Консьерж

Консьерж
Сергей Евгеньевич Лабзов

В этом томе я предлагаю читателям несколько новелл, в которых рассказываю о людях, попавших в различные затруднительные жизненные ситуации. А так же несколько рассказов и стихов из моего отдела юмора.

Консьерж

Сергей Евгеньевич Лабзов

© Сергей Евгеньевич Лабзов, 2022

ISBN 978-5-0055-9795-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НОВЕЛЛЫ

Консьерж.

1.

Родион Степанович вышел из парадной и посмотрел на небо. Тучи быстро неслись на запад, заслоняя собой солнце, которое, будто стесняясь, делало робкие попытки пробиться сквозь плотные водяные пары. Было только начало шестого тёплого летнего утра. Родион Степанович очень любил именно это время, когда все люди в доме ещё спали, и не мешали ему думать о разных вещах. Именно в это время суток ему в голову приходили почти гениальные мысли и идеи, которые, правда, в действительности осуществить было невозможно, или почти невозможно. Но иногда его голову посещали трезвые и практичные идеи, и тогда Родион Степанович начинал строить планы для их осуществления.

В эти утренние часы в голову так же лезли разные философские мысли, от которых настроение сразу портилось: ведь правильно говорят, что чем старше человек становится, тем больше у него возникает вопросов к жизни, к человеческому бытию. Иногда он додумывался до того, что не мешало бы этот шарик под названием Земля просто взорвать, ибо люди не правильно всё делают! Надо выпустить атом, стереть всё с лица земли, и начать потом всё сначала! Думая об этом, Родион Степанович сам ужасался своим мыслям, но те всё время лезли в его почти лысую голову. И всё же, как говорится, лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Ведь кругом твориться такая несправедливость, что будь там кто-то сверху, то он вряд ли бы допустил такое безобразие. Собственно, эти мысли и привели его к выводу, что никакого бога нет. Даже наоборот, будучи воспитанным в СССР, где атеизм считался единственно правильным восприятием жизни, Родион из упрямства и любопытства интересовался различными религиями, но скоро пришёл к выводу, что везде происходит великий обман, что служители религиозного культа просто используют верующих в своих корыстных целях. Нет, есть, конечно, те, кто искренне верит в бога, но этих людей Родион Степанович считал фанатиками, и относился к ним презрительно, считая их людьми ограниченными. Ну как так можно не видеть, или не знать простых законов физики, которые напрочь убивают все идеи религиозного толка?!

Иногда познать истинную природу того или иного явления давалось Родиону Степановичу с таким большим трудом, что он терялся и не решался идти до конца, словно в конце перед ним могла открыться страшная тайна, которую лучше не знать. Самое неприятное состояло ещё и в том, что философия приводила его к ужасному открытию: жизнь человека, как таковая, никому другому не интересна, кроме самого этого индивидуума. Получалось, что все устремления отдельного человека интересны другим только в том случае, если он сотворил что-то из ряда вон. Да, учёные и композиторы, неординарные спортсмены и другие деятели, которые стали известны всему миру благодаря своим трудам и открытиям, интересны всем, но как быть с другими, которые честно трудились, честно прожили свою жизнь, соблюдая все предписанные условности общества, но так и не стали интересны другим?! Вот, к примеру, отдельный индивидуум совершил преступление, но не громкое, а просто кого-то убил. Его деяния никому не интересны, а вот если он совершил зверское, из ряда вон выходящее преступление, то о нём все будут говорить, и его имя будут вспоминать потомки! Возьмём для примера того же Чикатило, или того же Джека Потрошителя! Их имена стали нарицательными, благодаря неординарности совершённого. Получается, что для того чтобы оставить след в истории, необязательно совершать что-то хорошее, полезное для общества. Главное, сделать что-то непривычное, совершить что-то из ряда вон!

Молодёжь старается выделиться среди толпы крашенными с причудой волосами, идиотскими причёсками, татуировками – лишь бы отличаться от других. Но так ли это важно?! В природе человека заложено чувство, которое называется простым словом – творчество. Люди, которые не в состоянии создать научный или музыкальный шедевр, таким образом пытаются выделиться из себе подобных. Значит, для человека это важно! Но как обратить на себя внимание остальным? Да просто надо жить так, чтобы о тебе потом могли хоть что-то сказать, и не важно: будет ли это отрицательный отзыв, или положительный. Главное, ВЫДЕЛИТЬСЯ из общей массы!!

