Вечный Палач

«…твою мать. Разве это жизнь! – дал волю своим накалившимся эмоциям Алексей. – Полгорода надо обежать, прежде чем куда-нибудь дозвонишься. Быстрее пешком дочапать к Константину в общагу, чем отыскать в этом некоммутативном городище, хотя бы один, исправный аппарат, с первой же получки покупаю мобильник…»

Подобрав с земли полуобгоревшую спичку, Катин решил воспользоваться старым, проверенным способом. Едва аппарат заурчал в ожидании очередного жертвоприношения, Алексей сунул в его ненасытную глотку остро отточенную спичку, и телефон, потрескивая и недовольно хрипя, соединил его со вторым общежитием пединститута…

7. Случай в сталеплавильном цеху

После окончания лекции, Константин спустился в холл и собрался уже направиться в подвал в раздевалку, дабы безотлагательно покинуть стены сего образовательного заведения, как столкнулся лбом в лоб с Пашкой Веселкиным.

Павел работал шофером-экспедитором при институтской АХЧ, а жил в той же общаге, что и Константин. Это был небольшого роста, как и Костя, молодой человек с большой, как у гидроцефала, головой и подслеповатыми, беспардонными глазами, которые он прятал под толстыми линзами очков. При всей его неказистости и безобразности, Веселкин обладал большим мужским достоинством, нет, не тем, что скрывается от любопытных глаз в широких штанинах, хотя и это тоже было завидных габаритов, но главное – Пашка обладал необычайным даром красноречия и убеждения. Он мог заговорить зубы любой представительнице прекрасного пола. Видели бы вы, какие куколки-прелестницы перебывали в его искушенных, наторелых, волосатых руках.

– Привет, Костя, ты случайно не свободен сегодня вечером? – крепко пожимая руку, полюбопытствовал Павел.

– А что, ты хочешь предложить мне выпивку и девочек? – радостно осклабился Обручников, никогда еще не вкушавший ни то и ни другое.

– Нет, я предлагаю тебе съездить со мной на лакокрасочное предприятие для получения краски…

– А что я буду с этого иметь?

– Я тебя бесплатно покормлю в рабочей столовке… – предложил вечно голодному студенту выгодную сделку Павел. Он знал подход не только к одним женщинам, но и к представителям других сексуальных большинств и меньшинств, иначе он бы не был Пашкой Веселкиным. – На ключи, иди в мою машину, посиди там подожди чуток, я пока накладные в АХЧ возьму.

Пашка неоправданно долго задерживался.

«Наверное, опять тискает кого-нибудь в институтском подвале, прямо не шофер, а какой-то мастер скоростной секс-проходки…» – подумал Константин и, чтобы как-то занять себя, начал почитывать мятую заводскую газетенку «ЗА МЕТАЛЛ», валявшуюся на изрядно протертом и сильно продавленном заднем сидении служебного автомобиля.

«…несчастный случай произошел вчера в сталеплавильном цехе нашего комбината. Двадцатилетний сталевар Константин А. бросился в котел с расплавленной сталью. Что заставило молодого, пышущего здоровьем юношу таким страшным образом свести счеты со своей жизнью?

Мы провели независимое журналистское расследование, и вот какие факты мне удалось вскрыть отточенным моим пером…

Общежитие, в котором последние полгода жительствовал Константин, после окончания технического училища, пользуется в округе недоброй славой. Месяца два ранее там был забит своими пьяными собутыльниками до смерти молодой человек, тоже Константин. Свидетельствуют, что они не поделили какую-то длинноногую брюнетку или шатенку. Избив паренька, горе-приятели выбросили его с балкона 5 этажа, а сами продолжили возлияния, напрочь забыв про девушку, из-за которой и разгорелся весь сыр бор.

Утром, протрезвев, подельщики сего изуверского побоища никак не могли вспомнить, ни только как выглядит сия таинственная возмутительница их покоя, но и как ее зовут-величают. Покончивший собой сталевар Константин А. тоже принимал участие в этой вакханалии, но, как подтверждают свидетели, удалился спать, задолго до того, как вспыхнул конфликт.

Так ли это было на самом деле, теперь не узнает уже никто, ибо приятели Констатина обживают тюремные нары в сибирской колонии строго режима, а бренные останки юноши обрели покой на Левобережном городском кладбище.

Следователь Марк Лазоревич Хатрейн, которому поручено расследование факта гибели сталевара, предполагает, что это был отнюдь не несчастный случай, но в интересах следствия, он не стал разглашать имеющие у него веские доказательства его предположений.

