Цыгане. Сборник статей

В Ферганской долине Узбекистана, в районе Андижана, до сих пор проживает небольшая группа «кашгар-люли» или «ага». В прошлом они были полуоседлыми ремесленниками, изготавливающие деревянные чаши и ювелирные изделия. Их небольшие сезонные перекочевки были обусловлены всего лишь потребностью заготовить древесину (в летнее время жили в шалашах около рек, где произрастали ивы и другая мастеровая древесина) и продать свои изделия (в этом случае осенью место жительства вновь менялось на оседлое) (Marushiakova and Popov 2016; Atakhanov and Asankanov 2002; ?zkan and Polat 2005; Губаева 2012).

Ровно таким же образом жили «тавоктарош» / «согутарош» / «косатарош» – полукочевые ремесленники, изготавливающие деревянные блюда («тавок»), ящики («согу») и чаши («коса»). В летнее время они селились в шалашах «чайла» около рек, а в зимнее переселялись обратно в родные кишлаки. Детально изучавший эти группы Иосиф Оранский (1983) не нашел ровным счетом никаких оснований хотя бы для отдаленного родства их со среднеазиатскими цыганами, кроме как отдаленно схожих элементов кочевого образа жизни: у цыган перекочевки были вызваны необходимостью поиска новых возможностей для попрошайничества и продажи изделий, а у «тавоктарош» / «согутарош» / «косатарош» – потребностью в материале для изготовления деревянных изделий.

Архив РЭМ, 19 в.

Встречающийся в научной литературе термин «мазанг», часто служащий названием отдельной этнической группы цыган, на деле переводится как «темный», «темнолицый» (Оранский 1971), и может быть применим как к представителям среднеазиатских цыган, так и к оседлым ремесленникам. Однако представители группы «мазанг» до сих пор проживают в разных регионах Узбекистана. Традиционными занятиями данной группы было возделывание небольших наделов земли и торговля вразнос косметикой собственного изготовления, бижутерией и продукцией деревообработки (ложками, чашами, блюдами). Причем обработкой дерева и изготовлением из него товаров занимались мужчины, а торговлей вразнос занимались женщины, чем заслужили себе плохую репутацию (Гребенкин 1872; Хорохошин 1874; Соболев 1874; Schuyler 1877; Вилькинс 1882; Мейендорф 1975). В прошлом они отличались высокой мобильностью при смене мест жительства и могли переселиться из одного региона Узбекистана в другой (что было почти невозможно у среднеазиатских цыган, чьи кочевья были строго определены и не пересекались с кочевьями других групп, в противном случае обе эти группы испытали бы большие сложности в плане заработка), что не являлось примером кочевого образа жизни, так как не несло в себе никаких его элементов (сезонность миграций, временность жилища), но было переселением из одного населенного пункта в другой.

Цыгане-«мугат», несомненно, обладали четким самоопределением, ясно выделяя себя в отдельный народ и не причисляя себя к какому-либо другому, что лишний раз подтверждает, что они – полностью самостоятельная этническая группа, а не часть таджиков, узбеков, афганцев или еще кого-то. Мугат дифференцировали себя и от других цыганских и цыганообразных групп Средней Азии, называя себя «мугати тубжон» («местные цыгане»).

Отличительной особенностью цыган всех субэтнических групп является их стремление в той или иной степени мимикрировать с окружающим населением, перенимая их традиции, религию, язык. Большинство цыганских групп цыганского (т.е. восходящего к индийским) языка не знает и разговаривает исключительно на языках окружающего населения. А в таком случае нет и самоназвания, восходящего к названию касты «домба» – тем более абсурдными являются все потуги цыганских активистов заставить называть всех цыган «ромами» («ромский», «ромская», «ромское», «романята», «романенок»; цыганская женщина вообще становится «ромкой»). Но подавляющее большинство цыган знать не знает об этих корпоративных веяниях, и они мало их волнуют.

В случае неагрессивного отношения окружающего населения (а так было во всех местах пути следования цыган, кроме Западной Европы) цыгане принимали в себя существенный компонент окружающего населения за счет межэтнических браков. Поэтому цыгане, дошедшие до Западной Европы, были столь пестрой в лингвистическом и антропологическом плане этнической группой.

Многими исследователями (Бессонов 2008; Назаров 1970) в качестве свидетельства об индийском происхождения мугат приводится сохранившаяся до наших дней традиция татуирования лба, щек и тыльной стороны ладоней. Узор татуировки чаще всего состоит из одной простой точки диаметром около 2 мм, иногда точек могло быть три. Лоб и щеки татуируют только женщинам.

Есть предположение, что до своего появления в Средней Азии предки среднеазиатских цыган жили на Ближнем Востоке (в Палестине, Сирии, Ираке). Там они могли получить свое «арабское» название «мугат». И там же существует традиция женской лицевой татуировки. Однако, крайне малое количество арабских заимствований в арго среднеазиатских цыган и совершенно иной узор, а также частое расположение татуировок на подбородке говорит в пользу теорий об ином (скорее, индийском) происхождении данной традиции. Сами цыгане не могли дать никаких объяснений по поводу значений данных татуировок уже в 1960-е годы (Назаров 1970).

Регион проживания

Строго говоря, мугат – цыгане таджикские. Но не в плане принадлежности к стране, а в плане языка и культуры. Вполне возможно, что среднеазиатские цыгане пришли в Среднюю Азию уже в виде сформировавшихся этнических групп с таджикоязычных территорий Афганистана и Ирана и на новых территориях продолжали придерживаться устоявшихся тенденций. Они стремились взаимодействовать с торговым оседлым населением – кочевники-скотоводы их не интересовали, так как в их среде преобладал натуральный (бартерный) обмен, а цыган интересовали преимущественно денежные отношения. Именно поэтому цыгане избегали горных, степных и пустынных регионов, населенных кочевыми скотоводами, концентрируясь в центрах торговли. Основная часть среднеазиатских цыган расселена в Узбекистане и Таджикистане. Их нет на основной территории Кыргызстана (единственное в стране поселение цыган в Ошской области появилось после того, как цыгане из соседнего Узбекистана еще в советский период пришли работать на местных сельхозпредприятиях, по самому Кыргызстану они никогда не кочевали), почти нет в Казахстане (кроме древних торговых центров на юге – городах Шымкент, Тараз, Туркестан, где они появились в период Российской Империи и СССР), неизвестно их наличие в Туркменистане и Каракалпакии.

Традиционные занятия

Традиционные занятия среднеазиатских цыган четко разделялись на мужские и женские. Мужские занятия были очень разнообразны. У групп, расселенных на территории современного Узбекистана, мужчины занимались разведением и торговлей лошадьми для «бузкаши»; торговали (барышничали) крупным рогатым скотом, овцами и ослами; занимались устройством петушиных и собачьих боев и разведением собак бойцовских пород, а также борзых. Еще одним широко распространенным занятием было изготовление женских лицевых сеток «чачван» из конского волоса.

В Гиссарской долине основным занятием мужчин были ювелирное ремесло (изготавливали украшения из серебра и даже из золота) и ремонт металлической посуды.

Важным и древним традиционным занятием являлось музыкальное исполнительство. Как и почти все субэтнические группы цыган, среднеазиатские цыгане не создавали никаких новых особых музыкальных форм и жанров, но были настолько искусными музыкантами и певцами, что без их участия редко обходилось какое-либо празднество в кишлаках и городах Средней Азии. Среди цыган были и мастера, занимавшиеся изготовлением традиционных среднеазиатских музыкальных инструментов, в особенности рамочных барабанов «до?йра».

Самым главным женским занятием было попрошайничество. Обходя кишлаки вместе с маленькими детьми, женщины предлагали и гадание, и целительство, продавали амулеты и обереги (от сглаза и порчи, на богатство и удачное замужество, на беременность и выбор пола ребенка). Многие женщины действительно обладали чем-то наподобие базовых навыков психологов и знаниями в лекарственных свойствах растений. Схожим с попрошайничеством было еще одно женское занятие: обходить жилые дома и рынки, окуривая комнаты или прилавки дымом высушенной травы «исырык» («адраспан», гармала обыкновенная, Peganum harmala), прося за это небольшую плату. Согласно верованиям местного населения, дым этого растения является очистительным, отпугивающим злые силы и привлекающим богатство. Данная трава действительно обладает целым рядом полезных свойств, что делает ее популярной в традиционной медицине и ветеринарии в Северной Африке, на Ближнем и Среднем Востоке, в странах Азии (Губанов 1976). В качестве платы за товар, услугу или в виде милостыни принимались и зерно, продукты, старый хлеб, ткани.

