приходи же ко мне, моя дивная дальняя странница!
Будем долгие ночи с тобой коротать
до веселой и певчей весны.

Часы в парке

Непрестанно тревожит в навязчивом сне
Отголосок далекой стихии.
На окраине парка звучат в вышине
Городские часы, городские.

Все ученые книги упрятаны в стол,
Вянет цвет на гранитных ступенях.
Словно кипень, взметается платья подол
На твоих загорелых коленях.

К сокровенному месту летишь наугад.
Что прелестнице свод назиданий?
Над промытой листвою блестит циферблат —
Безучастный свидетель свиданий.

Мне бы следует скрыться в шумливой толпе
И не знать о сердечной докуке.
Он шагнет, улыбаясь, навстречу тебе,
Ты протянешь приветливо руки.

Напряженно и гулко пространство звенит.
Вот оно – долгожданное счастье.
Ты стоишь недалече, и жилка частит
На виске и на тонком запястье.