Обречённые. Второе дело

– Ой, извините, кажется я не туда попала, – лицо её начало заливаться румянцем и от этого она стала ещё привлекательней.

– Постойте девушка, не уходите так быстро, я давно хотел с вами познакомиться, – Борис не знал, как её задержать, и потому пошёл в наступление. – Вы кого-то ищите, давайте я вам помогу.

Борис подскочил с кресла и быстро направился к двери. Если и бывает любовь с первого взгляда, то это была она. У обладательницы стройной, не высокой фигурки было необъяснимо привлекательное лицо. Весёлые карие глаза были слегка прищурены, маленький носик курнос, но это не портило общего впечатления. Не большой рот, правильных очертаний, высокий лоб, светлые брови и короткая причёска русых волос завершали эту картинку.

– Ну это вряд ли. Я здесь первый раз. Просто я двери перепутала.

– Вот я и помогу такой приятной девушке. А кого вы ищите?

– Мне нужно повидаться с отцом. Кабинет Позднякова, вашего фин. директора, где находится? – она поправила ремешок сумочки на плече.

– А скажите, как вас зовут?

– Меня зовут Вера. Вера Позднякова. Так вы мне покажите, куда идти? – она нахмурила брови.

– Очень приятно. Я Борис. Борис Жарков. Знаете, Вера, давайте перейдём на ты. А то в нашем возрасте на вы, как-то не очень удобно.

– Мне всё равно. Где я могу увидеть отца? – сразу после этих слов у неё в сумочке зазвонил телефон.

– Да пап. Да, я пришла, да только дверью ошиблась. А сейчас мне морочит голову, какой-то молодой человек. Говорит, что он Жарков, – после этих слов, на другом конце провода, видно, было сказано, что-то не очень приятное. Вера посмотрела на Бориса немного смутившись и выключила телефон.

– Так вы, то есть ты – сын владельца фирмы? Не хорошо получилось, -говоря это, она расстегнула молнию сумочки и спрятала в неё телефон.

– Ну да сын, ну и что? Я в фирме работаю, как и твой отец. Что он тебе сказал – что скоро будет? Так я знаю, что это не произойдёт раньше, чем через пятнадцать минут – он на совещании. Чем тебе по коридорам болтаться, заходи лучше ко мне, я тебя кофе угощу, Ты любишь кофе? – Борис подошёл к маленькому столику у окна и щёлкнул кнопку электрического чайника.

А потом всё завертелось, как в калейдоскопе. Стёклышки складывались в причудливые разноцветные картинки, одна лучше другой. Борис совсем потерял голову. Пару раз, даже имел не приятный разговор с отцом, по-поводу опозданий на совещания. Правда, узнав в чём дело, в целом остался доволен. Веру он знал давно, ещё с тех пор, когда она под стол пешком ходила. Похлопал по плечу, но и напомнил о пунктуальности, которая красит любого человека. Были и театры, и концерты и ночные клубы до утра. Знакомства с её друзьями и подругами, несколько обедов в кругу её семьи. Но самым не забываемым, была поездка на дачу, (если быть точным – загородный дом отца) вдвоём, совсем одни… А потом была неожиданная встреча с Володькой. Как-то Верочка затащила на выставку современных художников, которая приехала из столицы в нашу городскую галерею. Переходя, от картины к картине мы посматривали друг на друга и пытались удержаться от смеха. Содержание картин было не слишком разнообразным: какие-то полосы, размазанные кляксы разного цвета, иногда придурковатые, квадратные лица людей. Володька стоял у картины, представляющей собой чёрное полотно, на котором то тут, то там были проведены белые линии, заплетающиеся в клубки. Картина называлась – рассвет. И стоял он не один, а в обществе белокурой девушки. Похоже они живо обсуждали эту мазню.

– Володька, сколько лет, сколько зим. Вот так встреча. Не ожидал тебя здесь увидеть, да ещё в обществе такой очаровательной девушки, – Борис хлопнул друга по плечу и протянул руку.

– Вот тебе и здрасте. А ты здесь какими судьбами, не замечал за тобой тяги к живописи?

– Да вот познакомьтесь, это Вера – она меня сюда и затащила. Предложила сходить повеселиться. Признаться, и правда, современное искусство я не до оценивал. Может ты нас всё-таки познакомишь.

– Ну, конечно. Это Света, мы вместе работаем в бюро. Тоже, между прочим, архитектор.

– Очень приятно. Если не секрет, что вы так живо обсуждали, пока мы вам не помешали?

Вера в это время поглядывала то на Светлану, то на Володю и, кажется собиралась, что-то сказать Борису, но не решалась. На лице её играла нерешительная улыбка.

– Спорили к чему отнести эту картину: к живописи или может к дизайну. Из претендентов на живопись, мы её вычеркнули сразу, а вот дизайн это, или бред воспалённого воображения, пока не решили. – Светлана серьёзно посмотрела на Бориса.

– Вера, а ты как думаешь? – Борис приобнял её за плечи. Вера, мягко высвободилась и взглянула на картину.

– Я думаю, что её можно было бы повесить в твоём кабинете и она напоминала бы тебе о вашей приятной встрече. Обсуждать её достоинства или недостатки я не возьмусь, не специалист.

Борис удивлённо посмотрел на Веру и убрал руки в карманы. После осмотра экспозиции, посидели в кафе и разъехались, договорившись, как ни будь непременно встретиться. После той встречи, всё и началось. Как всё это случилось, Борис и сам бы не смог ответить на этот вопрос, но теперь у них со Светланой всё серьёзно, а вот с Володькой и Верочкой всё плохо. Совесть, конечно мучает, но, что с этим можно поделать?

Грустные его размышления прервал голос Аллы из селектора, заставивший его вздрогнуть от неожиданности

– Борис Сергеевич, вам звонят из ГИБДД, соединить?

– Да Алла, соединяй конечно, – что гаишникам могло понадобиться. Борис взял трубку.

– Капитан Авдеев. Скажите вы сын Жаркова Сергея Сергеевича?

– Да. А, что случилось?

– Автомобиль Лексус гос. номер 5962 принадлежит вашему отцу?

– Совершенно верно. Да, что уже случилось в конце концов?

– Я сожалею, ваш отец погиб в ДТП на семнадцатом километре Никольского шоссе. Машина потеряла управление и упала в овраг. Сейчас производятся следственные действия, желательно, чтобы вы подъехали, – телефон отключился.

Борис застыл с трубкой в руке, уставившись на бронзовую фигурку строителя, которую он подарил отцу на юбилей. Прошло не меньше нескольких минут, пока он пришёл в себя. Как это могло случиться? Отец любил машины и прекрасно их водил. Неисправность? Но машина только два дня, как из сервиса. Просто обслуживание, никаких замечаний. Как об этом сказать матери? Сорок лет вместе. Душа в душу. И вот… Нужно поскорее ехать на место аварии, убедиться во всём самому. Маме позвоню потом.

– Алла, отмени встречу с инвесторами. Объясни, что отец попал в аварию. Я немедленно еду туда. Если, что-то случится звони, я на связи. Да, ещё, если, вдруг, позвонит мать – ничего ей пока не говори. Я сам.

Борис ещё минуту посидел, собираясь с мыслями, затем, машинально взяв какую-то папку со стола, быстро вышел, оставив дверь открытой на распашку. Стараясь держать себя в руках, аккуратно выехал с подземной парковки и направился в сторону Никольского шоссе. Подъезжая к семнадцатому километру, Борис ещё издалека заметил возвышающуюся над деревьями стрелу автомобильного крана. Возле места происшествия, были припаркованы четыре автомобиля: в их числе кран, эвакуатор, машина полиции и, стоящая немного поодаль скорая помощь. Включив знак аварийной остановки, он припарковался за машиной с включенной мигалкой. Какой-то капитан, видимо тот, что звонил, заполнял документы. На стропах крана медленно поднимался искорёженный автомобиль отца. Он был не очень сильно помят, машина представительского класса, хорошо защищает своего водителя. При других обстоятельствах отец мог бы остаться жив. Если бы не возгорание. Теперь же от машины мало, что осталось – она вся выгорела изнутри.

К Борису подошёл капитан, деликатно покашлял в кулак, достал из форменной сумки целлофановый пакет, в котором, что-то лежало.

– Я так понимаю, что звонил вам, вы сын Жаркова?

– Всё правильно. Как это произошло? – Борис достал из кармана синий носовой платок и вытер лоб.

– Точно не скажу, эксперты будут разбираться. Очевидец, он ехал сзади, говорит, что перед поворотом машина продолжила движение прямо, налетела на столбик ограждения и упала в овраг, где почти сразу загорелась. Кстати, тормозного пути мы не обнаружили.

– А что… с телом?

– Я по-правде говоря, не советую вам смотреть. Мы осмотрели машину в низу. От тела мало, что осталось. Кстати, взгляните, около машины мы обнаружили остатки часов, но фирма производитель вполне различима, – капитан поднял пакет на уровень глаз Бориса.

