Арысь-поле

– Вы что, считаете меня идиотом?!.. – возмутился Виктор, – если б такие девочки работали по вызову, они… они бы не были такими девочками! Понимаете, у меня впечатление, будто я держу в руках портреты наших прародительниц – Евы и Лилит. Это девочки по вызову?! – он дрожащими руками открыл конверт с заказом Вадима, – не морочьте мне голову. Сколько вы хотите денег? Вы ж понимаете, что у меня есть имя – я могу выйти на мировой уровень!.. А вы не можете. Давайте делать деньги вместе. Если хотите, оформим наше предприятие юридически?.. – он держал в руках одну-единственную фотографию, словно не желая с ней расставаться.

Вадим ничего не понимал, а мысли носились в голове стремительные, как метеоры – начиная с того, что перед ним сидит параноик или сексуальный маньяк, и кончая существованием волшебного фотоаппарата, преобразующего внешность. Но угадать, в чем заключена правда, Вадим не мог, поэтому молча протянув руку, забрал снимок; взглянул на него и почувствовал, как глаза округляются, приоткрывается рот… Наверное, он выглядел смешно, но сделать с этой гримасой ничего не мог – она, словно приросла к лицу.

С фотографии смотрели две девушки. Одна из них, обнаженная, с распущенными русыми волосами, и бледная, как тень. Длинные ресницы удивленно взметнулись над зеленоватыми, миндалевидными глазами. Она непринужденно сидела на сером покрывале, совершенно не стараясь скрыть наготы, и от этого казалась еще прекраснее в своей естественности. Ее черты, будто проступали из воздуха, образуя с ним единое целое – может быть, поэтому в ее облике не ощущалось ничего пошлого или вызывающего, свойственного картинкам подобного рода. Скорее, весь ее вид подразумевал некую игру, все козыри в которой находились у нее на руках, и она прекрасно знала об этом. Это были глаза женщины, о которой Виктор пытался рассуждать несколько минут назад – они не принадлежали ни бизнес-вумен, ни домохозяйке, ни проститутке, ни даже фотомодели. Это были глаза Женщины с той самой тайной, которую не дано понять ни одному существу другого пола; в них читалось и согласие, и категорический отказ, и верность, и ветреность; все это сосуществовало одновременно, не разделимое на сиюминутные настроения. Джоконда с ее дурацкой улыбкой меркла вместе со всеми остальными женщинами, придуманными или существующими.

– И вы говорите, это девочки по вызову? – прервал сумбурный поток мыслей голос Виктора, доносившийся из какого-то другого мира.

Вадим моргнул, с трудом отрываясь от фотографии, и поднял глаза.

– А на пленке еще что-нибудь есть? – он хотел оценить свойства аппарата – вдруг это, действительно, волшебная штука, и изображена на снимке всего лишь Аня, которую он не смог по-настоящему разглядеть за всей этой пьяной оргией?..

– Да, конечно, – Виктор небрежно махнул рукой, – какая-то голая девка в кустах, мужик пьяный возле джипа… я не понимаю, как можно снимать такую лажу после… – он ткнул пальцем в снимок, который Вадим крепко сжимал в руках.

Вадиму показалось, что теперь русоволосая смеется, и остальная сложная гамма чувств разом исчезла с ее лица, а смеялась она, скорее всего, над ним…

– Я не знаю, кто это, – Вадим прикрыл изображение ладонью, чтоб спрятаться от издевательского смеха.

– Вы убиваете меня, – Виктор расстроено вздохнул, – их надо найти немедленно. Вы понимаете? Немедленно! Это наше с вами будущее! Это огромные деньги!..

Вадим положил фотографию картинкой вниз, но рука сама потянулась, чтоб перевернуть ее и снова поймать взгляд неизвестной – ему даже пришлось трусливо опустить руки.

– Это не я снимал, – сказал он, – мои работы – как раз та голая девка в кустах и пьяный мужик. Я нашел этот фотоаппарат.

– Вы врете! – Виктор ударил ладонью по столу, – Вадим, вы сами ничего не сможете сделать. У вас нет нужных связей; вас обворуют издатели, в конце концов!..

– Я даю вам честное слово, что фотографировал не я. Я, действительно, нашел этот аппарат. Да, он дорогой, хороший – я сам удивился…

– Где нашли?

– На берегу реки. Пошел за дровами для костра и нашел.

– Если это правда, значит, все дальнейшее бессмысленно, – Виктор тяжело вздохнул, – вся предыдущая эротическая фотография умрет, если кто-нибудь вытащит этих девочек на обложку журнала. А надо быть полным кретином, чтоб этого не сделать… Вадим, вы должны их найти. Простите, вы, вообще, чем занимаетесь?

– У меня свой бизнес. Несколько аптек по городу…

– Боже, какой примитив!.. Бросайте это занятие! Вы должны искать, только искать… У вас будет особняк в Майами и квартира в Париже, а не аптеки в этом заштатном городишке! Вы меня понимаете?

– Понимаю, но от этого не легче, – больше он не мог сдерживать руки – они тянулись к фотографии против его воли.

Выражение глаз девушки снова изменилось. Теперь в них преобладало желание, противостоять которому было невозможно. Вадим почувствовал, что начинает возбуждаться, будто рядом находилась, ласкавшая его, живая женщина, и если Виктор разгадает его мысли… Он накрыл фотографию ладонью.

– Я не знаю, как это сделать, но я подумаю…

Вадим решил, что должен уйти отсюда немедленно – его волновали даже не обещанные миллионы, а собственное состояние, возникающее при виде снимка. Это было ненормально, и поэтому пугало.

Он встал, забрав фотографию вместе с остальным пакетом.

– Заклинаю вас… – заговорщически прошептал Виктор, – бросайте все дела и занимайтесь только этим. И приходите в любое время, если что-нибудь узнаете. Учтите, сами вы ничего не добьетесь, поэтому не стоит меня обманывать.

– Я понял, – механически пожав протянутую руку, Вадим прошел мимо гудящей печатаной машины, улыбающейся продавщицы, которая показалась страшненькой дурнушкой, и вышел на улицу, где его обдало жаром, будто он спустился в ад; как слепой, добрел до машины и влез в ее раскаленное чрево. Завел двигатель, но понял, что не сможет тронуться с места, пока снова не взглянет на фотографию и не увидит, что нового скажут ему зеленые глаза. Вытащил снимок. Яркий солнечный свет ничего не изменил в восприятии картинки, но теперь, сидя в одиночестве и не слыша восторженных причитаний Виктора, он смог, наконец, разглядеть и вторую девушку. Вернее, он видел ее и раньше, но тогда они обе, как бы сливались в единое целое, и глаза их выражали одну совокупную точку зрения. Теперь они разделились. Русоволосая отступила в невидимую тень, окончательно растворяясь в окружающем пространстве. Ее эмоции потускнели, стали более скрытыми и приглушенными, глаза уже не смеялись и не манили так откровенно, зато взгляд второй, темноволосой, вроде, окреп, став требовательным. Вадиму показалось, что он наполнен каким-то дьявольским туманом – не хватало только запаха серы… Правда, нельзя сказать, что она подавляла русоволосую – она просто стала солировать в дуэте, но второй голос оставался не менее прекрасным, и без него полной гармонии не могло быть.

Вадим впился глазами в русоволосую – она казалась ему ближе. Именно, она выражала то желание, которое почувствовал он в кабинете несколько минут назад, а брюнетке, наверное, принадлежал язвительный смех, так смутивший его.

Сейчас желание в зеленых глазах угасло. Появилась томная нега, словно она отдыхала, а ее партнерша превратилась в ревностную защитницу и покровительницу. Вадим подумал, что тоже смог бы стать ей защитой, если б только удалось отыскать ее среди всей огромной людской массы. Он поднял голову на плавно перемещавшийся людской поток. Нет, никто из них никогда не видел этих глаз, иначе б они не спешили так безразлично по своим пустым, мелким делишкам. Оставался только один человек, который имел хотя бы косвенное отношении к тайне, и к которому Вадим мог обратиться. Достав телефон, он отыскал нужный номер.

– Привет, Слав. Это Вадим… Да, уже соскучился. Ты где находишься? На работе?.. И много у тебя дел?.. Да, есть проблемы… Не знаю, серьезные или нет, но надо поговорить… Хорошо… я знаю, где это, – он бросил аппарат на сиденье, рядом с фотографией, и дал задний ход, встраиваясь в поток.

Фотография лежала картинкой вниз, но, тем не менее, Вадим постоянно косил на нее взгляд, словно ожидая, что изображение должно проявиться и на другой стороне. …Нет, так вести машину невозможно… – он спрятал фото в бардачок. Сразу на душе стало спокойнее, и появилась возможность сосредоточиться на дороге. Еще Вадим вспомнил, куда собирался изначально. …Да черт с ними, пусть разгильдяйствуют!.. Тут появились дела поважнее!.. Маршрут был изменен с такой легкостью, что он сам удивился – такого с ним еще не случалось.

У Славы Вадим никогда не был, поэтому, поплутав по темным лестницам, с трудом нашел кабинет с табличкой «Приемная». Контраст между грязными коридорами обанкротившегося завода и апартаментами нового русского предпринимателя оказался настолько разительным, что Вадим удивленно замер – в его конторе не было, ни таких блестящих потолков с точечными светильниками, ни дорогой мебели, ни шикарных обоев, а, главное, там не было строгой секретарши в огромных очках.

– Как вас представить и по какому вопросу? – отчеканила она дежурную фразу.

– Вадим Николаевич. А по какому вопросу?.. – Вадима так и подмывало сказать: – Вот, тупо попить пивка!.. Но порядок, есть порядок, поэтому он объяснил, хоть и туманно, но достаточно корректно, – Вячеслав Иванович в курсе.

Секретарша попросила подождать, и Вадим опустился на стул, разглядывая большой календарь с видом какого-то европейского города, где на домах красными кружками были помечены варианты пластиковых окон.

Минут через пять из кабинета вышли люди, продолжая что-то обсуждать на ходу.

– Заходите, – милостиво разрешила секретарша

Славу Вадим сначала даже не признал – в рубашке с галстуком тот восседал за огромным столом на фоне странного ассиметричного здания, фасад которого состоял из больших затемненных стекол. На столе стояло два телефона, письменный прибор с букетом разноцветных ручек, рядом лежала толстая пачка документов с аккуратно приколотыми к ним конвертами. Даже не верилось, что вчера этот самый человек скакал по берегу и пил водку в семь утра.

– Круто, – Вадим одобрительно кивнул.

– Стараемся, – встав, Слава протянул руку.

– Ты ж собирался сегодня отдыхать, – Вадим присел в кресло и достал сигарету.

– Это только так называется. Дома-то, чего делать? Решил, вот, заглянуть, а тут, сам знаешь – стоит появиться, проблемы сыплются сами собой. У тебя-то что случилось?

– Лучше скажи, ты уже решал все проблемы? – Вадим подумал, что обстановка не располагает к предстоящему разговору, тем более, и фотографию он оставил в машине, – может, отъедем? Тут весьма интересные вещи происходят.

– Если интересные, давай отъедим, – выключив вентилятор, бесцельно гонявший пышущий жаром воздух, Слава вышел в приемную, – у меня переговоры. Сегодня я не вернусь, – небрежно бросил он секретарше и пошел к выходу.

Они молча, словно интригуя друг друга, доехали до ближайшего ярко-красного шатра и уселись за такой же красный столик, ожидая официантку.

– И что?.. – наконец спросил Слава, подперев кулаком подбородок, – я слушаю.

– Помнишь фотоаппарат, который я нашел? Так вот, там оказался один отснятый кадр…

– …и на нем обезглавленный труп, – закончил Слава.

– Если б труп, все проще – для этого есть менты.

– А что же там? – Слава улыбнулся так, как улыбаются взрослые, глядя на играющего малыша. Вадим понял, что не стоит даже пытаться описать словами то, что было на снимке, поэтому молча положил его на стол, и увидел, как улыбка сползает со Славиного лица, а глаза округляются совсем так же, как у него самого в кабинете Виктора.

– Понял, да?.. – победно воскликнул Вадим, – ты посмотри в их глаза! Я никогда в жизни…