Ультимо

– Я только что прилетел и хочу у вас спросить: вы будете участвовать в похоронах?

– Я дам денег, Глеб, но похоронами вы займитесь с отцом сами – я хочу, чтобы Вероника осталась у меня в памяти живой. Прости, Глеб.

– Я понимаю, извините, – брат Вероники помолчал, потом спросил: – Вы узнали что-нибудь о том человеке?

Вадим понял о ком идёт речь:

– Пока очень мало, но в одном хочу тебя уверить – эта сволочь не уйдёт от возмездия! … За деньгами заедешь сейчас, или позже?

– Лучше сейчас, – сказал Глеб и повесил трубку.

Только Вадим отошёл от телефона, как раздался звонок в дверь: вернулся Олег. В руках у Чулкова была зажата сетка с десятком бутылок водки.

– Как ты, Вадя? – Олег тревожно посмотрел на друга.

– Нормально, только страх почему-то не проходит, – ответил Вадим.

Олег запихнул водку в морозилку, после чего открыл духовку. Оттуда разнёсся по квартире умопомрачительный запах тушёного мяса. Чулков вытащил латку на конфорку, и позвал Вадима:

– Ты знаешь, Вадя, ты потерял не только жену, но и отличную хозяйку – это я тебе, как специалист говорю.

Увидев лицо Каратова, Олег заткнулся, сообразив, что в данный момент он ляпнул несусветную бестактность.

– Прости, Вадим, это я что-то не туда… Пошли, выпьем.

Они успели опрокинуть по три стопки, когда приехал Глеб. Брат Вероники был моложе друзей лет на семь. Он был длинный и какой-то нескладный, но несмотря на внешний вид, голова у Глеба соображала отлично – это Вадим знал из рассказов Вероники. Глеб работал в институте, который занимается то ли проблемами человека в общем, то ли генетикой, которая совсем недавно была под запретом, но невеста Вадима намекала на связь лаборатории брата с биологическим оружием. На высокий лоб молодого учёного легла печать траура. Глеб протиснулся в коридор и остановился, не зная куда идти дальше. Каратов пожал руку парню и сказал:

– Проходи, мы пьём, Глеб, ты к нам не присоединишься?

– Эта русская привычка заливать горе спиртным мне не нравится, хотя я и сам русский человек. Вадим, я хочу у вас спросить, можно ли добиться от суда справедливого приговора для этого субъекта? Как вы думаете?

– Эта мразь не только убила мою жену, но и покалечила жизнь многих. Глеб, я разговаривал сегодня с капитаном милиции, он говорит, что этому Ильину дадут не больше пяти лет.

Глеб задумчиво смотрел на Вадима:

– Вы считаете это справедливым?

– Конечно, нет!! Я считаю, что он заслуживает такое же наказание, которое оборвало жизнь моей Вероники! Но она ни в чём не была виновата! И этот ублюдок заслуживает такой же участи!

– Вы напрямую не говорите, но подразумеваете смертную казнь для этого Ильина, я вас правильно понял? – Глеб вопросительно посмотрел на Вадима.

– Так, так ты, парень, понял, – вмешался Олег, появляясь в коридоре.

Молодой человек посмотрел на Чулкова, в руках которого была зажата бутылка водки:

– Если вы так считаете, Вадим, то как вы осуществите свою… идею?

Каратов конкретно об этом не задумывался. Мысль отомстить витала в его мозгу, но как это осуществить, он не знал.

– Вадим, я вам потом позвоню, – сказал Глеб. – Я заехал, собственно, за тем, чтобы увидеть вашу решимость на конкретные действия, но сейчас говорить об этом неуместно. Прошу меня простить, мы, надеюсь, свяжемся с вами в другое время, – Глеб откланялся и стал вытаскивать своё нескладное тело на лестницу.

– Возьми деньги, – спохватился Вадим. – Были отложены на свадьбу, а теперь… – он не договорил, спазм сжал горло.

– Спасибо, не надо, – Глеб уже зашёл в лифт.

Друзья проводили глазами спускающуюся кабину, и пошли обратно в комнату.

– Этот парень мне понравился, – заявил Олег, когда они уселись у журнального столика. – Он не даст делу затухнуть! Поверь, если ты не будешь шевелиться, то этот Глеб отомстит за сестру.

– Я сам! Понимаешь, Олег, я – сам! – Вадим пьяно махал пальцем перед носом Чулкова. – Я эту гниду уничтожу сам!!

Они пили до десяти вечера, после чего упали на тахту и захрапели.

2.

От пьянки Вадим очнулся только в понедельник. Голова была не своя, но, как ни странно, не болела. Каратов медленно встал и его тут же опрокинуло назад на тахту. Оказывается, он ещё не протрезвел окончательно, хотя спал уже часов десять. Он повторил попытку принять вертикальное положение, которая увенчалась успехом. Стараясь не делать резких движений, Вадим продвинулся осторожно в ванну. Пустив холодную воду, он засунул голову под струю. Пока проходил процесс превращения из пьяного идиота в трезвого человека, Каратов ни о чём не думал. Первые мысли появились только через полчаса, когда он с мокрой головой сел в своё любимое кресло. Сначала Вадим подумал о своём друге. Чулкова в квартире не было, хотя Каратову казалось, что они вместе ложились спать. Потом посетила завистливая мысль о друге, который имел уникальную способность после пьянки всегда возвращаться на работу. Вадим посмотрел на часы – было половина десятого утра. Олег уже был на работе, и Каратов снова почувствовал, как к нему возвращается чувство страха. Вдруг раздался телефонный звонок, Вадим быстро схватил трубку.

– Здравствуйте, Вадим, – раздался голос Глеба. – Я сообщаю вам, что похороны состоятся завтра в десять утра. Собираемся у больницы, оттуда автобусы поедут на Южное кладбище. Вы придёте?

– Нет. Я тебе уже говорил, что не вынесу вида мёртвой Вероники, Глеб. Спасибо, что предупредил, но… – в трубке уже раздавались короткие гудки: брат Вероники прервал разговор.

Каратов посмотрел на телефон, как будто он был виновником прекращения связи. Вадим повернул голову к окну и тут же у него заболела голова – начался сильный похмельный синдром. Как обухом по голове прозвучала снова трель телефона. На этот раз звонил Олег:

– Привет, Вадя! Оклемался?

– Голова жутко болит, – отозвался Вадим, забыв ответить на приветствие.

– Загляни в морозильную камеру, там, по моим подсчётам, должна оставаться водка.

– Должна!? Ты же привозил десять бутылок! Мы что, всё умудрились сожрать?!

– С тобой – вряд ли, будь я со своим школьным товарищем, то тогда – элементарно. Ты не горюй, я сейчас отпрошусь у Гамлета, и скоро приеду.

– Давай скорее, Олег, у меня опять появляется это жуткое ощущение страха! – воскликнул Вадим.

– Жди, – сказал Чулков и повесил трубку.

Каратов дотащился до кухни и заглянул в морозильную камеру холодильника. Как и говорил Олег, там он нашёл две бутылки «столичной». Дрожащими руками Вадим открыл одну бутылку и налил в стопку, которая оказалась тут же на кухонном столе. Закусывать ничем не стал, ожидая быстрого расширения сосудов, и вследствие чего прекращения жуткой головной боли. По животу растеклось тепло. «Я ещё не алкоголик, раз у меня появился аппетит», – подумал он механически, почувствовав голод. Из двух яиц Вадим сварганил себе яичницу. Он заметил, что когда чем-то занимаешься, то думать о страхе некогда, поэтому Каратов стал через силу прибирать в квартире. Делать это с похмелья оказалось через чур муторно. Кое-как поелозив тряпкой по кухонному полу, он бросил это занятие. Вместо этого Вадим подсел к столу и выпил пару стопок водки. Голова совсем встала на место. Вскоре раздался звонок – пришёл Олег. Чулков притащил ещё десять бутылок водки. Водружая их на стол, он сказал:

– Вадя, я заехал домой за водкой, может быть она нам пригодится.

Каратов горестно посмотрел на батарею бутылок и ответил:

– Что ж, раз свадьба не состоялась, то куда их ещё девать! – на его глазах снова появились слёзы.

– Когда похороны? – тихо поинтересовался Олег.

– Завтра в десять.