Консьерж

Родион Степанович протянул руку к бару и, не вставая с кресла, достал из него початую бутылку коньяка, прихватив пальцами и пару рюмок. Поставив добычу на журнальный столик, он налил в рюмки янтарную жидкость и сказал:

– Что ж, пришло время поведать тебе, Толя, кое-что из моей жизни. Давай сначала выпьем с тобой, а потом я тебе расскажу.

Сын, наконец-то, поднял красные глаза от пола, схватил рюмку и залпом её опорожнил. Родион Степанович крякнул, потом сам медленно выцедил коньяк и поставил рюмку на стол.

– Принеси-ка из холодильника лимон, сынок, – попросил он миролюбиво.

Анатолий исполнил просьбу, потом с надеждой посмотрел на отца. Родион Степанович налил ещё раз, они снова выпили, и старик отставил бутылку подальше, показывая тем самым, что пить больше они не будут.

– Ну вот послушай, что я тебе расскажу, сын. Было это ровно двадцать пять лет назад. Мне тогда было, приблизительно, как тебе сейчас, где-то лет за сорок… да, тебе сейчас сорок один, а мне тогда сорок пять стукнуло… Так вот, работал я тогда на домостроительном комбинате бригадиром на участке, где делали сан-кабины и плиты из керамзита для верхних перекрытий… – и Родион Степанович изложил подробно все события того страшного вечера. В заключение он сказал: – Поверь, Толя, я двадцать пять лет думал о том, как незаметно достать те деньги, но так ничего толком и не придумал. Да, если честно, то и не особо стремился, ибо боялся сначала, что за ними придут уголовники, потом боялся, что меня привлекут за соучастие, если обнаружат труп, потом и вовсе думал, что ту плиту уже куда-то увезли, но… но оказалось, что она на том самом месте, где я её оставил двадцать пять лет назад! Я недавно заходил на территорию комбината и увидел её…

– Не может быть! – воскликнул возбуждённо Анатолий, перебивая отца. – Неужели за столько лет не убирали территорию?!

– Убирать-то убирали, но она лежит вторая снизу в штабеле себе подобных, не пригодных к употреблению. Брали, когда нужно, естественно, верхние, а до последних так очередь и не доходила!

– Невероятно! – Анатолий уже оправился от своих мрачных дум и горящими глазами смотрел на отца. – Невероятно! – повторил он.

– Раньше, при Союзе, её можно было аккуратно изъять, но я тебе уже говорил причины, из-за которых не делал этого, – сказал Родион Степанович. – Теоритически, вроде, всё просто, а вот как это будет на практике – вопрос. У комбината много раз менялись хозяева, последний понатыкал видеокамер, и теперь всё усложнилось. Теперь надо двадцать раз подумать, как провернуть дело, не привлекая внимания. Толя, я уже кумекал над этим, но здесь нужна подготовка, теперь достать треклятую плиту будет сложно.

Анатолий воспрянувший было духом сник, но почти сразу встрепенулся и сказал:

– Но ночью на комбинате вряд ли кто-то остаётся кроме сторожей, а с видеокамерами можно разобраться просто – перерубить кабель.

Родион Степанович посмотрел на сына и вздохнул:

– Теоритически, может, ты и прав, но практически… Думаю, что сначала надо провести разведку, сходить на территорию, осмотреться, прикинуть… в общем, всё проверить и предусмотреть, а то можем загреметь вместе в кутузку. Если так случится, то тебе точно не поздоровится, тогда твои кредиторы примут меры…

– Батя! – взмолился Анатолий, прижимая обе руки к груди. – Это единственный выход, помоги!!

Родион Степанович не выдержал, он снова взял бутылку и налил себе коньяку, оставив без внимания рюмку сына. Пожевав ломтик лимона, он спросил:

– Толик, а если бы этого варианта не было, то чтобы ты стал делать?

Анатолий снова стал изучать паркет под ногами, помолчал, и ответил:

– Честно, не знаю, папа, наверное, сделал бы что-то такое-этакое…

– Например?

– Ну…

Не дождавшись внятного ответа, Родион Степанович закончил за сына:

– Ударился бы в бега, так?

– Да, что-то такое в голове сидело, – признался Анатолий.

Интересно, подумал старик, а чтобы предпринял сын, если бы он сам оказался в подобном положении? Не найдя ответа на этот вопрос, Родион Степанович произнёс:

– Дурак. От проблемы надо не бежать, а решать её, какой бы результат после этого не был, а то можно всю жизнь бегать по кругу, а не жить.

Анатолий на этот раз осмелился посмотреть в глаза отцу, но это было так скоротечно, что старик не успел сфокусировать свой взгляд. Решительно убрав бутылку в бар, Родион Степанович сказал:

– Значит так, … я завтра пойду на разведку на комбинат, ты – осмотришь периметр территории снаружи, после чего сядем и обсудим план действий. Может случится так, что одной разведки будет мало, но это уже потом обсудим… Иди домой, Толя, а я немного посплю, а то так и не удалось отдохнуть после суточного дежурства.

– Извини, папа, но я хотел, как можно скорее с тобой поговорить, – смутившись произнёс Анатолий и засопел. – Отдыхай, конечно… я тебе вечером позвоню, ладно?

– Ладно.

Проводив сына, Родион Степанович разделся и лёг в постель, но заснуть сразу ему не удалось. Повертевшись около часа, он встал, наскоро перекусил, и вышел из дома.

3.

Автобус довёз старика до комбината. Родион Степанович окинул взглядом двухметровый бетонный забор, огораживающий предприятие по периметру, и пошёл вдоль него к задним воротам. ДСК имел два входа: один со стороны улицы Крылова, другой со стороны разбитой дороги, не имеющей названия. Весь руководящий состав предприятия находился в четырёхэтажном здании, фасад которого выходил на улицу, там же располагалась проходная комбината, рядом находились большие металлические ворота, но они мало интересовали Родиона Степановича. Его внимания заслуживали другие ворота, расположенные на противоположном конце огороженной территории, выходящие на безымянную дорогу, разбитую тяжёлыми грузовиками. Через эти ворота вывозили готовую продукцию, а именно железобетонные плиты различного предназначения и сан-кабины. Рядом с воротами на территории нашла пристанище небольшая будка вахтёра-сторожа, в обязанности этого стража входила регистрация въезжающего и выезжающего транспорта. Именно туда и направился старик, чтобы проверить не изменились ли порядки на комбинате.

Ворота, как всегда, были распахнуты настежь, ибо панелевозы не переставая сновали туда-сюда, что говорило о большой загруженности предприятия. Родион Степанович не постучав вошёл в будку вахтёра, и к своему удивлению увидел перед собой не пенсионера, а здоровенного молодого парня, на котором, по мнению старика, надо пахать и пахать. Видимо, концепция изменилась, подумал про себя Родион Степанович, и вслух произнёс:

– Раньше здесь сидели бабки с потрёпанными журналами для записей, а теперь, смотрю, одни компьютеры. Здравствуй, сынок, – поздоровался с молодым охранником старик.

– И тебе не хворать, отец, – ответил парень, поглядывая на монитор. – С чем пожаловал?

– Работал я здесь когда-то, парень, вот шёл мимо и решил заглянуть и спросить: не нужны ли вахтёры?

– Не нужны, батя. … Теперь всё изменилось… Ты когда здесь работал? – спросил молодой сторож, щёлкая компьютерной мышкой.

Родион Степанович смотрел, как на мониторе сменилась картинка, теперь на экране вместо въездных ворот появилось изображение правой части территории вместе с куском бетонного забора.

– Да лет двадцать назад, – ответил старик.

– О! Это ещё при Ельцине, так?

– Верно.

– Ух, я тогда ещё в садик ходил, – молодой человек снова бросил взгляд на монитор.

– А ты чего так часто смотришь туда? – спросил Родион Степанович, ткнув пальцем в изображение.

– Ну мало ли… Вообще-то здесь тихо, вот работал я на…

Старика меньше всего интересовало где трудился раньше молодой бездельник, поэтому он его перебил:

– Теперь получается, что и задницу отрывать не надо? Обходы территории делаешь?

– А на кой чёрт, если всё и так видно? – откровенно ответил парень.

– Послушай, можно я пройду здесь к зданию управы, а то обходить вокруг далековато с моими больными ногами?

– Не положено, отец, – проявил бдительность молодой трутень.