Время Удачных 20.14

Новобранцы зашли – удобства были рядом, и стали занимать места. Оказывается, наш капитан Чижов – какой молодец; еще в автобусе созвонился. И тут все приготовили. На каждом столике стояло четыре подноса с тарелками с ужином. Правда, уже остывающие – ну и что? В животе само подогреется, до тридцати шести. Ведь для этого и поет наш народ хорошую песню: Ух – ты. Мы вышли из бухты… Ведь мы Подводники – мы Силачи!

Валерка как артист-клоун, торжественно приглашая, отодвинул мне и Юре стулья.

– Спасибо, но только после Вас, – отвечаем на пару. И в свою очередь – так же через-чур галантно: отодвинули оставшиеся два – приглашая его и еще одного парня, полного Ваську Совельева присесть. Минуты наслаждения и вот: отведав аппетитного рыбного супа – ухи на первое и каши гречневой с мясом на второе; это великолепие запивали чаем с половинкой плитки шоколада. Затем, уже довольными вышли на улицу, где снова накрапывал дождь. Вот вместе с ним – немного нежданно, появился капитан Чижов. Оказывается, пока мы – такие голодные ели, он также зашел и быстро откушав, выходил со всеми одновременно. Вот что значит не терять времени…

Подбежали к столовой еще двое припоздавших – офицеры усиленно вертели головами, даже поддерживали фуражки. В поисках съестного? Может, издалека ехали? – подумал я. Раз также не успели вовремя… Но Чижов среагировал: что-то сказал первым. Мы в сторонке стояли и не расслышали, но все увидели: как затем, офицеры стали обниматься. А повернувшись к нам, Сергей Васильевич громко и радостно объявил:

– Представляете парни, двадцать лет не виделись. Только по телефону общались. А тут, меня нашли… Мы когда-то здесь вместе учились. А теперь, каждый привозит молодежь. Я с Черноморского флота, друзья с Тихоокеанского. Вот так, жизнь и идет по кругу. И главное в ней – не прекращать хороших традиции.

– Так что, Вам, – он подошел ближе, вновь становясь серьезным. – Спасибо ребята, я вас доставил. Сейчас вот, с дежурным мичманом идите в казарму. И завтра поутру, там все объяснят. А свою группу, – он обвел глазами будущих надводников. – Я заберу завтра после завтрака. Поедим в Крым – передам на берег.

– Ну, а со мной, – Чижов обратился уже к нам, в перспективе: к подводникам – силачам.

– Иногда будете встречаться, по службе в Севастополе. И если что надо, обращайтесь – не стесняйтесь. Счастливо оставаться. Запомните навсегда: Мы все – одна семья. Семья ВМФ России!

Попрощались. Троица уходила бодро. И действительно, теперь стало заметно: что давно знакомыми.

– Наверное, сейчас по бокалу пива за встречу в офицерском корпусе, – предполагал Валера: – И разговоры до утра… Мы смотрели в след: хороший мужик Чижов. С таким служить, одно удовольствие. Таким и запомнили: шагающим в ночь и припевающим с товарищами, какую – то, знакомую только им песню. Для настроения наверно. В общем, веселый он – Сергей Васильевич Чижов, капитан второго ранга из Севастополя.

– Валер, – говорю я. – А вдруг, тут все такие? Представляешь, как нам повезло.

– Да ну, как все? А где тогда будут все плохие люди? – отвечал он, не сдаваясь.

– А понимаю. Ты хочешь сказать, что если военные теперь хорошие, то у нас там, на гражданке, остались все плохие что-ли? – расшифровываю его мысль.

И тут же отвечаю, на свой вопрос:

– Ну, ты загнул. – Ведь от неожиданного понимания логики ответа, я максимально раскрыл глаза, которые, в связи с поздним временем, сменой часовых поясов и вкусной поглощенной едой; потихоньку и самостоятельно прикрывались.