Борис взглянул на пакет. За тонкой плёнкой угадывались часы, фирмы Ролекс. Точно такие, несколько лет назад мама подарила отцу. Ещё шутила, что подарила для того, чтобы он не опаздывал к ней. Как они тогда были счастливы. Борис кивнул.

– Да, точно такие часы мама дарила отцу, несколько лет назад. Он ими очень дорожил, всегда носил их, почему-то на правой руке.

– Хорошо, я помечу это в протоколе осмотра. Думаю, этим делом будет заниматься следствие, так что часы я изымаю в качестве вещественного доказательства. Да тело будет доставлено в морг, а автомобиль на стоянку в ГБДД, так что вы пока можете быть свободны. Вас вызовут, если понадобиться, – и гаишник отправился к водителю эвакуатора. От скорой помощи два медработника катили носилки.

Вот и всё, подумал Борис тупо глядя на приближающихся санитаров. Нужно ехать к матери. Вспомнил про ЧП на объекте, нехотя потянулся к телефону, нашёл в контактах прораба и нажал кнопку вызова. Абонент ответил не сразу:

– Алё, слушаю вас, Свиридов, – в трубке раздался глухой, усталый голос.

– Это Жарков Борис. Вот что, Семён Алексеевич, отец не сможет подъехать и я, к сожалению, тоже. Отец разбился на машине, так что, сами понимаете. Придётся вам с несчастным случаем самому разбираться. Вызывайте там кого положено. Готовьте всю необходимую документацию. И, чтобы инженер по технике безопасности был на месте. Всё, конец связи. Борис сел в машину и отправился домой к матери. Отъезжая, он заметил паркующуюся машину следственного управления. По всей видимости, прибыл дежурный следователь.

3

Дом располагался в спальном районе, старого микрорайона. Облупленное, когда-то жёлтое здание, из тех, что строили сразу после войны. Двухэтажное, на восемь семей с деревянной межэтажной лестницей, на которой доски прогнили до такой степени, что страшно было на них наступать. Только в одной квартире, на втором этаже, стояли пластиковые окна все остальные – деревянные, рассохшиеся от времени и выкрашенные коричневой краской, местами уже совершенно отслоившейся. Ржавая крыша в ветреную погоду гремела оторванными листами, не давала спать по ночам. Жильцы дома, люди в большинстве своём пожилые или просто старые. Женское население преобладало над мужским, что в общем-то понятно – старики по статистике живут не так долго, как хотелось бы их старушкам. Вдоль всего фасада дома росли тополя. По росту они были выше самого дома и их корявые ветви норовили дотянуться до окон и постучать в них. Между деревьями разросся кустарник шиповника, который, в своё время посадил Михал Михалыч с первого этажа. Оставшиеся свободные места были любовно возделаны тремя престарелыми активистками. Цветы всевозможных сортов шевелили своими макушками на импровизированных клумбах. Подъезд в дом был всего один. Перед ним, тот же Михал Михалыч, соорудил скамеечку, на которой и коротали своё время цветочные активистки. Сегодня две из них приболели и на скамейке скучала одна Алевтина Егоровна. Из кармана своего халата она выуживала семечки, разгрызала их всё ещё крепкими зубами и аккуратно сплёвывала в газетный кулёк, поднося его ко рту всякий раз, когда это было нужно. Вдруг она встрепенулась и перевела взгляд с ближайшей клумбы на асфальтированную дорожку, ведущую к подъезду. По дорожке шёл Николай, жилец из седьмой квартиры. Это у него были установлены, модные сейчас, пластиковые окна. Ну что же, он может себе позволить, работа у него прибыльная, в автосервисе трудится. А машин то сейчас, машин – почитай в каждой семье, а в какой и – две. Без работы сидеть не будешь. Да вот только живёт Николаша один, с тех пор, как мать его померла от рака. Эту семью знает она уже очень давно, ещё с тех пор, как матери Николая выделили квартиру в этом доме. Мать – одиночка, она трудилась на швейной фабрике. Хорошая была женщина: добрая, с покладистым характером, очень любила своего сыночка. Кто был отцом Николая, никогда не рассказывала, а если заходил об этом разговор, сразу меняла тему. Тут к гадалке не ходи – обманул он её, да и дело с концом. А сынок вырос, любо – дорого посмотреть. Мать любил сильно, во всём ей помогал. А, когда заболела, убивался сильно, да что сделаешь против рака-то.

– Здравствуйте Алевтина Егоровна. Вы как всегда на посту. Как здоровье? Слышал приятельницы ваши приболели, – на лице Николая появилась доброжелательная улыбка.