Родион Степанович не хотел выделяться. Он просто жил, совершая в своей жизни немало плохого и немало хорошего. Если сложить эти противоположные понятия, то получится ноль. То есть, этот семидесятилетний мужчина был доволен тем, что его отрицательные поступки равнялись положительными, хотя это было довольно условно. На то, чтобы о нём забыли и даже не вспоминали, были свои причины.

Родился Родион в семье работяг, его родители всю свою жизнь трудились на одном и том же предприятии, вышли вместе на пенсию, так как разница в возрасте у них была как раз пять лет, и умерли почти одновременно. Родя считал их жизнь хоть и серой, но счастливой. Он не хотел повторять образ жизни родителей, поэтому всё время искал себя, всё время пытался найти ту работу, которая будет ему по душе. Двадцать лет он добросовестно искал своё призвание, перебрав уйму профессий, но так и ничего не нашёл. Повзрослев, и став Родионом Степановичем, он решил, что пора прекращать метаться, и, наконец, определиться. Выбор был у него огромный, ибо он имел опыт работы в многих профессиях. Подумав, Родион Степанович решил доработать до пенсии в качестве мастера на домостроительном комбинате, на участке, где делали сан-кабины. Выбор был сделан не случайно – именно там он совершил свой самый неблаговидный поступок в своей жизни, а преступника, как известно, всегда тянет на место преступления. Но это было бы не полной правдой, главное, работая на комбинате, он чувствовал себя наиболее комфортно.

Ещё, когда Родиону было двадцать пять лет, и он работал механиком в одном тресте, настало время подумать о женитьбе. Выбор пал на миловидную Валентину, которая работала в том же тресте диспетчером. Через год у молодожёнов родился очаровательный мальчуган, который должен был, по идее, скрепить брак, но вышло всё наоборот. Валентина, ссылаясь на ребёнка, требовала всё больше денежных средств. Родиона это раздражало, участились сцены со взаимными упрёками, и после одного такого скандала молодой отец не выдержал, убежав от сварливой жены с одним чемоданом. Пожив некоторое время на даче, которая досталась Родиону в наследство от родителей, он устроился работать в такси, чтобы побольше иметь карманных денег. В Советском Союзе эта работа считалась денежной и престижной, но очень нервной, ибо дело приходилось иметь с различными категориями людей – от откровенных бандитов до солидных номенклатурных работников. В это время Родион женился во второй раз, на этот раз его привлекла Зинаида, с которой он познакомился во время работы, подвозя её с огромными сумками к дому. Конфетно-букетный период длился три месяца, после чего они сыграли скромную свадьбу. Первая жена к тому периоду успела спиться до такой степени, что суд лишил её родительских прав. Родион забрал сына к себе и таким образом семья стала полноценной, ибо Зинаида детей иметь не могла по медицинским показаниям, а сын придавал семье статус «нормальной».

Шло время, сын Анатолий рос, постепенно превращаясь в трудного подростка, Родион менял работы, ища своё призвание, Зинаида трудилась заведующей в столовой, в общем, всё шло своим чередом, пока Союз не развалился. Именно в этот период Родион Степанович работал бригадиром на ДСК на участке сан-кабин, когда случился тот случай.…

Это произошло летом 1994 года, года разгула «демократии» и бандитизма. Родион возглавлял вечернюю смену, его бригада работала до часу ночи, но в тот день они закончили ещё до полуночи. Родион отпустил бригаду по домам, чтобы они успели на последние автобусы и не ждали развозки, а сам уселся в каптёрке, которая располагалась в углу цеха, и стал составлять смету на заказ бетона и керамзита для утренней смены, когда дверь открылась, и на бригадира уставились прищуренные глаза какого-то человека. Заросшая щетиной морда обвела каптёрку мутным взглядом и изрекла:

– Слушай, мужик, ты здесь один что ли?

Родион удивлённо уставился на непрошенного гостя и ответил:

– Один. А тебе какая печаль? Что ты вообще здесь делаешь?

Гость проник весь на территорию каптёрки, и Родион увидел, что перед ним парень лет двадцати пяти, одетый в почти новенький джинсовый костюм. Небритый ещё раз быстро оглядел помещение и сказал:

– Слушай, мужик, помоги немного, а то у меня там друг истекает кровью.