– Слушай, – продолжаю: – Я конечно, тоже понимаю – мы воспитаны на слухах о дедовщине в армии. И в кино видели… Да?! Но я верю, что это пережиток прошлого и сейчас все нормально. Военные к новичкам, относятся по-человечески. Ведь если случиться завтра война, мы обязательно станем плечом к плечу Родину защищать. А представляешь? – доказываю свою правоту. – Если ты сегодня, к примеру, с кем-то будешь конфликтовать в армии или на флоте; а завтра вам раздадут оружие врага бить. Так вы из-за этой глупости, друг друга и перебьете. Вот вражина обрадуется. Правда?

– Да, это верно, – Валерка кивнул. – Дедовщина это ерунда и пережиток прошлого. Ведь достаточно простого уважения, к опытному боевому товарищу.

Мы наконец-то поняли главное: Необходимо находить общий язык и относится справедливо во всем. Все люди – все одинаковые.

Так и пошли в казарму за “Большим“ мичманом Еременко. Уже не строем, а как попало. Но на полпути он оглянулся и приказал:

– Парни, а ну идите строем! А то вдруг снова американцы следят со своих спутников? Вот и не поймут: то ли это военный объект, то ли село лесное с парубками, идущими с дискотеки.

Часы доказывали его правоту: подбирались к двенадцати.

– Поэтому так тихо, отбой? – поинтересовался Валера, высказав мичману свою догадку. Тот кивнул, отвечая коротко: – Режим, порядок, устав!

Казарма, или все еще Общежитие для нас; опять так же приятно порадовало чистотой и блеском. Нас повторно провели на второй этаж, где мы снова поприветствовали уже другого дежурного – что в полосатой тельняшке с отпущенными рукавами, восседал за новеньким столом. Встав, он негромко объяснил показывая:

– Режим сна. Отбой уже был, в двадцать три ноль ноль. Подъем в семь, или по “Тревоге”. Удобства справа от лестницы. Вот ваши две комнаты, по десять человек. В первую заходите подводники, во вторую – остальные.

Зашли. Мичман Еременко был последним.

– Вот какую койку займете, а они все под номерами; тот номер и будет каждому на весь срок учебы, – по-доброму объяснял он.

– Хотя, всегда по списку было… но я считаю, лучше выбирайте сами. Какая на кого смотрит? Чтобы и самому было приятно, с ней отдыхать, – пошутил Еременко. Рядом с кроватями, находились так же тумбочки под номерками и сланцы.

Тут Васька – еще тот певец…, протяжно запел:

– Теперь с номерками будем, как на зоне, тра – та, та – ра – та. По какой статье, братки? И пока наши орлы озирались и прикидывали: Зачем здесь номера? И что пропел неугомонный Вася; я первый и выбрал:

– Мой номер семь, – и деловито уселся на кровать с топориком на номерной табличке. Юрка, тот еще возле двери стоял, а бойко выкрикнул: – А мой восемь, у меня день рождение восьмого. И само собой, что Валерка стал девятым. Так все и разместились. Зашел еще какой-то усатый чин, со звездами на плечах и говорит:

– Здравствуйте ребята. Я ваш взводный, первого взвода учебной роты. Старший лейтенант, Кошелев Михаил Иванович. Будем знакомы.

– Разрешите спросить? – интересуется сразу Юрка. – А как это, Вы тут так быстро все решаете? Юра показал стопки формы, лежащие на его восьмой кровати, у стены. Взводный ухмыльнулся, почесав волнистые волосы:

– Кто не успевает что-то, с тем командир Учебного центра, кстати, капитан первого ранга, кое – что сделает. Так потом, жениться вообще можно не спешить. Незачем. Жена не поймет и что-то не найдет.

Все рассмеялись, уяснив главное: ну и дисциплина тут. A он продолжил:

– Ты просто еще не понял?! Подводная лодка начинается здесь, на учебе – на берегу. В этих учебных классах, – Михаил Иванович показал на соседние здания в окне. И в этой казарме, – показав на стены.

– Дисциплина и точное выполнение своих обязанностей, – это залог выживания в аварийной ситуации. Вы все – будущие подводники и без подлодки никто. Так что, привыкайте и вырастайте. Полгода, будем усиленно учиться. Всегда равняйтесь на командира субмарины и на меня. В его отсутствие – я ваш командир. Осмотрев нас по-быстрому, а затем, довольно долго комнату, взводный вышел.

Теперь, наша “десятка” рассмотрела связки с одеждой: форма подписана пофамильно. Мелом были выведены и инициалы. Странно, но всем все подошло, за исключением брюк. Они держались, только ели – еле. Да и форма, если сказать честно: немного болталась.

– На один размерчик, можно и поубавить, – пожаловался Валерка.

Но к нашему счастью, ремни были. Причем настоящие, кожаные.

И вдруг, переодевшись, все мы – десятка призывников, стали похожими друг на друга: как десять капель дождя. Вот что военная форма делает с людьми. Даже лица стали одинаковыми, когда сверху на них пилотки одели. Снова занырнул взводный, Михаил Иванович. Усмехнулся на вопрос, большого размера брюк и формы в поясе.

– Вы скоро поправитесь, обрастете горой мышц. Все учтено богатым опытом. Так что, форма встанет на раз. А вот если в размер сейчас выдать, тогда станет мала.

Сбегав по очереди в уборную, раздевшись, легли спать. Я только подумал: Надо к Юре и Валерке внимательней присмотреться. Веселые и по ходу порядочные. Люблю таких людей – без лишнего шума.

Так может, это судьбой данные друзья? – размышляю. – Юрка, тоже один. Как и я, почти никого не знает. А Валерка, может и в огонь и в воду, и даже на медные трубы. Настоящий российский якут.

– Отбой. Если кому что понадобится? В коридоре дежурный… Спросите, – и щелкнув выключателем, взводный повел за собою свет. Поэтому, само собой разумеется, что некоторые ложились в темноте; в которой, и незаметно для самого себя я выключал сознание – переходя в спящий режим.

6

Словно чья-то невидимая, волшебная рука нажимала на мне кнопку. И повинуясь ей, уподобившись простому монитору – черному ящику, я вырубался. Ведь он точно так – красочно и интересно показывает, пока включен. Но не в спящем режиме… Эх, кабы знать: где она – эта кнопка? Так бы спрятал, что никто не найдет. Но, как говориться: это пока еще не в нашей компетенции. Вот и я, в свою первую ночь в Учебном центре проваливался в пустоту…

Мрачнее черного стало вокруг, будто рассыпали сажу. Но затем, и это вполне естественно – глаза привыкали к внезапному окружению; пока сам я, в нерешительности топтался на месте. И вот, хорошенько присмотревшись заметил пятно света, впереди себя.

– Ну, хоть что-то, – шепчу, пытаясь еще и принюхиваться. Так на этот ориентир и пошел, стремясь отбросить налетевшие предрассудки: типа расставленных в темноте капканов или открытых люков погребов. И вот, с неспешными моими шагами, пятно стало раздваиваться: на круглый – размером с копейку луч и полоску, что самостоятельно опускалась под ноги. Предположил: Похоже, что она оказалась под закрытой дверью?! А круглый луч – это замочная скважина!? Без ключа?? Вот тут – одновременно, ощупывающей выставленной рукой и уткнулся во что-то твердое. Точно, понимаю – и ручка здесь: это дверь – я не спеша вошел. А посветлев от победившего мое прежнее окружение – света, мигом разглядел: что в этой – знакомой еще с детства комнате, за столом сидели двое: Пал Василич Усик и мой отец. Точно так, как это было раньше, когда собираясь на выходных в клубе “Романтик”, мужчины рубились в шахматы.

По привычке сев рядом, вошедший затаил дыхание.

– Это немыслимо! – снова шепчу, теперь осматривая и себя: