Смешная история

Смешная история
Сергей Александрович Гарин

«Есть люди, которых будить – сущее наказание. К таким принадлежал и присяжный поверенный Анатолий Васильевич Пашенный. Жил он, занимая роскошную квартиру на одной из фешенебельных улиц Петрограда, имел красавицу жену, двух обворожительных детей и собственный автомобиль. И, наряду с этим, страдал ужасным пороком: его было трудно добудиться…»

Сергей Гарин

Смешная история

I

Есть люди, которых будить – сущее наказание. К таким принадлежал и присяжный поверенный Анатолий Васильевич Пашенный. Жил он, занимая роскошную квартиру на одной из фешенебельных улиц Петрограда, имел красавицу жену, двух обворожительных детей и собственный автомобиль. И, наряду с этим, страдал ужасным пороком: его было трудно добудиться.

Этот порок прошел красной нитью всей жизни Пашенного. В детстве его не мало наказывали за это и, даже лечили гипнозом, а в юношестве и в последующие годы он много терял из-за того, что когда до зарезу нужно было встать в известный час, – он всегда опаздывал.

В экстренных случаях, домашним Пашенного приходилось прибегать к всевозможным уловкам. Так, например, если Анатолию Васильевичу необходимо было попасть в суд к десяти утра, – с восьми часов жена, лакей Афанасий и еще кто-нибудь из домашних, уже стояли у постели адвоката, тормошили его, тянули за ноги, щекотали под мышками. Анатолий Васильевич мычал, брыкался, ругался последними словами и все порывался опять юркнуть под одеяло… Но одеяло уносили, подушку вырывали из-под головы, и только тогда Анатолий Васильевич спускал ноги с кровати, осовелым взглядом смотрел на окружающих, полчаса зевал и почесывался и, наконец, нехотя, одевался…

Он обращался к врачам. Те устраивали консилиумы, спорили и горячились, прописывали лекарства, холодные обтирания, моционы. Анатолий Васильевич добросовестно следовал их советам, но, по-прежнему, его было трудно добудиться…

II

Однажды, вернувшись из суда и сидя за обедом, Анатолий Васильевич сказал жене:

– Предлагают мне выгодное дело в Твери, но, кажется, придется отказаться. – Жена удивилась:

– Почему?

– Да, видишь ли; курьерский поезд приходит в Тверь около шести утра… Стоит он на станции всего четверть часа и я, конечно, просплю! А дело такое, что раз поверенный не выйдет в суде, – оно будет проиграно!

– А ты поезжай пассажирским, или почтовым!

– Оба они приходят позднее того часа, когда начинается заседание суда!

– Поезжай накануне!

Пашенный сделал гримасу.

– Ну, нет, слуга покорный! Ютиться полдня в скверной гостинице, питаться чёрт знает чем… Нет, лучше отказаться!

Жена надулась и сидела так минут пять, нервно барабаня пальцами по столу.

Наконец, сказала:

– Я все-таки не вижу серьезных причин для отказа от выгодного дела!..

Ты не маленький, наконец: ты интеллигентный человек и всегда можешь придумать способы проснуться вовремя! А, ведь, этак что же: сегодня откажешься… завтра откажешься! Так ты всю практику растеряешь! А у нас дети!

Пашенный перестал есть, сложил на груди руки и спокойно заметил:

– Великолепно! Так вот ты и укажи мне верный и радикальный способ проснуться вовремя! Что?.. Пасуешь?

Жена пожала плечами.

– Пожалуйста! Таких способов миллион!

– Например?

Сна усиленно начала думать, кусая губы.

– Да, вот, хоть бы такой… Ну, вот, например, проводник!

– Какой проводник?

Мысль сложилась в её голове в конкретную форму, и лицо стало веселее.

– Проводник вагона. Дай ему пять рублей и прикажи обязательно разбудить тебя в Твери! И можешь быть уверен: за пять рублей он тебя, хоть мёртвого, но выкинет на платформу этой станции!

Пашенный призадумался. Действительно, это был, кажется, самый радикальный способ оказаться в Твери, вовремя…

После обеда он позвонил по телефону новому клиенту и, таким образом, тверское дело было им на себя взято.

III

Стояла хорошая, сухая осень, с остатками последнего тёплого ветра, опадающими листьями в аллеях, и поздними гуляющими на улицах.

Пашенный, в дорожной шапочке и английском пальто-клёш, ехал с женой на автомобиле к курьерскому поезду, который отходил ровно в полночь. Купе первого класса было заказано еще накануне, и потому спешить особенно было незачем, но адвокату хотелось приехать пораньше, чтобы переговорить с проводником.

О том, что он проспит, не было уже разговору. Проснуться вовремя, при помощи проводника, казалось так естественно и надежно, что всякие опасения на этот счет отошли на задний план и стали смешными и ненужными страхами.

Громадный вокзал был похож на муравейник. В хаосе быстро мелькающих людей и вещей рождались звуки человеческих голосов, свистков паровозов, и скрипа багажных вагонеток. Люди сновали взад и вперед с озабоченными лицами, как будто ожидало их нечто такое, от чего зависела вся их будущая жизнь.

Попав на вокзал и оказавшись втянутым в водоворот суматохи и Пашенный вдруг стал ощущать робость перед тем, что его ожидает.

– Ты знаешь, – обратился он к жене, идя с ней под руку к перрону. – Меня все-таки берет страх!

– Какой?

– А вдруг я… просплю?

Жена освободила руку и остановилась.

– Ты меня прости, но ты… ты, ей-Богу, ненормален! Как? После того, что мы с тобой решили? Ты все еще сомневаешься?

– Сомневаюсь! – улыбнулся адвокат, – Вот, как на исповеди, говорю: сомневаюсь!

– Да в чем же? в чем?..

– В том, что вовремя встану!

– А проводник?