А вот очевидцы, а их, кстати, предостаточно, в один голос утверждают, что это было не заурядное самоубийство; Константина А., скорее всего, к этому кто-то подтолкнул. По одним показаниям опрошенных мною свидетелей, что юноша некоторое время встречался с длинноногой блондинкой, по другим с невысокой шатенкой.

Не все та ли это загадочная незнакомка, ставшая виновницей трагедии в рабочем общежитие? Более того, в день гибели, по словам все тех же свидетелей, сталевар Константин А. приводил какую-то девушку в цех, чтобы показать ей место своей работы, представив ее мастеру как собственную сестру. Но из анкетных данных явственно видно, что никаких родственниц по женской линии, а тем более сестер у покойного, отродясь, не бывало.

Капитан Хатрейн обещал в ближайшее время обнародовать результаты следствия. Так что, будем внимательно следить за расследованием и ждать появления новых сведений по данному происшествию, которые должны пролить свет на случившиеся в течение двух календарных месяцев странные смерти…»

– Ну что, ты еще не заснул тут? – спросил подошедший раскрасневшийся и возбужденный Павел.

– Что опять кого-нибудь окучивал в подвале?

– Да ты что? – усмехнулся Веселкин. – Все по этажам носился, пока все нужные подписи и печати собрал… Что ты там читаешь?

– Да, вот какую-то криминальную галиматью…

– Это, не галиматья, – сказал, усаживаясь в водительское кресло, Павел, – чуешь, в городе завелась серийная душегубка и порешает одних Константинов, так что берегись, и ночь к девкам один не бегай, лучше меня приглашай, я тебе помогу…

– Чем? Языком, если только…

– Знаешь, язык это сильное средство и не только в общении, – Пашка высунул длинный пупырчатый язык и стал им быстро ворчать из стороны в сторону, – знаешь, как девок возбуждает…

– Паша, ты, видать, совсем на сексе тронулся.

– Сейчас, заведу двигатель, и тронемся…

Глава II. Наука о контактах

1. Контакт? Нет контакта…

– Приветствую тебю, о, мой сладкоголосый повелитель, слющаю и повинуюсь… – раздался из глубины трубки, как из загробного мира, прохладный голос стебающегося Константина. – Извините за задержку, но я изволил опочивать, только благодаря тому, что берегиня тетя Зина осмелилась поднять меня прямо с сладосонного одра… Короче, Склифосовский, что у тебя опять стряслось?

– Да, тут, понимаешь, одно сновидение меня озадачило, просто не сон, а триллер какой-то.

– Ты же знаешь, что я – не Иосиф-толкователь снов. Сказал бы просто, что у тебя очередной выходной и тебе нечем заняться, а то выдумал триллер-киллер-катерпиллер.

– Может ты отчасти и прав, но мне действительно нужно с кем-нибудь поговорить, а так как выбор пристойных собеседников не велик, придется довольствоваться твоим неприличным обществом.

– Ладно, черт языкастый, уломал, я всегда удивлялся твоей способности умно строить фразу при полном отсутствии ума… Если тебя моя характеристика не смутила, давай где-нибудь встретимся…

В это время трубка заурчала, закашлялась и вместо голоса Обручникова выдала чей-то посторонний, потусторонний разговор:

– …ала она меня, бляха муха. Не баба – а черт в юбке. Уже, хай три месяца, вона мене мозги компостирует. Харэ, сёдня же ее замочу… – ругался в трубке чей-то глухой, с хрипотцой голос.

Ему возражал тягучий, невнятный и картавый бас:

– Ша! Ты шо, Коська, гхехнулся шо ли? Тебя же посодют. Плюнь ты на ниё. Шо ли у тя дгугих забот мало?

– А мне теперича до фени, все кранты, не хочу я, штоп Анжелика угодила в другие лапы. Ладно, ежли енто будет така жа падла, как и она. А ежли… Нет, братан, лучше я еще одну ходку на зону сделаю, чем кто-то из-за этой суки мучаться будет.

– Ты шо, Костик! Тоже минэ Хгистос-спаситель. Кому нужна твоя жегтва? Ты уже свое в малолетке отмотал.

Говорящий закашлялся, этот сухой и продолжительный кашель, похожий на самодовольный и презрительный смех, Катину показался очень знакомым и неприятным…

Глухой голос продолжал:

– Мне! Таких шлюх надо вешать на фонарных столбах…

В трубке раздался громкий треск, но в этом треске и шуме Алексей сумел разобрать несколько слов.

– … во вторник в 12 … да, да… в Парке победы у танка…

Треск прекратился, и Катин услышал возмущенный, но, на этот раз, голос Кости Обручникова:

– Ты куда запропастился?