Истории Мечтателей. Монета

Истории Мечтателей. Монета
Сергей Геннадьевич Лысков

Продолжая цикл книг из небольших историй, не вошедших в роман «Золото Марса. История колонизации», я хотел бы рассказать о монете. Ей суждено было стать самой редкой нумизматической находкой в мире.

Гарантия подлинности

Королевский монетный двор Великобритании, с виду ну никак не походил на организацию с многовековой историей. Огромные стеклянные витражи, необычные стены в стилистике сот, разукрашенные, словно детская мозаика, приятно радовали оттенками серебра и бронзы, фасад здания был ультрасовременным, и только табличка с надписью «The Royal Mint» наводила на размышления, что это не галерея и не выставочный зал, а серьезная организация с многовековой историей и традицией чеканки популярных монет. Вы абсолютно правы, именно за этими стенами золото, серебро, медь становилось фунтами, соверенами и пенни. И даже сам Исаак Ньютон в свое время приложил к этому руку.

Темнокожий мужчина лет тридцати пяти одиноко сидел на лавочке. В сквере монетного двора было полно детворы. Небольшими группками с экскурсоводами молодое поколение приобщалась к миру нумизматики. Джон Рэсо, погруженный в собственные мысли, ждал друга. И когда Арно вышел из здания, изобретатель Рэсо уже все понял – это был очередной провал.

– Прости, и эти в ноль! – первым заговорил Арно, присев рядом. – Они не видят логики в перемене поставщиков капсул для нумизматической продукции.

– А ты говорил о встроенном в капсулу микропроцессоре? – цепляясь за осколки величия изобретения, спросил Джон.

– Да, говорил, – ответил Арно. – Для них это нецелесообразное завышение цены на упаковку.

– А то что мы сможем убрать бумажную сертификацию и по сути на этот чип можно записать любую информацию? – словно пытался в чем-то убедить друга изобретатель.

– Математика, Джон, – кинув планшет на лавочку, обреченно ответил Арно. – Математика сдувает ореол величия с любого изобретения.

– Не понял, – спрятав в портфель гаджет, удивленно спросил темнокожий мужчина.

– Бумага стоит фунт, а чип, который мы продаем, десять фунтов, – доходчиво разъяснял его напарник. – И абсолютно не важно, что это удобно, информативно и позволяет контролировать сохранность монеты. Они делают монеты и продают их, а в чем она будет храниться – это проблема коллекционера.

Джон Рэсо хотел было поспорить с напарником, но он сам все понимал без слов. Шел уже третий год, как они обивали пороги монетных дворов, колеся по миру и предлагая свое изобретение. Да и уже года два как на всех торговых площадках и форумах эти два изобретателя пытались продать свои капсулы из стеклопластика со встроенным микропроцессором. И все в ноль! Покупки, конечно, были, но это единичные случаи, любопытства ради, и вот теперь идея заключения договоров с производителями нумизматических продуктов, можно сказать, подошла к своему апогею.

Темнокожий Джон Рэсо был канадцем по происхождению, его дальние родственники иммигрировали в эту страну еще в период гражданских конфликтов севера и юга Америки. И вот так семейство Рэсо пустило корни, став добропорядочными гражданами своей страны.

Джон познакомился с Арно де Пьезом в Торонто, в политехническом университете. Они были соседями по комнате в студенческом общежитии. В те же годы отличник учебы Джон Рэсо под руководством профессора Арисо Тофукимо создал очень интересное вещество – стеклопластик. Ему удалось интегрировать кремний в полимерные органические соединения пластмассы, создав прочный материал с большим уровнем прозрачности. Эти свойства подарили изобретению дорогу в индустрию развлечения. Технологию очень быстро запатентовали и внедрили в бизнес уже без участия Джона и профессора Тофукимо, но это была стандартная практика в университете. Авторство принадлежало научной группе, а следовательно, учебное заведение вправе самостоятельно решать судьбу научного открытия.

Арно де Пьез ничего особенного за годы пребывания в стенах альма-матер не изобрел, он был выходцем из ЮАР испанского происхождения и учился по обмену опытом. Учился он посредственно, а по окончании остался жить в Канаде. Впрочем, за годы учебы Арно нашел в университете друга. Что, как покажет история, стало немаловажной находкой в его жизни.

– Давай посмотрим по списку, кто остался, – открыв блокнот, Джон стал перелистывать страницы с адресами монетных дворов. – Получается, что это все! – немного растерянно подметил он.

– Есть еще один монетный двор, у меня на родине, – с улыбкой подметил Арно. – Только мы его вычеркнули первым, слишком незначительное производство памятных монет. Хотя это единственный такого масштаба монетный двор на континенте.

– А правда, почему мы отказались от ЮАР? – пытался вспомнить обстоятельства отказа Джон.

– Тиражи и количество серий выпускаемых монет, – говорил Арно. – Опять же математика, прикинули прибыль и решили, что оно того не стоит.

– Тогда давай я пойду к ним? – решительно заявил Джон. – Я черный, и это Африка.

– В ЮАР каждый второй белый, – рассмеялся Арно. – Все черные в Европе и Америке, – шутил он.

– Не, я серьезно, – настаивал Джон. – Давай я попробую провести презентацию, и если опять нет, то….

Джон побоялся вслух произносить слово «конец». Он неискренне улыбнулся, словно подбадривая себя, а Арно похлопал его по плечу и, понимая весь драматизм ситуации, добавил:

– Да, как скажешь.

Ничего не ответив, они собрали свои вещи и поспешили в аэропорт. Впереди их ждал многочасовой перелет практически на другой конец света. И каждый в душе решил, что это будет уже последняя попытка продать их невезучее изобретение.

***

«Винтовая капсула из сверхпрозрачного стеклопластика со встроенным микрочипом позволяет хранить всю информацию о монете и ее владельце неограниченное время.

При желании возможно вмонтирование датчиков давления, температуры и влажности, что позволяет нумизматам контролировать условия хранения.

Стеклопластик прочен, долговечен и позволяет изучить все детали нумизматического продукта, не вынимая его из футляра.

Винтовая система закрытия позволяет вести учет открыванием контейнера для хранения монет.

И, главное, в нашей капсуле нет ничего лишнего – это старая добрая упаковка в лучших традициях классики для нумизматического мира».

Досмотрев рекламный ролик, глава Южно-Африканского монетного двора какое-то время молча разглядывал представленный для демонстрации образец.

– Это вот эти две точки на гурте капсулы и есть микропроцессор? – спросил Теми Тешо.

– Да, – немного волнуясь, ответил Джон. – Он синхронизируется с любыми операционными системами, то есть инфу можно считать практически где угодно.

– Это цена? – немного скептически подчеркнув указанную сумму в докладе, спросил глава монетного двора.

– Да, это минимум с учетом всех затрат на производство. Правда, если увеличить объем производства, – оправдывался Джон.

– Дорого, – перебил его Теми.

– Простите, что?

– Я говорю, все очень хорошо, качественно, перспективно, но дорого, – объяснил Теми. – Нам придется на двадцать процентов поднять цену на монеты, а это риски не продать товар.

– А как же сохранность? Наши капсулы имеют пожизненную гарантию, – пытался было возразить Джон.

– Это не наша проблема, – улыбаясь ответил Теми Тешо. – Я искренне согласен, что ваше изобретение – будущее нумизматики, но пока это дорого.

– Хорошо, спасибо за внимание, – собирая свои вещи, ответил Джон. – Эту капсулу, если позволите, я оставлю вам в подарок.

– Спасибо, – улыбнулся Теми Тешо, покрутив в руках дорогую игрушку из мира нумизматики.

Джон Рэсо, подавленный отчаяньем, почти вышел на улицу, как его окрикнул охранник.

– Эй, брат, – сказал ему темнокожий мужчина в форме. – Ты что-то забыл, секретарь босса позвонила и попросила тебя вернуть.

Джон удивленно похлопал по карманам и понял, что оставил на столе телефон, когда демонстрировал изобретение.

– Прошу прощения, – постучавшись, вошел в кабинет Джон. – Я телефон у вас забыл.

– Да, вот он, – протянув устройство, ответил Теми Тешо. – Один вопрос, – посмотрев в глаза изобретателю, спросил глава монетного двора. – Я раскрутил ее и закрутил обратно, и тут появилась красная полоска, что это?

– Это система контроля открытия, – ответил изобретатель.