Социальная организация

Группы среднеазиатских цыган определялись по территориальному признаку. Название группы образовывалось от названия территории, по которой проходило кочевье данной группы – «самаркандикхо?» (самаркандские), «бухорги?» (бухарские), «кулоби» (кулябские) и т. д. Район кочевья группы был определенным и не пересекался с районом кочевья другой группы. В каждую локальную территориальную группу входило несколько кланов («туп», «тупар»), в который в свою очередь входило несколько семей («авло?д»). Название клана происходило либо от основного занятия («сагбо?з», «собачники», занимались разведением бойцовских собак и устройством собачьих боев), особенностей («джайраху?р» – «охотники на дикобраза; «калтату?п» – «низкорослые»; «подарозо» – «длинные ноги»; «койшафид» – «белые брови», ранняя седина; «бойтуп» – богачи; «баттуп» – драчуны), либо от имени вожака-старейшины («абдураи?м», «азим-бой»).

Внутренняя организация среднеазиатских цыган была эгалитарной, в их сообществе отсутствовали формальные лидеры, вожди, «бароны». Учитывалось и уважалось мнение опытных старейшин, которые помогали советом. Средства к принуждению выполнения таких советов отсутствовали. Споры решались на общем собрании, цыганский суд носил название «маслахад».

Старейшины тупара обладали административными функциями, прежде всего – сбором податей. Акт выбора аксакала в больших тупарах мог быть оформлен юридически у писца.

Браки могли заключаться как между представителями одного тупара, так и между представителями разных тупаров (что способствовало налаживанию дружеских отношений между этими тупарами). С цыганообразными группами «парья», «кавол», «балю?дж», а также с «ага» браки никогда не заключались. С группами «мазанг» и «тавоктарош» / «согутарош» / «косатарош» браки заключались крайне редко. Мужчины могли взять в жены девушку из окружающего населения, но девушки-муга?т замуж за таджика или узбека выйти не могли. Было распространено многоженство, объясняемое преимущественно потребностями в дополнительных источниках дохода семьи (так как женщины занимались попрошайничеством, и чем больше жен было у мужчины, тем большим был доход его семьи), нежели мусульманскими традициями.

Женщины муга?т были более свободны, чем таджички и узбечки – не носили паранджи, не скрывали лица, вели беседу с мужчинами на равных, к опыту пожилых женщин прислушивались как к мнению аксакала.

Язык

Родным языком всех среднеазиатских цыган является таджикский. Можно считать его этнолектом, так как он обладает рядом фонетических, а иногда и грамматических особенностей, присущих исключительно среднеазиатским цыганам. Говоры таджикского языка среднеазиатских цыган были детально исследованы И. М. Оранским (1964, 1983). Многие муга?т были билингвами – знали еще и узбекский язык. Никаких элементов языков индийской прародины в языке муга?т не сохранилось.

Все представители окружающего населения называются «хавриг», местные таджики и узбеки (т.е. мусульмане) обозначаются как «дегхо», не-мусульмане (например, русские) – «лугор» (Оранский 1983).

Но наибольший интерес представляет их секретный язык (арго). Его основным назначением было сокрытие смысла сказанного в присутствии посторонних – во время гадания, торговли, решения вопросов с представителями власти. Это арго называется «арабча» или «лафз-и мугат» («язык цыган»), в его основе лежит таджикский язык с существенной долей слов, идентичных арго «абдолтили» («Речь Абдaлов»). Это было арго гильдии комедиантов, артистов и музыкантов. «Абдолтили» был в прошлом распространен среди религиозных сказителей «маддох» и нищенствующих дервишей-«каландаров». В арабской суфийской терминологии «бадал» (мн. ч. «абдал») обозначает определенный уровень в иерархии святых – тех людей, что благодаря своей святости и тайному влиянию поддерживают Вселенную в должном состоянии. В тюркоязычном мире, однако, «абдал» (часто используемый как слово единственного числа) стало обычным аналогом персидскому слову «дервиш» (Bosworth 1976). Троицкая (1948) выявила взаимоотношения между среднеазиатским арго 14 века и «абдолтили» / «арабча», которые использовали дервиши и цыгане Восточной Персии и «абдалы» Восточного Туркестана. Помимо цыган, абдолтили был традиционным арго попрошаек, фокусников, дервишей и мясников в Средней Азии, также использовался группами «тавоктарош», «согутарош», «косатарош», «кавол» и «па?рья» (Оранский 1964, 1983). Данное арго не вышло из употребления, встречаются и молодые носители, что говорит о преемственности традиции.

Образ жизни и материальная культура

Кочевой образ жизни этой группы цыган был вызван не страстью к частой смене мест жительства, а особенностью их традиционных занятий. Окружающее население не могло постоянно подавать милостыню одним и тем же людям, а цыганские ремесленники быстро удовлетворяли потребности населения в своей продукции. Чтобы найти новых покупателей и подающих милостыню, нужно было менять место жительства. Наибольшие расстояние перекочевок были в Навоийской области, наименьшие – в Ферганской долине. Наибольший процент оседлых цыган был около Бухары и Самарканда.

Этим обуславливался и выбор района кочевий – цыгане стремились к городским цивилизациям Самарканда, Бухары, Карши, Навои, Куляба, Ферганской и Гиссарской долин и избегали исключительно сельскохозяйственных регионов вроде Каракалпакии, Туркменистана, Казахстана и Памира.

Традиционное жилище среднеазиатских цыган было трех типов. Первый – шатер «чоды?ри зимистон» («зимний шатер»). Такой шатер состоял из бязевого полотнища, перекидывавшегося через перекладину, лежавшую на двух шестах с развилками. Концы полотнища растягивались и закреплялись к земле колышками. В холодное время такой шатер закрывался со всех сторон, а в теплое время одну сторону шатра приподнимали на шестах. Размеры чодыра колебались в пределах 2,5 x 4—5 метров.

Второй тип шатра «соявон» или «чоды?ри гарм» («шатер тепла») представлял из себя навес для тени. Можно сказать, что это был просто тент от солнца, полотнище которого также перекидывалось через перекладину и растягивалось к колышкам.

Дополнением мог быть полог от насекомых, сшитый из марли или другого тонкого материала.

Третий тип жилища был свойственен представителям цыганообразных групп «тавоктарош» / «согутарош» / «косатарош». Это был шалаш «каппа» (иногда называемый «чайла») из дугообразно согнутых и воткнутых в землю толстых ветвей ивы, которые покрывали мелкими ветками, корой, камышом, тростником или сухой травой. Шалаш строился в рост человека, достигая в длину 3—4 метра, а в ширину 2 – 2,5 метра. Двери были из тростниковых циновок или просто завешивались тканью.

Основным вьючным животным был осел. В семьях зажиточных цыган могла быть и арба, а бедняки могли не иметь ни одного осла и передвигаться во время перекочевок исключительно пешком. Отдельные группы цыган останавливались на зимовку у берегов рек или вокруг возвышенностей, где строили себе простые землянки. Некоторые тупары кочевали и в зимний период.

Материальная культура среднеазиатских цыган была чрезвычайно бедной. Из вещей было только самое необходимое для жизни. Особенностью было преобладание деревянной посуды.

На зиму среднеазиатские цыгане останавливались в тех кишлаках, где они зимовали на протяжении столетий. Там же располагались их родовые кладбища, и если кто-то умирал во время кочевья, то его тело старались захоронить именно на этом кладбище. В этих кишлаках при большом стечении гостей проходили и важнейшие праздники («той») цыган – обрезания и свадьбы. На несколько дней на пустырях у кишлаков устанавливали чодыры прибывших гостей, готовилось угощение, звучали песни и музыка. Разделения на мужскую и женскую часть во время праздника не существовало. Сейчас мало что изменилось, разве что гости приезжают на автомобилях, а исполнению музыки на инструментах часто предпочитают акустические системы.

Значительная доля среднеазиатских цыган вела оседлый образ жизни. Веками среднеазиатские цыгане оседали на окраинах крупных городов, образовывая целые кварталы с мечетями, муллами в которых также были цыгане. Живущие в таких кварталах цыгане могли иметь кочевых родственников, с которыми они виделись лишь во время кратковременных визитов последних в ходе их перекочевок в районе этих кишлаков. Оседлые цыгане были чуть более зажиточными, могли держать скот (но никогда не занимались сельским хозяйством); в отдельных случаях к особо богатым нанимались на работу более бедные цыгане.

