Лабиринты памяти

Прежде чем перейти к змеям, хочу подробно рассказать об этом месте, чтобы вы увидели его моими глазами. С поездкой в Таджикистан у меня связано столько ярких воспоминаний, что будет просто грех ими не поделиться.

Нурек находится в горах на высоте девятсот метров над уровнем моря, примерно в семидесяти километрах от столицы Таджикистана. Сейчас там проживает порядка тридцати тысяч человек.

Через город протекает горная река Вахш, которую питают ледяные шапки вечного Памира.

Город возник в 1960 году на месте кишлака Нурек после того, как правительство СССР объявило о новой Всесоюзной комсомольской ударной стройке. И как было заведено в то время, комсомольцы приехали и сотворили чудо. Нурекская гидроэлектростанция была построена всего за одиннадцать лет и уже в 1972 году введена в эксплуатацию. Мощность станции – одиннадцать целых две десятых миллиарда киловатт в час!

Конечно, чтобы понять, насколько сложно было построить это грандиозное сооружение за столь малый срок, там надо побывать самому и увидеть все своими глазами. Кстати, результат труда строителей занесен в Книгу рекордов Гиннесса – плотина Нурекской ГЭС признана самой высокой насыпной плотиной в мире. Ее высота составляет триста четыре метра! Представьте, что вы стоите на земле, поднимаете голову и видите перед собой огромную мощную стену высотой с Эйфелеву башню. Конечно, отдельных камней, из которых она построена, вы не увидите – поверхность загерметизирована и омоноличена бетонными составами, но плотина действительно выложена из местных каменных пород и выдерживает напор воды гигантского водохранилища, образовавшегося после ее строительства. Между прочим, площадь этого искусственного водоема составляет девяносто восемь квадратных километров, а длина – семьдесят километров.

Плотина стала местной достопримечательностью, и вы даже можете пройти по ней пешком. Оттуда вам откроется бездонная пропасть с одной ее стороны и потрясающее своей красотой прозрачное горное озеро с другой. Найдите хотя бы пару фоток в интернете и насладитесь необыкновенным зрелищем: горными хребтами, остроносыми пиками выступающих из воды островов, прозрачной голубой водой, в которой играют лучи солнца, отражающиеся от поверхностей затопленных каменных исполинов.

Представляете, когда солнце восходит на небосвод, его лучи при такой абсолютно прозрачной отстоянной воде освещают горы не только наверху, но и под водой. И эти горы под водой так же, как и наверху, отбрасывают тени друг на друга или наоборот, подсвеченные солнцем, играют красками своих разноцветных пород и создают удивительные природные картины подводного ландшафта.

Работая высоко в горах на отметке две тысячи двести метров над уровнем моря, я очень любил смотреть на водохранилище, когда солнце находилось в зените. Глубина проникновения лучей была максимальной, и подводное царство проступало во всем своем великолепии.

В общем, вот такое грандиозное сооружение там сотворили человеческие руки. Вахш впадает в реку Пяндж. В месте их слияния рождается великая азиатская река Амударья, которая питает Аральское море. Говорят, что если бы плотина вдруг разрушилась, то до Аральского моря, смывая все на своем пути, могла бы дойти волна в двадцать метров высотой. А ведь до остатков Аральского моря больше тысячи километров!

Кстати, про аварии. Когда я работал в Нуреке, я слышал, что в 1983 году на Нурекской гидроэлектростанции произошла точно такая же авария, как и на Саяно-Шушенской. Помните, из-за вибрации и некачественного исполнения нарушилась прочность крепежных шпилек, гидроагрегат взлетел в воздух, был затоплен машинный зал и погибли семьдесят три человека. Здесь случилось то же самое, но про последствия я ничего не знаю.

