Адмирал Колчак и суд истории

«Е.Е. Колосов и я подвергли жесточайшей критике политику правительства вообще, в частности – министра внутренних дел Пепеляева, – отмечал Ходукин, – и заявили в заключении: «Для нас Ваша программа неприемлема; мы идем своей дорогой и не остановимся ни перед чем: даже перед вооруженным восстанием. В намеченном Вами кабинете особенно для нас неприемлема фигура б[ывшего] министра внутренних дел Пепеляева, а теперешнего премьера – тем более». Пепеляев на это ответил: «Вы, гг., более чем откровенны». На этом беседа закончилась»[49 - ЦА ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 7. Л. 65 об. – 66.].

И в дальнейшем эсеро-меньшевистская оппозиция всеми силами старалась помешать установлению контактов кадетов с земством. Довольно успешно начатые переговоры временно исполнявшего обязанности зампредседателя Совета министров А.А. Червен-Водали[50 - Червен-Водали Александр Александрович (1873–1920) – в 1900 г. окончил Петербургский университет. В 1902 г. переехал в Тверь, где занимался общественной деятельностью; гласный городской думы. В годы Первой мировой войны – председатель Тверского комитета Союза городов, военно-промышленного комитета; член комитета Союза городов в Москве. В 1917 г. – член Московской городской управы и комиссар по делам благотворительности. В 1918 г. выехал к А.И. Деникину для участия в Особом совещании.С февраля 1919 г. работал в составе правительства Колчака: товарищ министра внутренних дел, зампредседателя Совета министров. 4 января 1920 г. добровольно сдался Политическому центру. Член партии Народной свободы. Подробно см.: Дроков С.В. Червен-Водали Александр Александрович // История «белой» Сибири в лицах: Биографический справочник. СПб., 1996. С. 58–60.] в Иркутске в декабре 1919 г., в отсутствие Пепеляева и его заместителя С.Н. Третьякова[51 - Третьяков Сергей Николаевич (1882–1943) – в 1901–1905 гг. учился в МГУ. Предприниматель льняной отрасли России, с 1910 г. председатель Всероссийского общества льнопромышленников, с 1912 г. старейшина Московского биржевого комитета. С 1912 г. член ЦК партии прогрессистов. С 1915 г. товарищ председателя Московского военно-промышленного комитета. В Февральскую революцию товарищ председателя Всероссийского союза торговли и промышленности; гласный Московской городской думы; в сентябре председатель Экономического совета и Главного экономического комитета Временного правительства. С ноября 1919 г. заместитель председателя Совета министров правительства Колчака. В 1920 г. один из организаторов Российского торгово-промышленного и финансового союза в Париже. Избран председателем комитета помощи голодающим России. С 1937 г. сотрудничал с советской разведкой.], столкнулись со стеной межблоковых договорных отношений, где превалировало «заигрывание» с большевиками.

«С Червен-Водали мне приходилось часто встречаться по делам городского самоуправления, как городскому голове, когда он исполнял обязанности министра внутренних дел в колчаковском правительстве, – рассказывал П.В. Зицерман[52 - Зицерман Павел Васильевич (1883?—?) – в середине 1918 г. работал товарищем прокурора Иркутского окружного суда; с августа 1918 г. по январь 1920 г. городской голова Иркутска; председатель городской думы. В 1930 г. преподавал в Иркутском финансово-экономическом институте. В 1938 г. репрессирован, в 1958 г. реабилитирован.]. – Но первые мои встречи с ним произошли, когда он еще не был министром. По приезде в Иркутск из Омска в ноябре минувшего года (1919. — С. Д.) Червен-Водали вместе с П.А. Бурышкиным[53 - Бурышкин Павел Афанасьевич (1887–1955) – в 1909 г. окончил юридический факультет МГУ, в 1913 г. – Московский коммерческий институт. С 1912 г. член совета съездов представителей промышленности и торговли; в 1915 г. избран старшиной Московского биржевого общества, гласным Московской городской думы. С 1912 г. член ЦК партии прогрессистов. В Февральскую революцию один из организаторов Всероссийского торгово-промышленного союза; товарищ московского городского головы; член Временного Совета Российской республики. В Октябрьский переворот один из организаторов Комитета общественного спасения. В 1918 г. участвовал в деятельности Правого центра и Национального центра. В ноябре 1919 г. назначен министром финансов правительства Колчака. В 1920 г. эмигрировал. Автор воспоминаний.] (сменившим И. Михайлова[54 - Михайлов Иван Андрианович (1890–1946) – родился в Карийской каторжной тюрьме. Окончил юридический факультет Петербургского университета, где был оставлен для подготовки к профессорскому званию по кафедре политэкономии. С образованием экономического отдела Всероссийского земского союза заведовал Петроградским отделением. После Февральской революции состоял на службе в министерствах земледелия, продовольствия и финансов; управделами Экономического совета при Временном правительстве Керенского. С декабря 1917 г. товарищ председателя Петроградского союза сибиряков-областников. В 1918 г. министр финансов Омского правительства Колчака, в августе 1919 г. отстранен от должности; уехал в Харбин, где до октября 1924 г. работал на КВЖД. До 1945 г. работал советником по русским делам японских спецслужб в Маньчжурии. 26 августа 1946 г. в Москве состоялся суд над группой бывших эмигрантов. Вместе с атаманом Семеновым и главой «Российского фашистского союза» К. Родзаевским на скамье подсудимых оказался и Михайлов. 30 августа И.А. Михайлова – «Ваньку-Каина» расстреляли.] на посту министра финансов. – С. Д.) заш[ли] в гор[одскую] управу, чтоб познакомиться со мной <…>

Оба они политическое и экономическое положение Сибири находили критическим и виновником такого положения страны считали Колчака и его Омское правительство. Дав убийственную оценку колчаковско[му] правительств[у], Червен-Водали сказал, что единственным средством исправить положение он считает уход всего правительства в отставку и образование нового, пользующегося доверием общественных кругов. Такое правительство могло бы быть образовано, по его мнению, из представителей буржуазии, причем во главе этого правительства ему хотелось видеть какого-нибудь популярного для всей России общественного работника, например, Третьякова (к кандидатуре Пепеляева в качестве председателя Совета министров он относился отрицательно).

Это новое правительство должно было бы, не теряя времени, декларировать гражданские свободы, снятие цензуры с печати, объявить созыв Земского совещания или даже Земск[ого] собора с законодат[ельными] функциями и подчинить военную власть вне пределов фронта высшей гражданской власти. Новое правительство Червен-Водали представлял себе как общесибирское, а не как российское.

Развив предложенные положения, Червен-Водали обратился ко мне и моим товарищам с вопросом: приемлемы ли такие предложения для городского самоуправления и земства? Я и тов[арищ] Гончаров ответили ему, что мнение гор[одской] думы и земства по этим вопросам нам еще точно не известно, но мы предполагаем, что они не будут приемлемы, т. к. и дума и земство потребуют ухода Колчака, образования однородного социал[истического] министерства и немедленного заключения мира с большевиками […] уже после перехода гарнизона военного городка и станции Иннокентьевской на сторону повстанцев […] Червен-Водали, приняв нас, сказал, что события последних дней, особенно переход власти в Красноярске к Комитету обществ[енных] организаций, убедил его в невозможности дальнейшего существования колчаковского правительства, что оно должно передать власть земству»[55 - ЦА ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 7. Л. 71–72.].

Согласившись в декабре 1919 г. на переговоры с Политическим центром, по приглашению земства и городского самоуправления (прямым поводом послужил разговор А.А. Червен-Водали с членом земской управы Пашковым[56 - Пашков – член земской управы; общественно-политический деятель Восточной Сибири.], который «заявил о желательности таких переговоров и их возможности»), кадеты в лице Червен-Водали предложили следующие пункты соглашения по передаче власти:

«1) Снятие с существующей власти значения Всероссийской, 2) В связи с этим, сложение адмиралом Колчаком с себя власти Верховного правителя и передача ее Деникину, 3) Временное признание Совета министров лишь сибирской властью с условием передачи им власти представительному органу земства и городов, 4) До этой передачи или сотрудничество с земством или временное принятие власти Иркутским земством и городом, с обязательством скорейшего созыва Земского собора в том и другом случае»[57 - ЦА ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 7. Л. 19 об.].

Как видно, в главном предложенное соглашение солидаризировалось с заявлением самого Политического центра, который решительно отвергал всякие претензии на Всероссийское правительство, поскольку они вели бы к углублению Гражданской войны в Сибири и иностранному вмешательству, а как первоочередную задачу выдвигал создание местной власти в форме земско-краевого объединения. Но центр самонадеянно недооценил угрозы со стороны большевиков, занявших выжидательную позицию стороннего наблюдателя, чего нельзя было сказать о «правящих» кадетах.

Причиной срыва последующей 26 декабря 1919 г. встречи А.А. Червен-Водали, военного министра М.В. Ханжина[58 - Ханжин Михаил Васильевич (1871–1961) – в 1889 г. окончил Михайловскую артиллерийскую академию; произведен в капитаны. Участник Русско-японской войны; за отличия в боях произведен в полковники. В 1910 г. произведен в генерал-майоры. Участник Первой мировой войны: командир 19-й артиллерийской бригады, начальник 12-й пехотной дивизии, полевой инспектор при штабе Верховного главнокомандующего. Октябрьский переворот не принял. В 1918 г. сформировал Уральский корпус. В 1919 г. назначен командующим Западной армией; председателем Георгиевского комитета. Произведен в чин генерала от артиллерии. 6 октября назначен военным министром правительства Колчака. В 1920 г. эмигрировал в Китай, где заведовал Дальневосточным отделом Русского общевойскового совета. В 1945 г. арестован советскими войсками в Дайрене. Репрессирован; амнистирован в 1954 г.] и товарища министра путей сообщения А.Н. Ларионова[59 - Ларионов Алексей Николаевич (1872–1920) – инженер путей сообщения; в 1905 г. избирался председателем Совета первого делегатского съезда Владикавказской ж. д., в 1917 г. – съезда Совета рабочих и служащих. Автор опубликованных работ по сравнительному анализу эксплуатации железных дорог. С августа 1918 г. – управляющий Алтайской ж. д., директор технико-хозяйственного отдела; член правления КВЖД. В августе 1919 г. – председатель съезда железнодорожников; с 4 ноября 1918 г. – товарищ министра путей сообщения Временного Сибирского и правительства Колчака. Инициатор создания агентства «Путиметалл» по снабжению ж. д. Сибири. 23 июня 1920 г. расстрелян в Омске.] с представителями Политического центра следует считать не боязнь Червен-Водали «попасть […] в положение провокатора», спровоцированное вооруженным сопротивлением частей города, перешедших под прямое руководство Г.М. Семенова (назначенного в обход мнения Совета министров главнокомандующим войсками Иркутской губернии и Востока), а понимание им бесполезности такой встречи: «По сведениям Совета (министров. – С. Д.) власть в Черемхове и других местах перешла в руки большевиков и что, таким образом, при посредстве земства и города мы передали бы власть большевикам, что совершенно не соответствовало бы нашим желаниям».

С этого момента переговоры были расценены обеими сторонами как окончательные. Итак, «правящие» кадеты, учитывавшие черемховскую метаморфозу, оказались дальновиднее в преследовании главной цели того же Политического центра:

«Совет министров, решив опереться на военные силы Семенова и местные и ведя через Третьякова переговоры поддержки со стороны Семенова военными силами, отнюдь не имел в виду сохранить свою власть во Всероссийском масштабе и в существующей конструкции, а имел в виду лишь сделать возможным осуществление своего предложения о созыве Земского собора с законодательными функциями для образования сибирской власти, с упразднением Совета министров и с отказом Верховного правителя от его прав и полномочий»[60 - ЦА ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 7. Л. 20, 23.].

Что же заставило Политический центр при посредничестве союзников, в условиях разложения правительственных войск (с переходом их частей на сторону повстанцев) согласиться вернуться к столу переговоров с Советом министров, который не в состоянии был контролировать внутренние городские военные части, арестовавшие в ночь с 24 на 25 декабря 1919 г. около 60 человек (из которых 31 будут забиты колотушками по голове и спущены под винт парохода на Байкале сычевскими[61 - Сычев Ефим Георгиевич (1879–1945?) – генерал, командующий военными силами Иркутска. В 1920 г. с подчиненными силами отступил в Китай, где в Сахаляне создал Амурскую военную организацию. В 1921 г. представлял Донское, Кубанское, Терское и Астраханское казачьи войска в инициативной группе В.Л. Бурцева по созыву съезда Национального объединения при Бюро Временного русского комитета Национального объединения. В 1922 г. получил в китайском банке 16 тыс. золотых рублей для обмундирования и снаряжения Амурской военной организации. На конец 1922 г. организация генерала Сычева дислоцировалась в районе сел Екатерино-Никольского, Пояркова и Син-Дун. Автор воспоминаний «Восстание в Иркутске (23 декабря 1919 – 5 января 1920)».] бандитами)?

«Учитывая необходимость нейтрализации японских сил, которую сугубо важно обеспечить, и рассчитывая дипломатическим путем добиться международного вынуждения Японии соблюдать политику невмешательства в вооруженную борьбу за обладание Иркутском»[62 - См.: Стенографический отчет переговоров о сдаче власти Омским правительством Политическому центру в присутствии высоких комиссаров и высшего командования союзных держав, г. Иркутск (станция), январь 1920 г. Харбин, 1921; ЦА ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 7. Л. 77.], – витиевато настаивал И.И. Ахматов[63 - Ахматов Иван Иванович (1886–1939) – в 1902–1910 гг. член РСДРП(б), в 1910–1922 гг. член РСДРП(м), в 1925–1930 гг. член ВКП(б). Окончил факультет общественных наук Женевского университета. Журналист; в 1906–1917 гг. корректор и редактор газеты в Туле. В 1920–1923 гг. редактор газеты «Наш голос» в Чите. В 1918 г. командирован ЦК меньшевиков на Дальний Восток для создания организации. В 1919 г. создал Дальцентр РСДРП(м), в 1919–1923 гг. его председатель. В 1920 г. товарищ председателя Политического центра, 5 января возглавил комиссию по приемке дел МИДа Омского правительства. В 1923 г. по уголовному процессу выслан из Дальнего Востока. В 1923–1924 гг. инструктор-контролер Симферопольской опытной станции. В 1929–1930 гг. председатель Средазбюро ЦК профсоюзов сельскохозяйственных и лесных рабочих. В 1934–1935 гг. работал научным сотрудником в Международном аграрном институте. До ареста в 1938 г. – организатор массовых форм технической учебы на 2-м Московском авторемонтном заводе. Репрессирован и расстрелян. В 1958 г. уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления.]. Однако согласиться с подобным объяснением означало бы принять упрощенный взгляд на политическую ситуацию.

Решающим стремлением Политического центра к возобновлению переговоров с кадетами являлось желание упредить повторение иркутского «недоворота» в Черемхове, где эсеровский «сценарий» был переписан местным комитетом РКП(б) во главе с Е. Бердниковой, поддержанной шахтерами, промышлявшими в 1-м Иркутском кавалерийском дивизионе анархистов Н.А. Каландаришвили[64 - Каландаришвили Нестор Александрович (1876–1922) – родился в Кутаисской губ. в семье дворянина. Окончил Кутаисскую гимназию, поступил в Тифлисскую семинарию. Учеба прервалась службой в армии в 1895–1897 гг. Вступил в ряды ПСР. Работал учителем, конторщиком на батумских предприятиях. В 1908 г. при бегстве от преследований царской жандармерии в Японию решает остаться в Иркутске. Активный участник Февральской революции. В 1918 г. командовал кавалерийским дивизионом анархистов. В 1920 г. вошел в состав Восточно-Сибирской Красной армии отдельной боевой частью – интернациональной Гонготской дивизией. В 1921 г. встречался с В.И. Лениным; вступил в РКП(б). Награжден орденом Красного Знамени; назначен командующим советскими войсками Якутии и Северного края.].

Однако прийти 4 января 1920 г. к соглашению, по которому Совет министров намеревался передать свои полномочия Сибирскому народному собранию (по его созыву) в лице Политического центра, помешал отряд генерала Сычева, попытавшийся вывезти из Иркутска золотой запас. Объявленный делегацией Политцентра перерыв превратился в отсрочку ареста «правящих» кадетов-цензовиков, а его сообщение о падении «реакционного режима Колчака» не было закреплено каким-либо официальным и юридически оформленным двусторонним актом.

Стремление местных большевиков скорректировать «недоворот» в Иркутске с первых дней провозглашения власти Политическим центром отмечали не только его руководители. «Если командующий народно-революционной армией капитан Калашников[65 - Калашников Н.С. – поручик царской армии; в годы революций произведен в штабс-капитаны; в начале 1918 г. возглавлял Военный отдел комитета ПСР; в конце 1919 г. назначен командующим народно-революционной армией Политического центра, 8 января 1920 г. – управляющим военным министерством.] в первые три дня был свободен в своих действиях, то на четвертый – рядом с ним уже сидел комиссар-солдат, без которого никто не мог быть принят командующим и не могло состояться ни одно решение»[66 - Гинс Г.К. Указ. соч. С. 215.], – свидетельствовал Гинс.

Поэтому одновременно с разъяснительной работой по поводу заинтересованности разделенного на две части пролетариата Сибири («одна здесь, по эту сторону семеновского фронта, а другая там, в царстве Семенова») в конструировании демократической власти 11 января 1920 г. руководство центра выслало мирную делегацию навстречу Красной армии, хотя аргументов у сторонников непременного воплощения в жизнь советской власти было недостаточно. Возможно, одной из важных причин такого решения стала реальная опасность союзнического вмешательства (особенно японского).

Перед делегацией была поставлена задача – договориться через Сибревком и командование 5-й армии с центральным советским правительством о создании в Восточной Сибири земско-краевого объединения – так называемого «буферного государства несоветского типа».

19 января в Томске в присутствии 13 человек состоялись переговоры по буферу. При этом советская делегация имела директивы «искать пути к мирному разрешению запутанного вопроса Восточной Сибири, по возможности избегая вооруженного столкновения»[67 - Сибирская правда. 1920. 13 января; Вендрих Г.А.. Декабрьско-январские бои 1919–1920 гг. в Иркутске. Иркутск, 1957. С. 47]. Председатель делегации Политцентра И.И. Ахматов, указывая на то обстоятельство, что антиколчаковское движение под лозунгами «мир с советской Россией», «борьба с интервенцией» и «воссоединение Восточной Сибири с Россией», «свержение правительства Колчака» увенчалось успехом, предложил завершить начатое дело.

Завязывание экономических отношений с Америкой, поддержка нейтралитета Японии и продолжение борьбы с сибирской реакцией диктовали необходимость образования временного государства-буфера, которое могло бы послужить окном в блокаде советской России на Дальнем Востоке.