Важно отметить, что окружающее население никогда не относилось к цыганам враждебно, поэтому такие кварталы не были похожи на «гетто». Внешний вид дома и его внутреннее убранство зависели исключительно от достатка семьи: в бедных домах были земляные полы и полностью отсутствовала мебель. Спали и ели на полу (на дастархане), кроватей не было.

Ни шатры с шалашами, ни дома не делились на мужскую и женскую половины.

Религия

В религиозном отношении все среднеазиатские цыгане исповедовали ислам суннитского толка, не отличаясь, однако, особой религиозностью и ортодоксальностью. Хотя и среди цыган встречались муллы и те, кто совершил «хадж». Ежегодные посты и крупные значимые праздники отмечали почти все.

В плане элементов доисламских верований цыгане мало отличались от окружающего населения – им также была присуща вера в сверхъестественных вредоносных существ, сглаз и порчу. Никаких следов индийских религий в их духовной культуре нет.

Как видно из всего вышесказанного, среднеазиатские цыгане являются полностью самостоятельным и независимым народом, а не частью таджиков или узбеков, как иногда можно прочитать в некоторых псевдонаучных публикациях. Уже очень давно малообразованные цыганские активисты всячески открещиваются от муга?т, не считая их родственными европейским цыганам – сравнение смуглых бродячих попрошаек из Средней Азии с российскими цыганами якобы очерняет последних. Но с реальностью эти суждения не имеют ничего общего, ведь попрошайничество в сочетании с гаданием было основным занятием цыганских женщин в дореволюционной России.

Новая реальность

В 1956 году в Советском Союзе был издан указ Президиума Верховного Совета ССР «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством», основной целью которого было «запретить цыганам заниматься бродяжничеством и предложить им перейти к трудовому оседлому образу жизни» (первый пункт данного указа). В отличие от большинства других цыганских групп СССР, муга?т продолжали сохранять множество элементов кочевого образа жизни. Они выезжали с чодырами на уборку хлопка, сбор урожая и многие другие сельскохозяйственные работы как в другие районы родных республик, так и в соседние республики.

Нельзя сказать, что данный указ имел исключительно негативные последствия. Цыганские дети пошли в школы, а подростки стали получать профессиональное и даже высшее образование. Из среды среднеазиатских цыган стали выходить учителя, врачи, агрономы, представители самых разных технических профессий (железнодорожники, кузнецы, слесари, токари и фрезеровщики, плотники), стали возникать цыганские колхозы. Никаких притеснений на национальной почве по отношению к цыганам не было, они являлись полноценными и полноправными представителями среднеазиатского общества.

Кардинальным образом все поменялось вместе с распадом СССР. В связи с тяжелой экономической ситуацией предприятия и госучреждения стали закрываться и сокращать штат сотрудников, увольняя цыган в первую очередь.

Подобные явления были характерны как для всего бывшего СССР, так и для большинства стран Европы. Цыгане были вытеснены со своих работ. Отличаясь крайне низкой инициативностью и высокой степенью консервативности, они смогли занять только самые маргинальные ниши – сбор металлолома, сортировка мусора на свалках. Вновь важную роль стало играть традиционное попрошайничество. Такая ситуация аналогична описанному в статье «Banyan Leaves – The Route from Maharajas to Pharaohs» (Gabbasov 2020) положению египетских цыган.

Отсутствие нормального дохода в семье стало побуждать цыган привлекать к работе и своих детей, а они были вынуждены бросать школу.

В поисках возможностей заработка многие цыганские семьи стали в теплое время года ездить в Россию. Женщины вместе с детьми занимались попрошайничеством на улицах крупных городов, а мужчины искали работу на стройках. Вот тут и пригодились сохранившиеся навыки кочевого образа жизни – среднеазиатские цыгане стали селиться в пригородных лесополосах, используя в качестве жилищ традиционные палатки и шалаши (лишь заменив полотнища на более практичные полиэтиленовые пленки). В таких поселениях выделялись фигуры старейшин-аксакалов, в чьи обязанности входило урегулирование вопросов с милицией.