В больнице тоже режут ноги

– Давайте не будем думать о плохом. Я вас уверяю, это ни в коем случае не врачебная ошибка, или что вы там надумали. Я вас прекрасно понимаю, ко мне приходят с подобными вопросами. Вы знаете, каждый раз рассказывать теорию о методах лечения уже невыносимо. Я вам скажу кратко: врач, который проводил операцию, совершенно грамотно и четко руководствовался всеми своими знаниями, его решение было целесообразно. Я ответил на ваши вопросы?

Лейла кивнула головой, вытерла слезу и вышла из кабинета. Эрик снял очки, достал платок и вытер лицо.

– Послушай, Джонатан. Ты видишь, к чему это все привело, мне приходится лгать из-за тебя людям.

– Не переживай, Эрик, – с улыбкой ответил Джонатан Маршал.

– Не переживай? Идиот, скажи спасибо, что я тебя прикрываю.

– Зачем ты это делаешь?

– Во-первых, из-за твоей матери, благодаря ее связям я сижу тут. Во-вторых, ты понимаешь, что если узнают, что ты был пьян во время операции или что ты там вытворял. Уволят меня.

– Так значит, ты свою задницу прикрываешь? Не хочешь опуститься по карьерной лестнице.

– Ты опять пьяный, Джонатан?

– Да.

– На самом деле я видел эти снимки, и ты попросту мог парню вправить кости, затянуть несколько штифтов. Спустя пару лет он бегал бы и не вспоминал об этом инциденте. Скажи мне, зачем ты это сделал?

– Не твоего ума это дело, Эрик.

– Ах ты, паршивый ублюдок, – Эрик не выдержал, встал со стула, сделал два шага так быстро, что Джонатан не успел моргнуть, схватил его одной рукой за шею, а второй ударил точно в нос. – Зачем ты это сделал?

Молчание. Эрик ударил в челюсть.

– Говори.

Эрик отпустил его. Джонатан лишь поиграл скулами и сплюнул кровь на пол перед ногами Эрика.

– В следующий раз я ударю тебе в ответ, – со злобой сказал Джонатан.

– Пиши заявление на трехнедельный отпуск без сохранения зарплаты, по семейным обстоятельствам.

– Что?

Эрик дал ему бумагу и ручку. Джонатан повиновался. Дело было сделано.

– Теперь проваливай, и я прошу тебя, не делай что-либо подобного. Я ведь уже не первый раз тебя прикрываю, мое терпение уже на исходе.

Джонатан лишь исподлобья посмотрел на своего кузена, встал из-за стола и направился к выходу. Взялся за ручку двери.

– Я надеялся, что хотя бы мне ты скажешь причину своих действий, – сказал Эрик.

Ответа не последовало. Дверь хлопнула. Эрик сел в свое кресло, достал из стола документы и приступил к своей работе.

Лейла, разочарованная в разговоре с Эриком, шла в сторону палаты своего сына. Зайдя в палату, она увидела, что в ней сидел Габриэль. Макс крепко спал после завтрака.

– Здравствуй, дорогая.

– Здравствуй.

– Ты откуда такая недовольная?

– Я была у главного врача.

– Что он сказал?

– Имя нам так и не назовут. А на счет этого, – она посмотрела на ногу Макса, – так необходимо было сделать.

– Другого ответа я не ожидал. Не будем их винить в том, что произошло. Здесь действительно хорошие врачи работают, не думаю, что это было лишним.

– Возможно, ты прав. Ты говорил об этом Даниэлю?

– Я разговаривал с ним по телефону, но ничего не стал говорить. Он будет у нас в городе приблизительно через четыре недели. Тогда и скажем, пускай сейчас не переживает, все равно он ничем не поможет.

Глава 7

18 августа 2002 года

Больше трех недель я провел в больнице, не самые лучшие воспоминая об этом. Случалось так, что я просыпался ночью с тревогой, и казалось, что моя нога на месте и она чешется. Меня бросало в пот от испуга, ведь решившись дотянуться до нее, я вспоминал, что произошло с ней на самом деле. Парень из соседней палаты сказал, что это фантомные боли, и они будут долго еще навещать меня. Отец говорил мне, что жизнь продолжается и не нужно устраивать из этого огромную трагедию, ведь у меня есть руки и голова, а при помощи них можно многого достигнуть. Несмотря на его подбадривающие речи, я плакал по ночам, когда никто не видел и не слышал меня. Мне дали кресло-каталку, я сам уже мог садиться в него, без чьей-либо помощи. От безделья я катался по коридору. Вот и сейчас я решил этим заняться. Я выехал в коридор и прокатился до дежурного, развернулся и поехал в обратном направлении. Вдруг я почувствовал, что меня кто-то катит, теперь не требовалось усилие моих рук. Повернувшись, я увидел Даниэля. Слезы побежали у меня из глаз. Это была наша первая встреча после операции. Без слов он провез меня по коридору и заехал в мою палату. Он остановил мой экипаж посередине, а сам сел на стул.

– Здравствуй, Макс, – с небольшой дрожью в голосе сказал Даниэль.

– Привет, Даниэль, – вытирая слезы, сказал я.

– Как тебя здесь кормят?

– Если честно, отвратительно, хочу домой.

– Подружился с кем-нибудь здесь?

– Да, обзавелся парой новых знакомых, но их уже выписали.

– Тебя тоже скоро выпишут, еще не больше двух дней, так твой отец сказал.

– Правда?

– Правдивей быть не может.

Разговор, откровенно говоря, у нас не клеился. Мы чувствовали нечто такое, что нас сковывало, и нам надо поговорить об этом.

– Даниэль, я ведь не смогу теперь стать пилотом, как мечтал?

Даниэль пустил слезу и сказал:

– Ты сможешь стать кем угодно.