Теперь немножко о самом городке. Не знаю, как там сейчас, но тогда я просто был потрясен. Город явно строился напоказ. Те, кто его проектировал, прекрасно понимали, что это место будет очень посещаемым, как нашими, так и иностранными туристами. Все захотят увидеть трехсотметровое достижение социализма. В результате жители Нурека получили такой уютный ареал для своей жизни, что могли считаться избранными и самыми счастливыми людьми на Земле.

Коротко делюсь тем, что помню. Численность населения в то время составляла десять-двенадцать тысяч человек. В городке был большой стадион, малый стадион, рукотворное озеро (вода закачивается насосами из Вахша) с песчаными пляжами. Парк отдыха, похожий на парк им. Горького в Москве. Даже чертово колесо такое же. Два кинотеатра зимних, один летний, клуб, Дом пионеров, парки, фонтаны, кафе, магазины, детские сады, школы…

Повсюду на улицах пекут местные пирожки, лепешки, делают шашлыки, продают воду, лимонад, фрукты, мороженое. В книжных магазинах свободно продаются художественные книги! Эта информация покажется немного странной для молодежи, поэтому поясню – во времена социализма в простом книжном магазине невозможно было купить «Трех мушкетеров», «Спартака» или «Золотого теленка»!

Того, что я перечислил, с лихвой хватило бы для города с населением в триста-четыреста тысяч человек.

Жилые комплексы спроектированы из популярных в то время пятиэтажек, но с адаптацией к местной национальной архитектуре. В результате город был застроен симпатичными пятиэтажными домами с очень красивыми воздушными фасадами. Внутри образовавшихся зеленых дворов были построены бассейны, облицованные красными гранитными плитами, глубиной метр, может быть, метр двадцать, детские и отдельно спортивные площадки, лавочки, беседки, малые формы… В центре бассейнов работали небольшие фонтаны.

Дворы наполнены радостной энергией счастливой бурлящей жизни. Бассейны и спортивные площадки заполнены детьми и взрослыми, в беседках и на лавочках играют в нарды и домино, на детских площадках пищит малышня. Все это, конечно, больше по вечерам и в выходные, но и в обычные дни здесь тоже людно.

Особенно приятно было наблюдать, как вечером люди выходят на улицу целыми семьями, раскладывают на траве белую скатерть, расставляют пиалы, выносят большой фарфоровый чайник, пьют чай, разговаривают, отдыхают. Здесь пригласят к себе и напоят чаем любого, даже чужого человека, случайно проходящего мимо.

Гуляя по вечерам после работы по городку, я не раз принимал такие приглашения к чаю, допоздна засиживался за скатертью и не мог оторваться от беседы с гостеприимными хозяевами.

Ну, теперь немножко представили эту идиллию? Где еще такое было возможно при социализме, кроме как на министерских и партийных заимках? В общем, я очутился в райском месте.

Теперь о работе. Про нее уже можно говорить – это больше не государственная тайна. Всем известно, что рядом с Нуреком в горах на отметке две тысячи двести метров над уровнем моря расположен оптико-электронный комплекс «Окно» (Нурек) системы разведки космической обстановки РКО. Я участвовал в его строительстве.

Каждое утро рабочие, офицеры и служащие собирались в назначенном месте, залезали в бортовую машину, рассаживались на деревянных лавках и выезжали в горы на строительство объекта. Я, естественно, выезжал вместе со всеми. Поездка на работу и обратно – это отдельное событие с одним неизвестным. Неизвестным была величина твоего везения в этот день. Доедешь ли ты до конца пути или тебе этого сделать не суждено.

Представьте себе асов-водителей, которым давно приелась вся эта езда – десять километров туда, десять обратно, и так день за днем, месяц за месяцем, год за годом по сто раз изученному горному серпантину. И вот, чтобы покончить с этой рутиной, они устраивают ралли. При этом делают вид, что едут так, как привыкли, и могут даже прибавить газу.

Серпантин очень серьезный, наклон дорожного полотна местами градусов до двадцати пяти, радиус поворотов минимальный, гора за горой, круг за кругом, дуга за дугой. Скорость восемьдесят километров в час, дуга влево, дуга вправо, поворот, подъем, разъезд со встречной машиной почти вплотную, и так до конечного пункта без остановки. Езда на бортовом ЗИЛе по горному серпантину на такой скорости сравнима с гонкой Формулы-1 где-нибудь в Монако.

Сидишь в машине, изо всех сил держишься обеими руками за лавку и считаешь километры. Сначала я пару раз садился в кабину, но затем понял, что в случае чего будет полная безнадега. В кузове есть хоть какой-то шанс успеть выпрыгнуть из машины перед ее падением в пропасть. До сих пор не понимаю, почему это не пресекалось и почему мы это терпели. Может быть, потому, что мужчины любят риск и адреналин, а азиатским женщинам присущи терпение и молчаливость.

Да, женщины ездили с нами в этих же машинах, на этих же лавках. На мои вопросы к местным, как часто на серпантине бывали аварии, я получал ответы, что аварии случаются не часто, всего один-два раза в год, большей частью при спуске.

Надо понимать, что на обратном пути справа находится крутой обрыв или просто пропасть, и чем заканчивается авария в таких местах, объяснять не надо. Обратный путь усугублялся еще и тем, что водители всегда спешили домой и на спуске максимально увеличивали скорость. Все это я анализирую только сегодня, а тогда легкое напряжение, конечно, было, но захватывали больше местные красоты с их разнообразными пейзажами.

Представьте изменяющийся в движении вид на плотину, горное рукотворное озеро, ледниковые шапки далеких горных вершин, склоны, поросшие сплошь красными маками, и бегущих по ним дикобразов… Для европейского жителя встреча с дикобразом – это уже событие. Не знаю, многие ли из вас их видели, но огромный ежик с длиннющими иглами, похожий на самостоятельно бегущую голову индейца в традиционном наряде из перьев вызывает действительно большое любопытство.

В общем, вот так мы каждый день и ездили к местам своей работы.

В это время строительство объекта было в самом разгаре. Я отвечал за возведение астропавильонов и гостиницы. Гостиница была расположена на вырубленной в горном массиве прямо над озером горизонтальной террасе. Конструктив гостиницы в кирпиче и бетоне был уже готов, внутри велись инженерные и отделочные работы. Вокруг здания был кольцевой проезд, а дальше метрах в трех от проезда в сторону озера начинался крутой склон.

Мимо гостиницы дальше вверх, к астропавильонам, шла широкая наезженная грунтовая дорога. Преобладающие здесь горные породы были переменной плотности, часть из них имела небольшую прочность и быстро разрушалась, превращаясь в бурую красноватую пыль или мелкую крошку по естественным природным причинам или при контакте с колесами автомобилей и строительной техники. На этих высотах растительности немного, редкая трава и небольшие кусты. В результате все потревоженные в окрестности горные грунты отдавали людям дань хорошим слоем пыли, поднимающейся в воздух даже при легком ветре или превращающейся в грязь после дождя.

За неимением других мест для размещения различных необходимых для стройки бытовых помещений они располагались прямо на склоне. Одним из таких сооружений был деревянный туалет на два места с двумя дверями. Он был сбит из досок, имел подземную накопительную часть и надземную – с классической дыркой в полу, небольшим чердачком и наклонной кровлей. Строение врезалось в гору и поэтому его наклонная крыша задним своим краем врезалась в ее склон. Туалет располагался прямо напротив гостиницы, буквально в семи метрах от ее фасада.

На строительстве гостиницы работала рота солдат и человек тридцать гражданских рабочих из Нурека. Командиром роты был только что прибывший по назначению огромный темноволосый парень из Тамбова. Он, как и я, был в звании капитана, обладал жестким, грубоватым характером, двухметровым ростом баскетболиста и зычным командным голосом. Инженерными бригадами руководил русский приезжий специалист из Саратова, Иван Иванович, которого за его длинные черные усы звали Вано. А отделочниками командовал местный пожилой таджик Рахмат.