Был 1994 год, когда средства массовой информации ежедневно рассказывали то о зверских убийствах, то о разбойных нападениях, поэтому бригадир участка не очень удивился, только брови его чуть приподнялись от услышанного.

– Я не врач, парень, ты не туда попал, – ответил Родион чуть раздражённо.

«Джинсовый» осклабился, сунул руку за пояс и вдруг вытащил пистолет:

– Вылезай и помоги, а то превратишься в жмурика! – чуть повысил голос парень, тряханув для наглядности стволом «ТТ».

Родион вылез из-за стола, покосился на пистолет, и вышел на территорию цеха, конвоируемый небритым гостем. Справа от каптёрки сидел парень с бритой головой прямо на полу, опираясь спиной о стенку. Правая рука зажимала рану на животе, сквозь пальцы просачивалась тёмно-красная кровь. Родион сел на корточки перед раненым и спросил:

– Ножом, или пуля?

Несчастный что-то прохрипел, на его губах появились кровавые пузыри. Вдруг глаза раненого расширились, и он стал заваливаться на бок. Родион понял, что вот-вот тот уйдёт в мир иной, и резко сказал «джинсовому»:

– Всё, ранение в живот – это почти сто процентная смерть, парень. Теперь надо звонить не врачам, а в морг. Да спрячь ты свою пушку! – нервно закончил Родион.

Парень немного поколебался, но всё-таки убрал пистолет. Присев рядом на корточки, он озадаченно посмотрел на своего мёртвого подельника и сказал:

– Да, не повезло Гарику…

Он хотел ещё что-то добавить, но в это время послышался отдалённый лай собак и голос, усиленный мегафоном:

– Всем оставаться на своих местах, вы окружены!

Парень побледнел, вскочил на ноги и воскликнул:

– У, гады! Обложили, сволочи! Мужик, где мы находимся?

– На территории домостроительного комбината. Ты вместе со своим другом вошёл в цех через ворота, которые постоянно открыты, так как по этим рельсам, – тут Родион указал на узкую колею, идущую из цеха во двор комбината, где были хаотично сложены готовые панели, – ходит платформа.

– Чёрт, как ты думаешь, они далеко ещё? – спросил «джинсовый» затравленно оглядываясь.

Родион понял, что тот имеет ввиду преследователей, поэтому сразу ответил:

– Судя по всему, они ещё где-то около бетонного забора, который огораживает территорию комбината.

– Значит, минут десять у нас есть! – сказал парень, глядя на дымящуюся панель из керамзита, залитую, как и положено, сверху раствором. – Помоги!

Тут только Родион увидел, что рядом с телом убитого лежит пухлая тёмная сумка, парень схватил её за ручки, потом закинул на плечо, и ухватился за руки трупа.

– Бери за ноги!

Родион механически подхватил ноги покойника, после чего они подтащили тело к металлической опалубке, где томилась недавно отлитая плита.

Здесь надо сказать пару слов о помещении, где происходили события. Цех железобетонных конструкций был огромен, под его крышей, по сути, разместились несколько участков, которые отделялись друг от друга только колоннами, поддерживающими свод цеха. Между квадратными столбами стояли опалубки и станки. Справа от цеха сан-кабин находился так называемый кассетный цех, где делали железобетонные панели для внутренних перекрытий, слева – располагался арматурный цех, где на станках из металлических прутов различного сечения изготовлялась арматура для бетонных панелей. Дальше шли цеха с различными опалубками, предназначенные для наружных панелей зданий. Но в цеху сан-кабин были ещё две опалубки для керамзитных плит, которые шли для верхних перекрытий, и вот к ним-то Родион с незнакомцем и подтащили тело несчастного. Плита только полчаса назад была изготовлена, и теперь активно нагревалась паром, чтобы керамзит и бетон хорошенько схватились. Но сейчас плита была ещё мягкая, как масло, не успев как следует застыть, этим-то и хотел воспользоваться небритый незнакомец, чтобы избавиться от тела.

– Сюда сейчас никто не сможет прийти? – спросил «джинсовый», озираясь.

– Нет, если только менты, которые тебя преследуют, – ответил Родион, невольно прислушиваясь.

Парень ткнул пальцем в свежий раствор и распорядился: