Цианистый карлик

Уже не разгоняясь особо, Савушкин подъехал к кафе, шустро открыл дверцу перед Настей, помог выйти.

Он сразу повел Настю в конец зала. Встретившаяся по пути женщина-администратор пожелала им доброго вечера. Савушкин тут же поинтересовался, есть ли у них ВИП-зал.

– Постараемся найти, – чуть усмехнулась администратор. – Отдельный кабинет.

Тут у Савушкина, как всегда, некстати зазвонил мобильник.

Еще не вытащив из кармана телефон, Савушкин взорвался:

– Да что же вы от меня хотите?

Администратор выпучила глаза.

– Это не вам – телефону… – поторопился объяснить Савушкин и, не глядя, кто звонит, отключил телефон.

– Надо время от времени менять мелодию телефона, – посоветовала Настя. – Помогает.

– А лучше – номера телефонов, – буркнул Савушкин.

Они вошли в кабинет, сели на бархатный диван. Тут же без лишних слов слились в поцелуе. Заглянул официант и сразу исчез.

– Знаешь, какая у меня мечта? – спросил Савушкин. – Уехать с тобой за сотни верст в какую-нибудь глухую деревню, где сохранился патриархальный уклад, где нет ни телевидения, ни мобильной связи, и в этой зоне покрытие осуществляет только местный бугай – своих ласковых буренушек с длинными ресницами. А, каково? Лежали бы с тобой на стоге сена, глядели в небо. А когда гроза – в садовом шалаше укрылись бы. Гром бы разрывал небо, и дождь – сплошная серебряная стена шумящей воды. И пили б парное молоко, которое приносила бы нам хозяйка. Здорово?

– Ты просто угадываешь мои сокровенные мечты, – усмехнулась Настя.

– Правда?

Тут в дверь постучали.

– Можно, – разрешил Савушкин.

– Добрый вечер! – сказал официант, положил меню и удалился.

– Мы по скромному, ладно? – попросила Настя.

– Как скажешь.

Савушкин открыл меню, пролистал.

– Парного молока нет… Придется пить вино.

– А тебе нельзя! – тут же отреагировала Настя.

– Уже можно, – махнул рукой Никита. – Второй раз права не отберут.

Настя взяла меню, стала перелистывать.

Вновь беззвучно появился официант.

– Бутылку красного вина, – попросил Савушкин. – Сухого. Марочного.

– И какой-нибудь легкий салат, – добавила Настя.

– Два салата и сыр, – уточнил Савушкин.

Официант поклонился и вышел.

– Тебе, наверное, интересно, что нового в деле пропавшей Марии Лихолетовой?

– Да. Как понятая я все же надеюсь на доступ к информации.

– Ладно, раз обещал… Маленькая сенсация, но не для печати… Шесть лет назад Маша снималась в сериале «Криминальные истории». Знаешь, по телевизору гонят?

– Знаю.

– Фильм назывался «Девочка на цепи». Фильм о похищении детей с целью выкупа. Маша сыграла в нем реконструкцию событий. В подвале, на цепи, с гримом и всеми ужасами.

– Представляю, какую психологическую травму ей пришлось пережить.

– Самое ужасное было после премьеры, – продолжил Савушкин. – Девчонку буквально затравили одноклассники. Кто-то придумал ей кличку «болонка на цепи», а один дебил, когда она приходила, становился на четвереньки и лаял.

– И представить страшно…

Настя ужаснулась.

– И вот, Настя, спустя шесть лет кому-то пришла идея сделать римейк фильма. Если, конечно, труженики метлы и лопаты все это не присочинили. Впрочем, на кого, на кого, а на твоих коллег-сочинителей они уж совсем не похожи.

Официант принес салаты, сыр, налил вино в фужеры и, пожелав приятного вечера, тихо удалился.

– За встречу? – предложила Настя.

Савушкин вздохнул:

– Да, Настя, и очень долгожданную.

Похвалив вино, Настя спросила:

– Это мачеха заставила ее сниматься в этом киношедевре?

– Вне сомнений. Можно представить, каково ей пришлось после смерти отца.

– А ты знаешь, отчего он умер?

– Кажется, острая сердечная недостаточность.

– А какая специальность у Варвары, знаешь? – спросила Настя.

– Кардиолог…