Однокла$$ники играли в убийство

– Коммерсант, – отозвался на этот пассаж толстяк и вдруг улыбнулся. Глаза его смотрели хитро и оценивающе. «Коммерсант… Небось шаурмой торгует», – решил Эд и мило полюбопытствовал:

– А это ваша дочь?

Коммерсант нахмурился, дернул уголками рта и покачал головой:

– Ох, и шутник! Разве похожа? Это мой друг…

Последние его слова утонули в хохоте:

– Ох, умора, Азизка! Папочка! Теперь я буду называть тебя «папочка»! – заливалась девица.

Она, дурачась, сунула свою ладошку оторопевшему Мигульскому:

– А я – Анюта!.. Я его сначала называла Азизка– сосиска. Все никак не хочет похудеть. Представляешь? Мы сюда приехали, так это я его вытащила. Он все не хотел ехать. Дела, дела… Мужики, вы все такие ленивые!

– Анна, ты так кричишь… Вот молодой человек, кажется, растерялся.

– Это не молодой человек, это мой одноклассник. Азизка, я буду называть тебя папочкой. Фу, как здорово!.. Азизка, тут такие классные озера! Ух! Я хочу плавать на яхте!

Она тараторила без умолку, руки ее так и летали перед носами Эда и бедного Азиза, позванивали браслетами. Она ежеминутно поправляла свою взбитую разноцветную копну, подхватывала сползающую с плеча сумочку, пританцовывала, изгибая бедро, и успевала бросать по сторонам хитрющие взгляды… Злые языки утверждали, что в период, когда в стране девочки по вызову стали так же привычны, как сантехники из ЖЭКа, Анюта сразу же освоила эту древнейшую профессию. Как бы то ни было, но с аксакалом Азизом вызов явно затянется надолго, – оценил Мигульский.

– Извините, – наконец пробормотал Азиз Алиевич и почти насильно уволок свою девицу. – Куда, куда… Покупать яхту…

Мигульский посмотрел им вслед. Они зашли в тот самый, «королевский» номер.

– Всех тварей – по паре, – пробормотал он и вздохнул. Предстояло коротать время до ужина, на котором, по его прикидкам, могли побаловать и коньячком. Эд побрел в свой номер, который оказался уютным и чистым, и это приятно изумило его. Он улегся на диван и незаметно для себя задремал.

Проснулся он от грохота. На пороге с самым мрачным видом стоял Шевчук. На нем были потертые, хорошо – не рваные, джинсы и не менее старые кроссовки. Из-под рубашки хулигански выглядывала десантная майка.

– Ты пьян? – спросил Эд.

– Пошел к черту, – ответил Игорь и вошел в покои. – Ты что, спать сюда приехал? Теперь я понимаю, почему ты решил стать журналистом. Приезжаешь в командировку – и заваливаешься на ближайший диван. Лучшего и не придумаешь…

– У тебя хреновое настроение?

– Вот – у себя перед дверью нашел. Уже выезжать собирался – смотрю – на полу лежит конверт. Подсунули.

Мигульский взял письмо. Оно тоже было отпечатано на машинке.

«Шевчук! Мой брат писал мне, что ты брал на шмоне караванов два или три раза героин и никогда не сдавал его полностью. Ты не знал, что брат курил анашу. Мать его умерла от удара. Об твоих делах мы знаем. Надо поговорить. Жду в „Завалинке“. Брат – Евгений».

– Ну, что ты скажешь?

– По-моему, твоего друга здесь нет. – Мигульский заметно помрачнел, кашлянул и добавил: – Может, он объявится позже?

– А что тут за народ?

– А ты не знаешь?

– С какого бодуна – я только приехал.

– Тут прорва наших одноклассников. Только не говори, что это не ты всех нас сюда заманил.

– Не понял, каких, к черту, одноклассников?

У Шевчука так правдоподобно вытянулось от изумления лицо, что Мигульский не стал развивать тему.

– Сейчас пойдем на ужин – всех увидишь… Распорядитель обещал сделать нам игру.

– Мне своей хватает.

– Ты бы оделся поприличней.

– У меня, кроме формы, больше ничего нет.

– Зарабатывай на военных мемуарах…

Публика собралась в гостиной. Ждали Распорядителя.

– Вот, встречайте очередного кандидата на тот свет.

– Игорь, привет, сколько лет, сколько зим! – помахала ладошкой Мария.

Шевчук подошел к ней, глянул мельком на Крига, прищурился.

– Ты такая же красивая, времени не подвластна.

– А ты стал настоящим мужчиной. Я слышала, ты воевал в Чечне.

– Было дело, – глянув на ее мужа, пожелал: – Приятного вечера.

– И тебе тоже.

– О, Шевчук… Собственной персоной нон гратой.

Виталик уже взбодрился едва разбавленным джином. Он встал, протянул руку Шевчуку. Игорь с достоинством пожал.

– Ты где сейчас? – спросил Виталя.

– Здесь.

– Не, ты кем работаешь, капитаном?

– Грузчиком.

– Да-а? – протянул Виталя удивленно.

– Что – не очень нравится? – любезно осведомился Шевчук.