Казачья вдова

Казачья вдова
Сергей Домашев

Стихотворный роман донецкого поэта Сергея Домашева никого не оставит равнодушным к судьбам белоказачьих потомков первого поколения. Несмотря на сложность сюжета и бездонную эмоциональную глубину, роман читается на одном дыхании, восхищая сочностью красок и изяществом поэтической, часто иносказательной речи.Ткань книги пронизана жгучей мыслью о необходимости полной реабилитации казачества и воссоздании народной казачьей автономии.

Сергей Домашев

Казачья вдова

Сынам Дона, возрождающим казачество, их матерям и женам посвящаю.

К читателю

В степных краях, где воды Чира

Скользят по илистому дну,

Где даже в долголетье мира

Ценить умеют тишину,

Где шли коричневые орды

Плечом в плечо, из ряда в ряд,

Где косогоры, как кроссворды,

Поныне ямами пестрят,

Где позже зодчие-невежи,

Служа холопски воле злой,

Укрыли камни Белой Вежи1

Степям губительной Цимлой, 2

Где зло и месть сроднило тленье,

И где Вучетича творенье3

На сотни лет сулит покой,

Грозя бетонною рукой,

Там я впервые свет увидел,

Там первый мой угас очаг,

\уж будь, читатель не в обиде,

Коль говорю о мелочах\,

Но долго жил я грёзой детской

Между Обливской и Советской4.

Там и добыл я у людей

Сюжет для повести моей.

Мне повесть ближе, чем поэма –

Степняк не любит тесноты.

Мной нынче избранная тема

Несет трагедии черты.

Я чту каноны строгой школы,

Где ценен краткостью пиит,

Но что ж6е делать! Труд тяжёлый

И непривычный предстоит.

Я не писал ещё трагедий,

Как знать – не лопнет ли душа.

Тут сталь была бы хороша,

А вдруг моё нутро из меди!

Но не сдадут, надеюсь, нервы;

Глядишь, не скомкается первый

Мой блин, и не угаснет печь,

Переплавляя мысли в речь.

Пусть критик пишет, что угодно,

А краткость нынче мне в ущерб:

Когда приставлен к горлу серп,

То хоть бы раз вдохнуть свободно.