После обмена мнениями между членами делегации Ахматовым, В.М. Коноговым[68 - Коногов Василий Моисеевич (1889—?) – из крестьян Пензенской губ., работал кооператором и газетным сотрудником; образование среднее. В 1907–1909 гг. занимался репетиторством. Член ПСР с 1908 г.; в 1910 г. за партийную деятельность приговорен к каторжным работам в Енисейской губ., где проживал до 1917 г. В 1918 г. избран гласным думы и губернского земства, членом Совета рабочих и солдатских депутатов Пензы, членом Учредительного собрания по списку социалистов-революционеров. С октября 1918 г. нелегально проживал в Томске; в 1919 г. переехал в Иркутск, где вошел в Исполком Военно-социалистического союза и Политического центра. В начале 1920 г. принимал участие в составе мирной делегации для переговоров с советской Россией. До 1922 г. проживал в Чите; член Дальбюро ПСР и Народного Собрания Дальневосточной республики. Работал в читинской газете «Труд». В 1922 г. по уголовному делу против Дальневосточной организации ПСР приговорен к трем годам заключения в Архангельском концлагере. В 1925 г. выслан в Казахстан на три года.], Е.Е. Колосовым, с одной стороны, и с другой – председателем Сибревкома И.Н. Смирновым[69 - Смирнов Иван Никитович (1881–1936) – член РСДРП(б) с 1899 г. За революционную деятельность неоднократно подвергался ссылкам. В 1917 г. один из организаторов Совета солдатских депутатов Томского гарнизона; в 1918 г. член Реввоенсоветов Республики, Восточного фронта и 5-й армии. В 1919–1920 гг. председатель Сибревкома. С апреля 1920 г. член ЦК РКП(б). В 1936 г. репрессирован и приговорен к расстрелу. Реабилитирован в июне 1988 г.], командующим 5-й армией Устичевым[70 - Командиром 5-й армии в период между 25 ноября 1919 г. и 21 января 1920 г. был Г.Х. Эйхе.], председателем Дальсовнаркома А.М. Краснощековым[71 - Краснощеков Александр Михайлович (1880–1937) – государственный деятель. В 1917 г. назначен председателем Никольско-Уссурийского обкома РКП(б) и Дальневосточного крайисполкома. В 1918 г. председатель Дальневосточного СНК. С 1920 г. председатель правительства и МИДа Дальневосточной республики. С 1921 г. замнаркома финансов РСФСР, в 1922–1926 гг. председатель правления Промбанка СССР. Репрессирован.] принимается решение:

«1) Создание Восточно-Сибирского государства-буфера считается необходимым. Границы его с запада временно определяются по линии рек Ока и Ангара, 2) Восточно-Сибирская государственность принимает на себя обязательства очистить в порядке дипломатических переговоров Кругобайкальскую и Амурскую железные дороги от иностранных войсковых частей и укрепить выходы Кругобайкальской дороги, 3) Политический центр обязуется передать советской власти адмирала Колчака с его штабом и весь золотой запас»[72 - Социал-демократ (Иркутск). 1920. 21 марта.].

Эти (и еще одно – технического свойства) решения были переданы Смирновым 20 января по прямому проводу в Москву. А на следующий день предсовобороны Ленин и предреввоенсовета Троцкий дали четкую установку: «В отношении буферного ваше предложение одобряю. Необходимо лишь твердо установить, чтобы наш представитель или лучше два представителя при Политцентре были осведомлены обо всех решениях, имели право присутствовать на всех совещаниях Политцентра»[73 - Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 51. С. 334.].

О каком представителе шла речь в ленинской телеграмме? Уж не о том ли, который, по воспоминанию А. А. Ширямова, всего лишь «присутствовал на заседаниях с информационной целью», притом что губком и революционный военный штаб отказывались от участия в городских боевых сражениях, направив единомышленников на поиски складов с вооружением? Нам думается, что томские переговоры в общей концепции Гражданской войны в Сибири должны рассматриваться с учетом следующих моментов.

Первый – признание центральной советской властью разгрома «правобольшевистской атамановщины» за земско-эсеро-меньшевистским Политическим центром. Второй – отказ центральной советской власти от дальнейшего продвижения частей Красной армии в глубь Сибири с возложением на «Восточно-Сибирскую государственность» обязательств «очистить в порядке дипломатических переговоров Кругобайкальскую и Амурскую железные дороги от иностранных войсковых частей». Третий – воплощение в жизнь идеи образования «государства-буфера несоветского типа», сформулированной в конце октября 1919 г. «земской политической мыслью», благодаря прежде всего стремлению центра, подкрепленному согласием Москвы. Четвертый – возникновение разногласий между центральной и местной сибирской советской властями в вопросе о буфере, а значит, о дальневосточной государственности.

Ряд советских историков вину за «дезорганизацию» членов советской делегации при решении вопроса об устойчивом положении Политцентра в Иркутске переложили на плечи представителя Сибирского и губернских комитетов РКП(б) А.М. Краснощекова. Между тем ответ советской делегации члены Политцентра получили вовсе не от Краснощекова, а от И.Н. Смирнова.

«Надо бешено изругать противников буферного государства, – телеграфировал Ленин Троцкому, – погрозить им партийным судом и потребовать, чтобы все в Сибири осуществили лозунг: «Ни шагу на восток далее, все силы напрячь для ускоренного движения войск и паровозов на запад в Россию». Мы окажемся идиотами, если дадим себя увлечь глупым движением в глубь Сибири, а в это время Деникин оживет и поляки ударят. Это будет преступление»[74 - См., например: Агалаков В.Т. Указ. соч.; Вендрих Г.А.. Указ. соч.; Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 51. С. 137, 466.].

Будучи осведомленными о предварительном томском соглашении, иркутские большевики стремились упредить нежелательную для них ленинскую соглашательскую установку по образованию «Восточно-Сибирской государственности».

Прежде всего, не дожидаясь официальных инструкций Москвы или Томска, поздно вечером 20 января 1920 г. они созвали объединенное заседание ЦК сибирских организаций РКП(б), Иркутского губернского комитета РКП(б), центрального штаба рабоче-крестьянских дружин, бюро сибирских групп левых социалистов-революционеров (автономистов). Исходя из того что «советская власть есть […] единственная Всероссийская власть», «власть Политического центра превратилась в одно из проявлений […] интервенции», «Политический центр, лишенный поддержки низов, не желающих идти под лозунгом Учредительного собрания, не способен к решительной борьбе с реакцией как с востока, так и с запада, в виде семеновских и каппелевских[75 - Каппель Владимир Оскарович (1883–1920) – в 1903 г. окончил Николаевское кавалерийское училище, в1913 г. Николаевскую Академию Генштаба. Участник Первой мировой войны. Летом 1918 г. командир 1-й добровольческой дружины Народной армии Комуча, взявшей Симбирск и Казань; в ноябре 1919 г. произведен в генерал-лейтенанты, назначен командующим 3-й армией; 11 декабря 1920 г. назначен главнокомандующим. В Великом Сибирском Ледяном походе простудился, 25 января умер от воспаления легких.] банд»[76 - Знамя борьбы. 1920. 24 марта; Сибирская правда. 1920. 24 января.], заседание предложило Политцентру передать власть ВРК до созыва Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

Показателен факт – в подписанном 22 января акте местные коммунисты согласились с формулировкой – власть передавалась ВРК на «всей территории, освобожденной от реакции». «Оскорбленная» самодеятельностью Москва настолько «обижается», что даже не удосужилась поздравить рабоче-крестьянские массы Иркутска со знаменательным событием. Не найдем поздравлений и от Ленина[77 - См.: Владимир Ильич Ленин: Биографическая хроника (ноябрь 1919 – июнь 1920). Т. 8. М., 1977; Ленин В.И. Полн. собр. соч. (Письма. Июль 1919 – ноябрь 1920). Т. 51; Лениниана: Библиографический указатель произведений В.И. Ленина и литература о нем. Т. 10. М., 1990; Хронологический указатель произведений В.И. Ленина. Книги, статьи, выступления, письма и другие документы. Ч. 2 (март 1917 – март 1923). М., 1962.].

Кроме того, иркутяне намеренно «раздували» опасность «как с востока, так и с запада», вплоть до введения в городе осадного положения. Борьба же с «семеновскими и каппелевскими бандами» ограничилась тремя сутками и осуществлялась силами местных вооруженных частей. Но этого было достаточно для постоянных призывов к помощи Красной армии.

Далее: «таинственные передвижения по городу […] предметов боевого снаряжения» и разбросанные портреты Верховного правителя послужили предлогом для ВРК физически ликвидировать третий пункт томского предварительного соглашения расстрелом А.В. Колчака и В.Н. Пепеляева[78 - Постановление Иркутского Военно-революционного комитета от 6 февраля 1920 г. № 27. Цит. по: ЦА ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 1. Л. 41.]. И наконец, дабы окончательно искоренить идею земско-краевого объединения или «Восточно-Сибирскую государственность», были упразднены ВССНУ и Иркутские губернское земство, городская дума и управа.

Совещанием от 20 января 1920 г. коммунистам удалось решить намеченную ими задачу – исключить Иркутскую губернию из последовавшего затем довольно странного процесса, затеянного Москвой. Ознакомившись с запиской секретаря ЦК РКП(б) Н.Н. Крестинского[79 - Крестинский Николай Николаевич (1883–1938) – государственный и политический деятель. С 1918 г. нарком финансов РСФСР. В 1919–1921 гг. член Политбюро, Оргбюро и секретарь ЦК РКП(б). В 1921 г. полпред в Германии, с 1920 г. заместитель наркома иностранных дел СССР. В марте – мае 1937 г. замнаркома юстиции СССР. Репрессирован.] с предложением сообщить председателю Сибревкома Смирнову резолюцию ЦК РСДРП от 22 января «О перевороте в Восточной Сибири» и о создании «революционными организациями временного органа революционной власти с социалистической платформой – Восточно-Сибирского государства», Ленин написал на ней резолюцию: «Согласен»[80 - Владимир Ильич Ленин: Биографическая хроника. Т. 8. С. 265.] (правда, не ясно, с чем).

Вот текст этой резолюции, полученной Бюро сибирских организаций РСДРП в ответ на телеграмму от мирной делегации Политцентра: «По отношению к Восточной Сибири ЦК, считаясь с особыми международными условиями, с особым социальным укладом края, равно как и с характером революционных сил, свергших власть временной диктатуры, признает целесообразным провозглашение Сибирского товарищества в качестве временного состояния особого государственного устройства и особого экономического режима, соответствующих воле трудящегося населения, но эта государственная автономия не должна нарушать государственного единства Сибири с Россией…

Для того чтобы Восточная сибирская краевая власть могла успешно разрешать стоящие перед нею задачи и обладать надлежащей прочностью, она должна быть создана соглашением всех революционных партий до коммунистов и включать в себя их представителей. Исходя из всего вышеизложенного Центральный комитет РСДРП требует, чтобы советская власть ни в коем случае не пыталась вопреки явным интересам революции силою оружия навязывать свою волю крестьянско-пролетарской революционной демократии Восточной Сибири, свергшей своими силами колчаковскую диктатуру и образовавшей свою краевую власть; наоборот, скорей соглашение с этой властью дало бы ей возможность стоящие перед нею революционные задачи выполнить и тем самым положило бы начало восстановления единого революционного фронта по всей России»[81 - Социал-демократ. 1920. 21 марта.].

Исходя из резолюции Ленина на данном документе уместно поставить под сомнение его персональные «заслуги» в разработке стратегического плана – создания на Дальнем Востоке буферного государства, являвшегося составной частью советской России. В провозглашенную 6 апреля 1920 г. Дальневосточную республику, как и намечалось октябрьским 1919 г. иркутским совещанием «земцев», вошли: Амурское, Приморское, Сахалинское, Камчатское (с добавлением из планировавшегося Средне-Сибирского земско-краевого объединения), Забайкальское земства.

Следовательно, срыв образования «Средне-Сибирской республики» на основе Иркутского губернского земства являлся причиной «недовольства» центральной советской власти по поводу действий иркутян, среди которых сторонники центральной советской власти и непосредственного сообщения Иркутска с Москвою удерживали свои позиции вплоть до созыва III Всесибирской конференции РКП(б).

Преувеличена и другая «заслуга» Ленина – при помощи государства-буфера восстановить мир на Дальнем Востоке, не допуская войны с Японией. Обозначенная Лениным на IX съезде РКП(б) «всемирная социальная революция» к концу 1920 г. получала неожиданный ракурс: социально-экономическое развитие территорий Дальневосточной республики. Ленин сформулировал практическую задачу коммунистической политики: «сеять вражду», «стравливая друг с другом» первую из трех «ближайших противоположностей» – Японию и Америку на «большой территории Крайнего Востока и Северо-Востока Сибири» – «неизвестно кому принадлежащей Камчатки». Решение же задачи рассматривалось через проект подготовленного А.И. Рыковым[82 - Рыков Алексей Иванович (1881–1938) – государственный и политический деятель. В 1918–1921 и 1923–1924 гг. председатель ВСНХ, одновременно с 1921 г. зампредседателя СНК и СТО. В 1920–1924 гг. член Оргбюро ЦК РКП(б), в 1922–1930 гг. член Политбюро ЦК партии, председатель СНК РСФСР. В 1931–1936 гг. нарком почт и телеграфов. Репрессирован.] договора о 60-летней «экономической утилизации»[83 - Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 42. С. 23, 44, 56, 61–68, 92—100, 120, 170.].

Таким образом, материалы «Следственного дела» в аналитическом сопоставлении с опубликованными исследованиями по истории Гражданской войны и периодической печатью первых лет советской власти позволяют обозначить несколько иные, чем прежде, ракурсы в ее изучении.

Во-первых, разложение режима Омского правительства, потеря им внутренней социальной базы произошли вследствие изменения общественного мнения, жаждущего избавиться от двух диктатур: «правобольшевистской», именуемой «колчаковщиной», и большевистской.

Во-вторых, укрепление общественного института, сформированного интеллектуальной, культурной, университетской элитой крупных сибирских городов, земскими деятелями, небольшевистскими партиями и движениями, способствовало стремлению широких масс защитить себя не только от тех, кто стремился к власти ради власти, но и тех, кто не в силах, по тем или иным причинам, защищать и развивать общественную самодеятельность.

В-третьих, в процессе «поглощения» «земской политической мысли» о необходимости свержения власти Колчака местные партии преследовали специфические цели: социалисты-революционеры и социалисты-демократы считали, что «вооруженное восстание в данный момент – авантюра», а коммунисты, в ожидании частей Красной армии, отказывались сотрудничать с «ярыми реакционерами – земцами».

В-четвертых, земско-краевое объединение, пересаженное в «лоно» социалистических партий, было выгодно центральной советской власти из-за переноса вооруженного удара Красной армии против «белополяков» и Деникина, бесконтрольного использования природных богатств и технического парка Сибири, временной отсрочки дальнейших перспектив «освоения» территорий, что затем выразилось в проектируемой «экономической утилизации».

ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА УЧАСТНИКОВ СОБЫТИЙ

Протокол опроса в качестве свидетеля Якова Николаевича Ходукина

Марта 4 дня 1920 г., я, нижеподписавшийся, тов[арищ] председателя Чрезвычайной следственной комиссии К.А. Попов[84 - Попов Константин Андреевич (1876–1949) – окончил юридический факультет Юрьевского (Тартуского) университета. В 1899–1907 гг. неоднократно высылался в Омск под гласный надзор полиции, где возглавил местную организацию РСДРП (до осени 1917 г. объединенная). С марта по декабрь 1917 г. возглавлял Омский Совет рабочих и солдатских депутатов и Западно-Сибирский облисполком Советов. В 1918 г. – лидер сибирских меньшевиков-интернационалистов. В августе 1919 г. освобожден из «эшелона смерти». В 1920 г. возглавил ведение и протоколирование допросов Колчака, затем – зампредседателя Чрезвычайной следственной комиссии. По заданию бюро сибирских подпольщиков при Истпарте ЦК ВКП(б) отредактировал книгу «Допрос Колчака» (Л., 1925) (вопрос о соответствии опубликованного текста со всеми стенограммами и протоколами допросов остается открытым). После Гражданской войны – заведующий отделом пропаганды ЦК ВКП(б). Доктор исторических наук, профессор. Преподаватель Института красной профессуры, Института Маркса – Энгельса – Ленина и Московского историко-архивного института. Участник подготовки к печати работ В.И. Ленина.], опрашивал товарища Ходукина в качестве свидетеля по делу А.А. Червен-Водали, причем[85 - Далее зачеркнуто «последний», надписано «т[оварищ] Ходукин».] т[оварищ] Ходукин показал: я, Яков Николаевич Ходукин, заведующий отделением кустарной промышленности с[ельско]-х[озяйственного] подотдела губерн[ского] земельного отдела, живу я в гор[оде] Иркутске, по Набережной, д[ом] № 4, Червен-Водали посторонний, по делу показываю, записывая свои показания собственноручно:

В канун января 1919 года (точно числа не помню) управляющий Иркутской губернией П.Д. Яковлев[86 - Яковлев Павел Дмитриевич (1891–1925) – в 1918 г. председатель Иркутской губернской управы. В июне по приговору Иркутского военно-революционного штаба помещен в тюрьму; освобожден антибольшевистским подпольем. Назначен управляющим Иркутской губернией. В 1920 г. переехал в Харбин, где через некоторое время работал на советскую разведку. В 1922 г. отозван в Иркутск и арестован. Вновь арестован в 1924 г. в Москве по обвинению в проведении массовых репрессий против мирного населения в 1918–1919 гг. 12 января 1925 г. коллегия ОГПУ вынесла приговор за подписью Г.Г. Ягоды о его смертной казни. В 1994 г. реабилитирован Генеральной прокуратурой РФ как «жертва необоснованных политических репрессий». Подробно см.: Шободоев Е.Б. Управляющий Иркутской губернией; Скорикова H.A.. П.Д. Яковлев: Необходимое послесловие // Сибирский архив: Архивные документы. Публикации. Факты. Комментарии. Науч. – попул. истор. – краевед. сб. Вып. 1. Иркутск, 2000. С. 34–68.] явился ко мне в кабинет, как к председателю Иркутской губернской земской управы, и заявил, что временно исполняющий обязанности председателя Совета министров А.А. Червен-Водали просит меня и городского голову г. Иркутска прибыть в 5 часов вечера в помещение Совета министров на совещание по вопросу о передаче власти земским и городским самоуправлениям. Я ответил согласием, предупредив, что явлюсь на совещание не один, а со всем наличным составом губернской земской управы и председателем Амурской областной земской управы А.Н. Алексеевским.

В 5 часов вечера, я, заместитель председателя губ[ернской] земской управы И.Х. Петелин[87 - Петелин Иван Харлампиевич – член ПСР; депутат, председатель Черемховского уездного земского собрания; зампредседателя Иркутской губернской земской управы. В начале 1920 г. начальник Иркутского гарнизона; один из активных участников военных действий Политического центра.], члены управы: П.Н. Данбинов[88 - Данбинов Петр Никифорович (1890–1937) – в 1919 г. член Иркутской губернской земской управы; один из активных участников военных действий Политического центра. В 1922 г. член Дальбюро ПСР; руководитель Бурятского национального революционного комитета. В ноябре 1922 г. был арестован по делу Дальневосточной организации ПСР, сослан на три года в Туркестан.], А.И. Филиппов[89 - Филиппов А.И. – в 1919 г. член Иркутской губернской земской управы; входил в Иркутское губернское объединение трудового крестьянства. В начале 1920 г. работал в комиссии Политического центра по расследованию убийства на оз. Байкал.], городской голова П.В. Зицерман, товарищ городского головы А.Я. Гончаров и председатель Амурской областной земской управы А.Н. Алексеевский, были приняты Червен-Водали. В кратких словах Червен-Водали изложил цель совещания: правительство Колчака убедилось, что оно не отражает взглядов страны, не пользуется никаким доверием народа. Колчак своими бестактными выступлениями против чехословаков лишает Совет министров возможности работать; изданием указов, без ведома Совета министров, он нарушил Конституцию; этим нарушением дал Совету министров и юридическое и моральное право передать власть в руки местных земских и городских самоуправлений.

Передача может состояться лишь на следующих условиях: 1. Неприкосновенность личности адмирала Колчака. 2. Неприкосновенность личности всего Совета министров. 3. Свободный выезд в пределы Забайкалья всех военных, не желающих остаться на службе у новой власти. 4. […] 5. Всемерная забота об отступающей армии вообще, в частности о больных и раненых. 6. Золотой запас передается союзникам под международную охрану, впредь до образования единой Всероссийской власти. 7. Адмирал Колчак отрекается от власти Верховного правителя в пользу генерала Деникина, как преемника идеи единой власти.