Идеальное зрелище, или… «Кругосветка этрусков». Книга 2

Идеальное зрелище, или… «Кругосветка этрусков». Книга 2
Сергей Геннадьевич Ильин

Книга о романтике времени и о том, как далеко ушли мы в поисках идеального зрелища, какие открытия ожидают нас в путешествиях по Земле и во времени. Книга о любви к женщине – главному герою нашего времени, любви, воплощающей и любовь к Родине, и планете, на которой мы родились. Путь в какие знания раскрывают нам знаки Земли: разбросанные по планете сапоги, образы людей и животных, запечатленные на ней. Красивый поэтичный язык книги впечатляет и искушенных читателей, как и роман, положенный в основу сюжета, Веры и Сергея, писателя и ученого и художника – прекрасной вдохновляющей в романе не только эротикой женщины. И ещё… Нас постоянно учат, как управлять бедными в жизни и любви, а как рулить богатыми? Этому тоже можно научиться, вообще, искусство – это труд, труд познания истины в образах.

Предисловие автора к обеим книгам

Мы родились на Земле, влюбляемся здесь, на ней рожаем своих детей и все свои романтические устремления связываем с ней. Наши бытовые представления о жизни и научные о нашей планете тесно связаны. Мы представляем Землю первоначально плоской с ежедневно встающим и уходящим за горизонт Солнцем, таким вот, материком, несущим жизнь и окруженным морями. В Средние Века произошла революция в мировоззрении и мы уже представляем Землю шаром, вращающимся вокруг своей оси, проходящей через Северный и Южный полюса, и летящей по эллиптической орбите вокруг Солнца. С первым оборотом вокруг оси Земли мы связываем единицу времени – сутки (24 часа), со вторым, вокруг Солнца, – год!

Самые отчаянные романтики – мореплаватели создали карту Земли и мы, отправляясь в путешествие, можем внимательно разглядеть её. Рекомендую и читателю сделать то же. Гляньте на очертания Европы, в эту часть света путешествуют чаще всего, и вы увидите шагающий сапог Апеннинского полуострова – явное творение человека. Второй сапог «валяется» в Тихом Океане и называется сейчас островами Новой Зеландии. Оба сапога находятся, примерно, симметрично относительно центра Земли на ее поверхности (40? северной широты и 16? к востоку от Гринвича – италийский; 40? южной широты и 176? к востоку от Гринвича – новозеландский), отклонения от симметрии возникли из-за движения поверхностных участков Земли, активных в этих областях, особенно в Тихом океане. Оба сапога обращены подошвами к экватору и носками на запад. Океаническое течение в направлении «хода» сапог идет практически от Гибралтара, с движением на запад приближаясь к экватору, и приводит в Карибское море.

В Тихом океане течение на запад, начинаясь вблизи от Панамского канала, приводит к берегам Австралии и делает петлю у берегов Новой Зеландии. От берегов Новой Зеландии, воспользовавшись этим течением, можно продолжить путь вдоль северных берегов Австралии и пересечь Индийский океан к северному побережью острова Мадагаскар, а далее дойти до Аденского залива. Остаток пути по Красному морю через Суэцкий канал и Средиземное море идет к берегам Италии.

Символический ли этот путь? Можно было бы считать и так, но на нем вырыты и обустроены самые оживленные морские каналы, нагрузка на которые только растет! Этот самый комфортный морской кругосветный маршрут символизирует (а может и жестче – позволяет) расцвет человечества. В дань памяти древним мореплавателям его назвал кругосветкой этрусков, в конце концов обживших Апеннинский полуостров.

Здесь я посмею высказать следующее дополнение к нашим воззрениям на жизнь на нашей планете: собственная ось вращения Земли может смещаться и занимать два устойчивых положения. Второе устойчивое положение нетрудно определить, обратив внимание на направление движения слона, Юго-Востока Азии. Параллели к этому направлению (на новый условный запад) укажут нам на нахождение Северного полюса в районе Северной Атлантики. При таком положении полюсов на Земле будет холодно, для людей оно хуже, вот зверям и рыбам будет, вероятно, легче к нему приспособиться. Может это будет рай для мамонтов, саблезубых тигров и птиц.

Герои моего романа ничего об этом пока не знают и живут себе в удовольствие, накапливая свои впечатления от путешествий к красотам Земли. Какие-то мысли приходят и к ним по поводу того, как продлить наше счастливое проживание в таких комфортных условиях на Земле. Если у читателя возникнут мысли на этот счет, поделитесь и со мной, что-нибудь предпримем.

Вместо предисловия к книге 2

Мы удивляемся с годами, как быстро летит время! Так мы воспринимаем прошлое, ускоряя в нетерпении приближение будущего… А как мы воспринимаем будущее? Как кому удобнее: будущее – наш комфорт, что бы с нами не происходило.

Как воспринимать следующие главы?… Воспринимайте их как будущее, скажем лет через семь – десять после событий предыдущих глав или так лет через тысяч двадцать – тысяч четыреста двадцать… Это уже дело вашего вкуса, вкуса путешествовать – путешествовать во времени.

Глава 13. Идеальное зрелище

Осень прошла по верхушкам деревьев рябью золота. Кто золотом раньше помечен? Ясень! Орех маньчжурский и другие самые древние деревья. Их листья опадут раньше других. Полнолистными сучками – прообразами листа современных деревьев, скажем клена, – облетит раньше всех ясень. Клен устойчив, он более других приспособлен к нашим зимам и будет лишь чуть красен в эту пору. А листья его продержатся и до морозов.

Ясень тверд и близок к очень древним деревьям юга, его толстые ветви должны давать много сока огромным как бы листьям, и даже легкое похолодание приостанавливает работу его древних насосов, накачивающих сок, – лист опадает. А вот тонкие ветви клена, полные листьев устоят и в чуть морозный ветреный день, если такому придется случиться. Им легче питать тонкие листья, а легкий ночной мороз, ползущий по земле, и холодный ветер, что так часто бывает у нас ближе к середине осени, им можно и забыть в теплый погожий день.

Сергею нравились первые краски осени. Он много чего уже и успел сделать этой осенью, хотел подбить «бабки», как у нас говорят, и немного отдохнуть на юге. Здесь на Амуре в эти дни было уже прохладно и почему-то хотелось упущенного летом тепла, хотя… Хотя, было очень красиво. Прошла неделя налетевших дождей очередного циклона и погода быстро восстанавливалась такой, какой ее и любят в это время года.

Он шел по городу, еще не тронутому заморозками, в самом конце сентября. Зашел в отель: оставалось последнее дело перед отпуском, запланированным уже давно. Глянул на часы – уже семнадцать – хотелось засветло вернуться на другой берег Амура, к себе. Рик просил снять номер в отеле на два дня. Прошел к административной стойке, поговорил с администратором, поднялся на третий этаж, осмотрел номер, оформил заявку, оплатил и вышел.

Осеннее небо в ясный день в последней декаде сентября над Комсомольском-на-Амуре необыкновенных цветов. В северной стороне голубизна ближе к нежным тонам ультрамарина. «Почему немного зеленей становится лазурь в канун листопада? – думал он. – Небо, как бы извиняется за конец «бабьего лета», за необратимость всего начавшегося на земле». Лист уже начал опадать и выметенные утром дорожки за день наполнялись опавшей пожелтевшей листвой.

Кому не хотелось писать в такие дни осени стихи? Небо отражало происходящее на земле и знаки языка живо подстраивались под великий ритм небесных сияний вечера. Эту древнюю культуру взаимоотношений земли и неба утрачивал в наши дни даже Дальний Восток, последний хранитель великого слияния сил неба и земли… знаков ее поверхности, дающей силу жизни, и знаков неба, озаряющего землю.

«Меняющиеся к вечеру здесь, на Амуре, цвета неба напоминают цвета воды Амурского залива в начале декабря перед грозящими морозами, – мелькнуло воспоминанием у Сергея, – или цвета воды в далекой Патагонии, – он вспомнил цвета заливов в ледниках юга Америки. – Придет ли мороз к нам в этом году? Каждый год он чуть отступает от теплого моря. Но оно не так быстро ломает погоду материка – велика инерция Земли… А инерция людей?.. Здесь оказалось легче построить дорогу и изменить климат, чем на Западе… Там где легче строить дороги, там и развиваться стране быстрей и легче: меньше всяких лишних проблем, – он отыскал на стоянке глазами машину, – меньше груз тысячелетий… Расшевелили мы отсюда уснувшую страну… Люди уже и сюда едут сами… а то – бежали… бросали БАМ, бараки».

Его дорогу называли «русской рулеткой» для миллиардеров… А он предлагал проект за проектом, рассчитывая на силу искушения… «И выиграли же… А что получил я? – думал Сергей, подходя к машине. – Пять шесть клиентов в свой банк… хороший современный офис и делянку на берегу Амура…» Таким, как у него, клиентам многие завидовали, и в Москве, но он как-то не насыщался и не утешал себя тем, что таких денег там в такие трудные времена удавалось сделать не каждому. Трудные времена проходят быстро, если банк выстоял, то это лишь приличная фора и не больше. Дальше все за тобой – успей!

В России строить быстро и мосты, и дороги, и тоннели, похоже, уже научились. Его это радовало. «Раньше на такую дорогу ушли бы жизни целых поколений – сейчас это игра нескольких лет предпринимательства, – у него уже зарождался новый план, так не во время отвлекающий от сочных красок вечера над Амуром, – темп дает новые шансы…»

Рядом прошли две девушки и мысли повернули тело к ним. «Какие ветреные мозги, все же…» – сказал он себе. Девушки как бы услышали, вдруг засмеялись, синхронно вильнули, как лыжницы, и начали громко разговаривать о чем-то своем. Не слушал: подошел к машине, успевшей разогреться пока он шел, сел и поехал. «Роскошный мост над Амуром у Комсомольска, – Сергей поглядывал на угасающий закат с моста над рекой, – но все же у Николаевска мы построили красивее… Амур плавнее в течении, и там закат – совсем потрясающее зрелище». Здесь высокие сопки прикрывают Амур и не позволяют увидеть всю роскошь заката Солнца над такой быстрой и огромной рекой. «Все равно Амур красив и здесь…» – он наслаждался видом стремительной реки всегда, когда проезжал над ней. Солнце быстро садилось за сопки, больше оттеняя их обрывистые склоны, чем подсвечивая воду.

–Пойдем в ресторан, Сережа… Как у вас говорят: «Кто я для тебя здесь?» Кто над начальником?

–Работодатель, Рик, сейчас говорят так… Не было в русском языке после барин и господин слова… изобрели такое…

–Не очень поэтично…

–Но вчера, Рик, я был только в найме, а сейчас я уже и партнер по дороге… – Сергей вынул из стола бумагу – свидетельство о приобретении двух десятков тысяч акций. – Вот приобрел акции с соседнего с тобой участка…

–Ты, Сережа, правильно говоришь, «с тобой…» Я теперь – дорога… И по мне идут поезда, – Рик по-домашнему улыбнулся, – железо! Мне это нравится, вот только в ресторан поедем по другому Рику.

Рик весело смеялся, ему нравилось, как оборачивались дела с дорогой.

–А может ну его… ресторан… давай здесь. Нажарим мяса. Смотри, какая долина, Рик! Дом должен быть полон красивых женщин! Что нам ресторан?..

–Как же ты работаешь? Красивые женщины мешают сосредоточиться…

–Это, сперва, так, а потом без них не сосредоточишься: глаза… так и ищут… Божий дар не так легко заменить чем-либо…

Через несколько минут Рик уже сосредоточенно учил очаровательных девушек резать ветчину, тонкими до прозрачности пластинами, но не рваными, как его ни проверяли, все пласты были целы, как один! Ветчине был почти год и она уже хорошо держала пласт.

–Как тебе вид здесь, Рик?

Открытая веранда офиса раскрывала вид на долину маленькой речки, впадающей в Амур…

–На Амур, Сережа, вид всегда хорош, – улыбался Рик, поглядывая на молоденьких женщин из офиса. – Как вам, Машенька, здесь?

–Я выросла в Долмации, – сказала Маша, – в самой большой долине. Она очень похожа, но… не хватает тепла и кипарисов…

–Скоро вырастут, Рик, и кипарисы насадим!.. здесь все растет быстро, не так, как в Долмации – сотни лет пальма – смотрите какие дубы, а кедр над нами? Это не полупрозрачные пинии. Хотя и те хороши… – Сергею самому захотелось тепла юга. – Вот мрамора здесь мало… камня много вулканического, черного пористого, прямо у нашей дороги.

Сергей показал на новое здание, выкладываемое из вулканического камня…

–Красиво, Рик? Это и будет наш новый офис, управление дорогой.

Здание строилось по наброскам Леонардо да Винчи с тесным, как во Флоренции в те давние времена, двориком у огромных редких деревьев и с роскошным видом на долину реки.

–Мы завтра облетим весь наш участок дороги, тогда скажу; я еще все не видел.

–Лучше места нет, Рик, не ищите, – Маша пробовала ветчину и, жуя с наслаждением, подзадоривала Рика, – лучше только в Долмации…

–А я там не был, Машенька…

–Вот давайте съездим, там такой дороги еще нет!

–Может быть и дело: заработаем здесь на дорогу в Долмации…

На следующий день Сергей, Рик и Мария летели на вертолете осматривать монорельсовую дорогу: начали с ближайшей станции, у озера Хумми, в пятидесяти километрах от Комсомольска, дальше шли туннели, небольшой участок в горах и далее дорога выходила на равнину, заканчиваясь в порту Власьево. Рик выкупил горный участок дороги, ему он обошёлся не очень дорого, а после того, как построили мост через Амур, стоимость дороги выросла в несколько раз. Рик был доволен и, продав часть акций, окупил все расходы, оставив в полной собственности себе главное: участок с туннелями и участок с мостом: здесь никто его никогда не обойдет.

Доходы с его части дороги были больше и шли регулярно, и, как ни странно, уход за дорогой был менее обременителен, чем на соседних участках.

–Выбор то у нас небольшой: строить офис в городе или у города – это Пивань, или уж совсем у озера Хумми. Так что ли?

–Так… только главная контора, Рик, должна быть здесь, рядом с Комсомольском… недалеко от дороги.