Злой доктор

– А чем же нам тогда зарабатывать себе на хлеб с маслом? – спросил боцман.

– Можете стать честными искателями сокровищ. Анаконда вам поможет.

Тут капитан пиратов подмигнул боцману и шепнул ему:

– Пообещаем, так уж и быть. А сами ночью тихонечко подкрадемся к торговому кораблю, и нападем. Как эти котлеты смогут нам помешать?

– Никак, – тоже шепотом ответил боцман.

– Ладно, договорились, – сказал капитан пиратов, снова похлопывая себя по животу. Давайте все-таки поспим немного.

Все снова улеглись и захрапели. И было непонятно, пираты это храпят, или говорящие котлеты им тоже помогают.

А ближе к полуночи, когда все черное тропическое небо было уже усыпано звездами, и круглая желтая луна стояла точно над серединой горизонта, пираты проснулись, подняли паруса и тихо-тихо, стараясь разговаривать шепотом, поплыли по лунной дорожке к виднеющемуся на фоне луны силуэту торгового корабля.

– Похоже, котлетки спят, – прошептал капитан на ухо боцману.

– Да уж, – ответил боцман, – похоже, нам удалось их обхитрить.

Пиратский корабль подошел вплотную к спящему торговому судну, и капитан пиратов уже набрал в грудь воздуха, чтобы крикнуть «На абордаж!», как вдруг из каждого пиратского живота громко раздалась песня:

– Мы мирные котлеты

Не любим воевать.

Мы мирные котлеты,

мы всех хотим спасать!

На торговом корабле через борт перегнулся вахтенный матрос, увидел пиратов и закричал:

– Тревога, пираты!

Тут же вся команда торгового судна выскочила на палубу и стала отталкивать баграми пиратский корабль.

Капитан пиратов, увидев, что неожиданной атаки не получилось, и что силы неравны, в гневе сломал свою саблю и дал приказ отступать.

– Котлеты нас предали! – вопил он, бегая по палубе и размахивая обломками сабли.

Наутро после неудачной ночной атаки капитан собрал команду на палубе.

– Похоже, у нас возникают трудности, – сказал он. – Мы не можем отказаться от вкусных котлет из волшебной анаконды, но они мешают нам заниматься нашим пиратским ремеслом. Что будем делать?

Пираты задумались.

– А зачем нам пиратствовать, – вдруг подал голос старый кок, – еда у нас есть, а если захотим чего-то другого поесть, так обменяем пару хвостов на поросенка, и все.

– Должен сказать, – вмешался корабельный доктор, – что эти котлетки очень полезны для здоровья. Я уже их исследовал, и обнаружил, что в них очень много витаминов.

– Я могу для каждого сделать кресло-качалку, – напомнил о себе корабельный плотник. Будем сидеть на палубе и загорать.

– И книжки читать, – вставил юнга.

– А как же моря-океаны, – сказал боцман. – Мы что, навсегда распрощаемся с солеными брызгами, и ветер никогда больше не надует наши паруса?

А с другой стороны, – снова заговорил капитан, если анаконда покажет нам места затонувших кораблей, то мы можем и без грабежей обойтись. Станем искателями сокровищ.

Капитан подозвал юнгу.

– Ты с ней уже подружился. Иди, спроси, будет она нам помогать искать подводные клады?

Но тут анаконда сама выползла на середину палубы и свернулась кольцами, подняв голову. Она посмотрела на юнгу, потом на капитана и медленно в знак согласия покивала головой.

– Ну, раз так, то мы согласны, – сказал капитан. – Тогда скажи, куда нам сейчас отправляться.

Волшебная анаконда взглянула на восходящее солнце и, вытянув хвост, дотронулась его кончиком до компаса.

– Все ясно, – закричал боцман, – всем по местам, снимаемся с якоря, поднять паруса!

– Ну, посмотрим, что из этого всего получится, – сказал капитан искателей сокровищ, присел на снова свернувшуюся кольцами анаконду, и закурил трубку.

– Хорошо, что ветер попутный, – сказал он змее.

Но анаконда не ответила. Они с юнгой, устроившись в тени недостроенной новой шлюпки, листали книжку про капитана Кука.

Сказка про трамвайчик и волшебные ворота

У одного мальчика в Санкт-Петербурге был любимый трамвайный маршрут. Я специально называю город, потому что не во всех городах есть трамваи. По-моему, это был маршрут номер 40. Мальчик ездил на нем в спортивную секцию. С ним ездила бабушка.

Пока они ехали пять или шесть остановок, бабушка смотрела на кондуктора и иногда с ней разговаривала, а мальчик смотрел в окно. И заметил, что где-то между второй и третьей остановками от трамвайных рельсов отходят другие, уходящие к старым заржавленным воротам. Ворота были в красной кирпичной стене, кирпич уже порос мхом и кое-где из трещин в стене проросла трава.

Никто не мог сказать точно, ни бабушка, ни кондуктор, что это были за ворота. Кондуктор считала, что за ними старое трамвайное депо. Но депо – думал мальчик – это что-то большое, как вокзал. А из-за стены ничего не выглядывало – ни проводов, ни крыш.

Но вот однажды вечером мальчик поехал на этом трамвае один, без бабушки. Он спокойно забрался в вагон по ступенькам и сел, выбрав местечко в середине вагона у окошка. В трамвае почему-то в этот раз было очень мало людей – только кондуктор-женщина и незнакомая девочка в красной шапке и синей куртке. Мальчик был один, а вот девочка была с бабушкой. Бабушка держала в руках сумку, а у девочки был школьный рюкзачок с прицепленной на зеленую ленточку пушистой овечкой.

Было двадцатое октября, за окном трамвая на улице было уже довольно темно.

В теплом вагоне после прохладного уличного воздуха мальчика немного разморило, и он бы, наверное, уснул, если бы кондукторша не заговорила громко с вагоновожатым:

– Петрович, а и вправду, что за этими воротами?

Вагоновожатый помолчал, и вдруг воскликнул:

– А давай завернем, посмотрим!

Он так резко нажал на тормоза, что они заскрипели, а у девочки чуть не слетела шапка.

Трамвай остановился. Вагоновожатый взял железный прут и вышел, чтобы перевести стрелку.