Время Удачных 20.14

– У нас, не очень жарко, – так всегда поговаривает мой отец, приходя с работы в январе, при более чем минус сорока пяти градусах.

– Сегодня не жарко было, – говорил тогда. – Вот при минус тридцати, уже теплее будет. Погреемся. И смеется. Поэтому, с юмором в моей семье всегда было отлично.

– Ты что куришь, “Удачный”? – услышав вопрос из-за спины, я возвращался из воспоминаний на улицу. Оборачиваюсь, сзади парень – призывник, один из нашей дюжины.

– Не курю, родной. Бросил еще в детском саду, – отвечаю тактично. Он улыбается, видимо ответ понравился. Смотрю: а улыбка у него добрая, искренняя. Ведь давно заметил: если незнакомый человек улыбаясь и глаза чуть-чуть прикрывал; то действительно ему весело и смеялся от души. А если улыбается и глаза как две большие “О”, то притворяется. С каким – то, своим скрытым умыслом. Так вот, у этого черноглазого и черноволосого крепыша: глаза были узковаты – это правда, но вот улыбка широкая, вразвалочку гуляла – от одного уха до другого. Словно по пути, пересчитывала и перепроверяла ровные зубы.

– Ты “Удачный” молоток. Вместе будем служить, – сказал он. – Я Валерий Золотов, город Мирный.

– А я, – отвечаю, – из Удачного, Сергей Рудь.

– А почему? – спросил он. – Там капитан сказал, что ты еще из Севастополя? – поинтересовался Валерий.

– Родился там, понимаешь? – Отвечаю. – А потом, мы переехали сюда. Ведь Крым отдали Украине, теперь другому государству.

– Бывает. А я тут родился, и отец мой тут и дед. И вообще все мои. А теперь, представляешь, море смогу увидеть? – восторгался Валерий, предвкушая свое скорое будущее.

– Да не только увидеть, но и пощупать сможешь и даже.., что-то похлеще сделать с ним, – намекаю с юморком.

– Оно красивое. Черное? – не унимался Валерий, приглаживая свои волосы, также – воронова крыла.

– Да, конечно. Наверно… Только я не видел, мне годик было, как переехали и все там оставили, на Украине, – отвечаю немного погрустнев.

– А я что – то не пойму. Вот вы: русские и украинцы, – это разве разная национальность? – разводя руками в стороны, интересовался Валерка.

– Вот я: якутский россиянин. И по – моему: Эти украинцы – это русские, просто жившие на краю или с края, когда то большой страны. У края. У кра – ин – цы, – выговаривая по слогам, объяснял мне Валера.

– Да знаю я, – соглашаюсь. – Одна страна сначала была, Киевская Русь. Затем, Российская империя. А теперь вот, сам ничего не пойму. Ведь по паспорту я украинец, так как родился в Крыму после того, как его отдали. Родители также, папа украинец, а мама русская. Но мы всегда и везде представлялись русскими. Да и за границей все люди знают, что украинцы – это просто вид русских. А теперь, как то все иначе. Не пойму, почему это произошло? Видимо, кому то выгодно, разделить один народ на два, а нет – на три. Белорусы же, такие как и мы, просто белого у них внешне больше.

– Да уж, – вздохнул Валерий. – Мы все россияне в России; никто не делит на национальности. Так и вы вообще, для всех одинаковы. Что русские, что украинцы. Славяне, они и в Африке славяне. Зачем делиться?

– Извини Валер. Я не знаю кто это сделал, но явно, что не сами. Из-за границы руководят. Сам по телеку видел: по Киеву нацисты ходят, “бандеровцы”. Кошмар. Поэтому, знаешь? Считаю так: украинцы – это мы, ну и те, кто за мир и дружбу, за совместную историю. А они, кто ходит со свастикой, – не украинцы, хоть и живут там. Они “бандеровцы” и нацисты, оккупировавшие Киев и страну.

– Что – то совсем не весело там, – Валерка расстроился.

– А знаешь, – он снова оживился. – Я тоже против фашистов: у меня дедушка защищал Родину, на московском направлении. В сибирской дивизии от Гитлера, слышал?

– Еще бы! – восхищаюсь. – Молодец твой дед, надавал им тогда, на орехи. Наложили они зимой под Москвой в сорок первом, свои полные фашистские штаны.

– И мои деды, – немного хвастаюсь в свою очередь, – прошли всю войну и дошли до самой Германии. Мы помолчали.

Теперь и вся куча парней – если так можно выразиться, подошла. И мы перезнакомились. Все они – оказывается, друг друга знали с детства. Также, закончили один колледж: города Мирного. А с Удачного, такой призывник был один. И еще один парень, он Юрой назвался; тоже был не с Мирного. А издалека, аж с самого Хабаровска: голубоглазый блондин Юра Гаран.

Юрка этот, как будто и самым старшим был. И точно – он вскоре признался: нам то всем, по восемнадцать – девятнадцать лет, а ему: двадцать один. Но, несмотря на свой старший возраст, был самым веселым из всех и самый улыбающийся. И наверное, был большим модником: потому как свои белокурые и волнистые волосы, через каждые пять – десять минут старательно поправлял.

Затем, распрощавшись до девятого, наша “десятка” разъехалась. Как говориться: по своим домам, по хазам да малинам. Понимая точно: что будет о чем подумать на досуге; и не до конца понимая: что ждало впереди.

4

А девятого и ровно в десять, Ваш покорный слуга стоял в середине разношерстного строя из двадцати человек на плацу военкомата Мирного. Солнце светило по-летнему, но практически не грело. И то, что это нормально, понимали все собравшиеся. Но не потому, что было утро, а от того что север. Ничего не поделать, одним словом Якутия – это пока что не Крым.

Еще бросалось в глаза: провожатых было в разы больше. Кто-то из военных крикнул:

– У Вас ровно пятнадцать минут, на “попрощаться с родными”.

Все парни мгновенно разбежались по своим кучкам, собранным из лучших друзей и родни. Вот только я ни кого не пригласил, зачем? Мои все – в городе Удачном. А здесь, в Мирном и сам справлюсь – большой. Да и не люблю эти панты – расставания. Смотрю: также и Юрка – тот светловолосый хлопчик, стоит один. Вот вместе с ним и стали общаться. Слово за слово, понимаю: он нормальный парень, не какой-то свистун. Я поинтересовался:

– Юра, а что ты один? И что так постригся, под ноль? В тюрьме, что ли успел побывать? А он смеется: – Да чтобы не кусали, и вопросов было меньше. Все равно, скоро всех постригут.

– Да, а что же я не сообразил? – отвечаю, еле сдерживаясь от смеха, при взгляде на его голый череп. Ведь такая шевелюра была.

– Учись дружище, – он хлопает меня по плечу, нисколько не стесняясь своей “не северной“ прически.

– Ясно, – говорю. А сам думаю: молодец какой. Так как сам люблю, не обращать внимание на мнение окружающих.

Вообще-то, я не могу похвастаться, что быстро завожу друзей. Знакомых, пожалуйста – много. А друг в моем понимании – это тот человек, с которым можно идти в разведку – никогда не продаст. Да и последнюю рубаху, если надо будет – отдашь ему. И легко сделаешь себе хуже, только ради него – друга. Но таких почему-то обычно много не бывает. Хотя сам если дружу, то могу вывернуться наизнанку, если потребуется. Вот так. А с жизненным опытом стал понимать: лучше меньше заводить друзей, чтобы потом в них не разочаровываться. Пусть меньше будет, да лучше. В общем, ставлю как всегда: На качество. Это мой девиз, в таком щепетильном вопросе. Вот с такими мыслями я и посматривал скептически: на эти сцены прощания.

Что разом оборвал майор, скомандовав по-простому: – Стройся!

Позади строя простившихся, уже появился и грелся у обочины дороги “Ман”. Синий автобус, с надписью “Алроса” по бортам. Представили еще раз командира нашей группы, капитана второго ранга Чижова. Который объяснил: Мы поступаем в его распоряжение, и он доставит всех до места службы или учебы. А учеба этой благородной профессии, оказывается(!), начинается в городе Обнинск. Что в Калужской области. И только после учебки, кто пройдет с отличием – тот и будет служить на подлодке “Алроса“, с базированием в городе Севастополь Республика Крым. Мечта!

– У нас не замерзните, – заверил он. Все приятно заулыбались. Конечно, представьте себе: Из Якутии, попасть практически в Африку. Ну, или почти Африку. Это ж рай – родной Крым.

Ну а остальную дюжину – кто не подходил на роль подводника, капитан Чижов доставит во взвод обеспечения флота. Сказал, что там разберемся куда сунуть. Была бы голова.

– В автобус, шеренгой по одному, шагом марш! – прозвучала очередная команда.

– Раз – раз – раз, два, три, – бодро запел Черноморец.

Так и расстались с городом Мирным. Что я еще запомнил?

Мы сели с Юркой рядом, в серединку автобуса. Он, посмотрев в окно, задумчиво заметил:

– Вот так Серый, теперь и дышать будем по счету.

– Да не, не переживай, – возразил я. – Это видимо просто так, для порядка и дисциплины. Никто думаю, напрасно напрягать не будет. Они – военные, тоже люди.

– Хорошо, если так, – отреагировал Юрка, выдыхая из себя беззаботную прошлую жизнь.

И в доказательство настоящего – в задней части автобуса, прямо на сидениях лежали именные рюкзаки; с чем – то, столь необходимым каждому на службе. Парни сели кто – как и мы поехали. Через час, все были в аэропорту на борту военно-транспортного самолета. Который, спустя еще минут семьдесят, вальяжно – словно аист, который никуда не спешит; взлетел. Видимо знал наперед, что без него там все равно не начнут. А этот – целый час “ничего не делания”, прошел, пока ждали какой – то дополнительный груз. Я, кстати, да и многие наверно: впервые летел на самолете. Ни с чем не сравнимое чувство, скажу Вам. Просто гудит он, как пылесос в соседней квартире. И если не смотреть в окошко, то и не поймешь что перемещаешься в пространстве с бешеной скоростью.

Валерка Золотов стал шутить:

– Хорошо, что рюкзаки приготовили всем, – показывая на именные мешки. Ребята, разбирай скорее. Если что, ну если будете падать? То прыгайте с ним с самолета. Все посмеялись: там же не парашюты. Они – вещмешки.

Каждый достал телефон и наушники. Кто фильм смотрит, кто еще что. Юрка у окна сидит, хитрец.

– Что слушаем, товарищ без пяти минут моряк? – интересуюсь у него вежливо.