Злой доктор

– Это конка, – сказала девочка. Мне папа рассказывал, что до трамваев вагоны по рельсам возили лошади. И называлось это – конка.

– Я знаю, – ответил Ваня, – это было тогда, когда электричество еще не открыли.

На месте усатого мужчины теперь сидел мальчик в матросском костюмчике с сачком. Он во все глаза смотрел на рюкзак Софочки. На рюкзачке чего-то не хватало.

– А где твоя овечка, – спросил Ваня, дотрагиваясь до оборванной ленточки на рюкзачке.

– Мне кажется, – ответила Софочка, делая круглые глаза, – она у нас за спиной.

Они вдвоем оглянулись и зажмурились то ли от страха, то ли от восторга. Между скамеек на четырех дрожащих ножках стояла настоящая овца. Она поводила курчавой головой во все стороны и жевала обрывок зеленой ленточки.

В вагоне снова появились новые люди: военный в сине-красной форме, в высоком кивере и с саблей, парень в черных сапогах с гармошкой и толстая бабка с корзиной, полной яиц.

– Следующая остановка «Базарная площадь», – крикнула Марья Павловна, у которой уже не было сумки кондуктора, а вместо нее в руках был букет цветов.

С вагоном снова что-то было не так. Лошади его дергали, дергали, но он полз еле-еле. Петрович выглянул из двери.

– Кто поздоровее, помогите сдвинуться, в колее застряли, – обратился он к людям в вагоне.

Военный и парень с гармошкой выскочили. Ваня высунулся из окошка, в котором почему-то не было стекла, и увидел, что они вдвоем и еще какие-то бородатые люди схватились за огромные колеса, на которых теперь стоял вагон, и пытаются его вытолкать из грязи.

– Рельсы кончились, – сообщил он девочке, – у нас теперь просто большие колеса.

– Омнибус! – зачарованно прошептала Софочка. Мы теперь в омнибусе. Мне папа рассказывал, что они были до конки.

Все вернулись в вагон и лошади побежали вперед.

– За помощь полагается бесплатный проезд, – воскликнул парень с гармошкой и подмигнул Ване.

Мама-бабушка, хоть Ваня был и не ее мальчиком, отодвинула его подальше от парня и строго сказала:

– Не высовывайся из окошек. Смотри, как быстро едем.

Конечно, Ваня мог бы возразить, что любой автомобиль намного быстрее ездит, но не стал спорить. Тем более, что трамвай-конка-омнибус снова остановился.

– Все, приехали – Базар – сказал Петрович, надел свою фуражку и вышел из вагона.

Вместо него в переднюю дверь влез здоровенный бородатый человек и громко спросил:

– Кто овцу продает? Чья овца?

– Моя, – ответила девочка.

– Ну и хорошо, держи леденец, – сказал бородач, протянул девочке красного петушка на палочке, сграбастал овцу в охапку и скрылся в темноте неосвещенной площади.

Вернулся Петрович, забрался на сиденье и взял вожжи.

– Что-то похолодало, сказала ему Марья Павловна, – не пора ли назад?

– Пора, пора, – ответил Петрович, – сейчас развернемся.

Снова с трудом выбрались из грязи и поехали назад. Через какое-то время вагон с легким стуком вскочил на рельсы, и военный с парнем-гармонистом выскочили прямо на ходу. А бабки с корзиной уже не было, она осталась на базаре.

Вскоре и усатый мужчина, снова оказавшийся на месте мальчика в матросском костюмчике, встал, надел свою круглую шляпу, и приложил к ней ладонь.

– До свидания, сударыня, – сказал он, – приятно было познакомиться.

– Он покачал головой и, вздохнув, вышел на своей остановке.

– Вовсе мы не познакомились, – сказала мама-бабушка, прижимая к груди сумку, из которой раздавалось кудахтанье.

Лампы в вагоне стали гореть с прежней силой.

–Тяга появилась, – сообщил Петрович и нажал кнопку звонка.

Мальчик стоял возле кабины и смотрел, как со звоном трамвай приближается к распахнутым воротам. В этот раз водителю почему-то не пришлось выходить переключать стрелку. На большой скорости, накренившись налево, трамвай проскочил ворота и вернулся на свой обычный маршрут.

– Какое-то странное чувство, – сказала кондуктор, – вроде маршрут обычный, а кажется, часа два едем.

Тут мальчика кто-то тронул за плечо. Он открыл глаза и осмотрелся. Все было, как раньше: бабушка разговаривала с кондуктором, в конце вагона сидела другая бабушка, рядом с ней девочка в красной шапке, синем плащике и с рюкзачком. Теперь в руке девочка держала чупа-чупс.

– Давай, просыпайся, выходить уже, – сказала бабушка, вставая.

– Так вот я и говорю, когда через мост переезжаем, всегда молодость вспоминаю. Я сюда учиться бегала, а потом и работала недалеко, – торопясь закончила разговор кондуктор. – Ну, до свидания.

Мальчик и бабушка вышли из трамвая и пошли в спортивный комплекс. Шевеля в кармане пальцами, Ваня почувствовал, что в ладони что-то зажато. Он вынул руку и посмотрел – это была монетка.

– Бабушка, откуда эта монетка?

– Так это я тебе сдачу отдала за билет, не помнишь?

Мальчик вспомнил, что действительно, когда бабушка купила билет, отдала ему самую блестящую монетку. Но что-то его продолжало беспокоить.

Он оглянулся на уходящий трамвай и вдруг вспомнил что-то очень важное.

– Бабушка, – спросил мальчик, – а у девочки на рюкзаке была прикреплена овечка?

– Да не было там никакой овечки, – ответила бабушка. – А, впрочем, я и не смотрела, я с кондуктором разговаривала. Ее, кстати, так же, как твою учительницу зовут – Марья Павловна. Надо же, такое совпадение!

– Значит, овечка осталась там, – пробормотал Ваня и покрепче сжал в ладони теплый металлический кругляшок. А что было дальше с этой монеткой – это уже следующая история.

ЗЛОЙ ДОКТОР И ДРУГИЕ СТРАШИЛКИ

Эти истории случились с папой Ивана Сергеевича, когда он был маленьким и лето проводил в пионерском лагере. Папа рассказывал их по вечерам, перед сном, когда Иван Сергеевич уже лежал под одеялом в своей кровати, но, как обычно, спать еще не хотел.

Злой доктор

В пионерском лагере была своя небольшая больница – двухэтажное здание, выкрашенное в светло-желтый цвет, под серой шиферной крышей. Ее называли не больницей, а лазаретом. Окружен лазарет был невысоким деревянным забором, за которым до самых стен росла малина, были устроены нянечками клумбы, а вдоль дорожки росли подсолнухи.