Смешная история

– А вдруг он меня не добудится?

Жена от души рассмеялась. Какой наивный её муж, совсем маленький мальчик! Сомневаться в том, чтобы здоровенный русский мужик – а он, конечно, мужик и, разумеется, здоровенный – да не разбудил такого щуплого, как её Анатоша! Нет, это забавно!

– Пойдем, пойдем! – схватила она снова мужа под руку. – Я тебе покажу с кем ты будешь иметь дело, и все сама устрою!

Синий лакированный вагон горел ярким внутренним огнем. Когда адвокат с женой вошли в коридор, в нем уже толпились пассажиры и носильщики. Проводник был тут же. Это был действительно рослый и видный детина, рыжий с веснушчатым лицом, удивительно глупым.

Жена слегка толкнула мужа и шепнула:

– Я тебе говорила… Ну, можешь быть вполне спокоен!..

Они отозвали проводника в сторону, и Пашенный спросил его:

– Вы, голубчик, проводник этого вагона?

Проводник стоял перед ними в той небрежной позе, в какой обыкновенно стоят люди, от которых многое зависит. Он не знал еще, что хотят от него эти господа, но чувствовал, что они в нем нуждаются.

– Проводник! – протянул он сквозь зубы. – А вам, собственно, чего?

В другое время эта поза и тон привели бы адвоката в негодование, но теперь Пашенный чувствовал, что ему нужен этот человек, и адвокат постарался придать своему голосу наивозможную нежность.

– Ага! Так вы проводник? Так вот вам, голубчик, от меня…

С ловкостью жонглера он всунул в ладонь проводника пять рублей. С такой же ловкостью тот принял эти деньги, и сейчас же они куда-то исчезли.

Теперь на лице проводника лежала приятная истома.

– Вас как зовут, голубчик? – вкрадчиво спросил адвокат.

– Петром, ваше… – он запнулся, молниеносно оглядел адвоката и добавил – превосходительство!

– Так вот, голубчик, Петр…Я еду до Твери… Мое купе – номер пятый!

– Слушаю-с!

– В котором часу мы будем в Твери?

– В пять, сорок пять!

– Превосходно! Но только меня обязательно нужно разбудить вовремя!

– Не сумлевайтесь! Разбудим!

– Барин очень плохо встает! – вмешалась жена адвоката. – Его очень трудно добудиться!

Проводник посмотрел на нее сбоку.

– Не сумлевайтесь, барыня, разбудим!

– Нет, нет, – продолжал адвокат. – Мы вам серьезно говорим: я очень туг на подъем… Поэтому, голубчик, вы со мной не стесняйтесь!

Жена опять вмешалась.

– Барин, может быть, даже будет ругаться. Не обращайте внимания!

– Может быть, даже драться буду! – сказал адвокат. – Вас это не должно остановить! Прямо: берите меня за шиворот, захватывайте мой портфель и выбрасывайте нас на платформу!

Проводник улыбался во все лицо. Ему начинали нравиться эти господа, говорившие так много о том, на что нужно всего несколько секунд.

– Да, говорю же вам, ваша милость, не сумлевайтесь! Можете спать так, как будто вы уже в Твери! Ей-Богу! То есть, так разбудим, что любо-дорого будет!..

Жена адвоката вынула свои пять рублей и дала их проводнику.

– А это вот от меня… чтобы я была тоже спокойна! Ну, Тоша, выйдем на платформу – сейчас второй звонок!

Когда поезд тронулся, адвокат стоял на площадке и посылал жене воздушные поцелуи. И, когда фигура жены слилась с огнями станции, он пошел в свое купе, быстро разделся, выкурил с наслаждением хорошую сигару и быстро уснул, убаюканный ритмическим бегом колес вагона…

IV

Проснулся он сам, неожиданно, увидев что-то страшное во сне. Минут пять лежал на спине, с открытыми глазами, плохо еще соображая, щурясь от сильного солнца, лучи которого врывались в умышленно не завешенное окно. И вдруг вскочил, выброшенный со своего места ужасными мыслями:

«Где же Тверь?.. Что же это значит?.. Почему такое солнце в такую рань?»

Заглянул в окно. Курьер бежал еще полями, но местность сильно напоминала ту, что ютятся обыкновенно около пригородов.

Пашенный почувствовал озноб. А что, если проводник не разбудил его, и они Тверь проехали?! Трясущимися руками он достал из-под подушки массивный золотой хронометр, взглянул и обомлел: было двадцать пять минут десятого!

Наскоро одевшись, Пашенный выбежал в коридор. Он был полон пассажиров, совершенно одетых. Заглянул в одно-другое купе: вещи у всех упакованы…

Решил проверить свои опасения и обратился к какому-то господину, меланхолично смотревшему в окно:

– Будьте любезны сказать: где мы сейчас находимся?

Господин лениво вскинул на адвоката глаза и процедил:

– К Москве подъезжаем.

Пашенного что-то ударило в голову. Он весь побагровел, кулаки судорожно сжались.

– Про-о-во-одни-ик!! – заревел он таким голосом, что пассажиры повысыпали из купе. – Подайте мне этого негодяя! Прооводни-ик, чёрт тебя возьми!..

Из своего отделения выскочил проводник. Он вытаращил глаза и раскрыл рот, а адвокат набросился на него, ругаясь на чем свет стоит, потрясая у лица проводника сжатыми кулаками…

– Как же вы смели не разбудить меня в Твери?! – вопил он на весь вагон. – Ведь, я же вам специально дал за это пять рублей! Моя жена вам дала тоже пять рублей! Ведь, вы же меня зарезали, понимаешь ли ты, осел?! – вдруг перешел он на «ты». – Каторжник ты этакий… негодяй! Что я буду теперь делать? – с отчаянием схватился он за голову.

И опять обрушился с руганью на проводника. Тот стоял, глупо улыбаясь, бессмысленно моргая глазами.

Наконец, один из пассажиров обратился к проводнику: