Притча о правде

Притча о правде
Сергей Германович Ребцовский

Говорят, правда у каждого своя. Найти её – дело нелегкое. Сказка-притча повествует как раз о том, как может быть труден путь к пониманию правды, как найти мир там, где мира, кажется, нет…

Сергей Ребцовский

Притча о правде

1

А было это лет двести тому назад в одном столичном городе маленького королевства…

В двери небольшой аптеки вошла молодая женщина по имени Лона, державшая за руку своего маленького сына, который едва научился ходить. Всего и вещей-то у нее было только дорожная котомка. Вошла она вовсе не за лекарствами, а потому, что жители городка подсказали, что старый одинокий аптекарь ищет себе помощника, которого намеревался обучить аптекарскому ремеслу и в конце концов передать своё дело. Сговорившись с аптекарем, Лона и её сын Амиус остались в аптекарском домишке. Жили они не богато, но и не бедно, в двухкомнатном домишке, примыкавшем к аптеке. Пятнадцать лет назад аптекарь упокоился навечно, а Лона стала хозяйкой маленькой аптеки.

Шли годы, и вот уже и вот уже Амиус отпраздновал своё двадцатилетие. Стоял апрель, весна набирала полную силу, будоража теплом не только землю, но и молодое сердце сына аптекарши. Он часто рассказывал матери, друзьям о своих мечтах. А мечты у него были очень странные. Начитавшись книг, Амиус высказывал мысли о правильности жизни, управлении королевством, об отношениях с людьми. Друзья, слыша это, поднимали веселый гогот, а мать сдержанно улыбалась и опускала глаза.

Однажды Амиус вернулся домой поздно. На вопрос матери, где он задержался, молодой человек ответил, что гулял со своей подружкой, Неройдой.

– Неройда, это дочь лавочника с Торговой улицы? – спросила Лона.

– Да, она самая. Мы с ней теперь очень и очень хорошие друзья.

– Тебе нужно держаться от нее подальше, она тебе не пара. Я уверена, что она нехорошая.

– Как ты можешь говорить так, ведь ты совсем её не знаешь! – возразил Амиус.

– Зато я хорошо знаю её мать, они обе подруги не разлей вода, дочь и мать. Вот увидишь, они одинаковые, у них только торговля на уме. Поверь мне, оставь её.

Однако Амиус всем своим видом показал, что не намерен следовать совету матери. Лона же, заметив такое поведение, глубоко вздохнула, села за стол и предложила сыну поговорить.

– Амиус, – начала Лона, – я долго откладывала этот разговор, да видно настала для него пора. Послушай меня. Если ты действительно хочешь исполнить свою мечту, о которой только и говоришь, мы вместе сможем добиться этого. Тебе нужно жениться вовсе не на Неройде, а на принцессе.

– Ох, куда ты хватила! – воскликнул Амиус. – Да разве я смогу это? Ведь я же не принц, а простой человек. Во мне простая кровь, не королевская.

– Знаешь, – в свою очередь возразила Лона, – ты много учился, много читал. Ты стал умён, это заметно. Среди ровесников ты выделяешься – так говорят мои знакомые. Ты достоин большего. Так вот, послушай– ка меня дальше.

Ты знаешь, наш король в свои пятьдесят лет настоящий молодец. Говорят, и я уверена, что это правда, он очень богат. Весь их род год за годом копил богатства. Огромные плодородные земли короля ежегодно приносят отличный урожай, подданные работают хорошо и живут в достатке. Десять лет назад король овдовел, у него осталась единственная дочь Вейда. Король души в ней не чает. Самые лучшие профессора учили принцессу наукам, искусству и хорошим манерам. И она словно губка впитала всё лучшее, что ей могли дать. Да к тому же молодая девушка, принцесса Вейда, очаровательна. Когда она выходит на балкон королевского дворца, подданные глядят на неё во все глаза, ловя каждое движение.

Старый аптекарь многому выучил меня. Он был очень умный и недооценённый мастер своего дела. Да и я сама после его смерти многому училась, много читая специальные книги, много пробуя с разными составами. Старый аптекарь как-то раз поведал мне одну историю. Он рассказал о необычайно сыпи, которая появляется у людей по всему телу, едва они коснутся особенного порошка. Этот порошок у меня есть, он остался от старого аптекаря. Ты, верно, знаешь, что, согласно обычаю, в день своего совершеннолетия принцесса выйдет к народу, вытянет вперёд свою правую ручку и пойдёт мимо толпы. Каждый сможет прикоснуться к её нежной коже, а некоторым удастся, я уверена, даже и поцеловать ручку. Так вот, я буду среди людей, и, когда принцесса станет проходить мимо меня, нанесу совсем немного того самого порошка на её руку. Не стоит пугаться, ничего особенного с нашей принцессой не случится. А будет с ней вот что. На следующий день у нее начнутся небольшие проявления сыпи. Сначала на кисти, потом на руке, а ещё через день по всем телу. Это вызовет озабоченность самой принцессы и короля. Они будут пытаться лечить больную. Но ничего не выйдет. Эта болезнь не лечится ни одним известным лекарством.

– Да разве это не чудовищно то, что ты задумала?! – взволнованно произнес Амиус. – Нет, я категорически отказываюсь от мечтаний об управлении королевством, если оно должно причинить боль принцессе! И как ты представляешь, что же, мне придется жениться на усыпанной пятнами девушке?

– Мой дорогой, я сказала тебе, что эта сыпь не лечится, но у нее есть одно свойство: она проходит сама собой, ровно через тридцать пять дней после начала. Помнишь, пять лет назад я уезжала на тридцать пять дней? На самом деле все это время, прихватив с собой съестных припасов, я прожила в лесной избушке. Там я сама себя заразила этой сыпью, и сама излечилась. Мне пришлось проверить на себе, чтобы быть полностью уверенной. Так вот, через двадцать четыре дня после заражения принцессы я должна появиться во дворце, чтобы «вылечить» её. Я буду давать ей простую водичку с небольшим содержанием соли. Она пойдёт на поправку. И когда придет время, я дам ей кое-что другое. Тут уж наступит твой черёд.

Удивленными глазами смотрел Амиус на мать. Ему эта идея казалась почти сумасбродной, ещё более фантастической, чем его собственные мечты. К тому же, Амиус полагал, что предложенный матерью способ не очень-то уж честный. Ну, а с другой стороны, какой честный и абсолютно чистый способ существует? Пожалуй, никакой. Пан или пропал! Победителей не судят. А если ему всё ж таки удастся стать мужем принцессы, то пользы он принесёт много больше и искупит свою вину. И тут Амиус решил рискнуть и согласился.

Наступил день совершеннолетия принцессы. Ровно в полдень, как велит старинный обычай, она вышла из дворца в окружении небольшой свиты и пошла по улице. С одной стороны улицы уже собралось довольно много народа, который искренне радовался наступившему событию, протягивал руки к принцессе в надежде дотянуться до ее пальцев. Сама виновница торжества светилась от радости и медленно двигалась вдоль толпы в своем красивом нежно-розовом платье.

В самом конце людской вереницы, в легком плаще с накинутым капюшоном стояла Лона. Как только принцесса Вейда поравнялась с нею, Лона опустила голову, чтобы её нельзя было разглядеть, и ловким движением правой руки дотронулась до пальцев принцессы, а левой рукой мгновенно коснулась её локотка. Порошок оказался на локте принцессы. Нанеси Лона его на кисть, так ведь принцесса, пожалуй, и ещё кому-нибудь передаст заражение, а это в план аптекарши никак не входило.

Итак, первая часть дела заговорщицы сделана. Она вернулась домой с напряжённой улыбкой на лице.

Последующие три дня прошли в обычной суете, Лона работала, занимаясь привычными аптекарскими делами. Даже в те далёкие от нас времена в столичном городе действовало несколько аптек, провизоры и фармацевты общались между собой. Через четыре дня к Лоне пришёл владелец крупнейшей городской аптеки и поинтересовался у нее, как хорошо она знает мази от кожных заболеваний. За разговором Лона поняла, что придворный лекарь обратился в аптеку в весьма встревоженном состоянии. Доктор ищет лекарство против кожных сыпей. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, с кем случилось несчастье. И хотя Лона сочувственно кивала и мотала головой во время разговора, она про себя радовалась, что её каверза сработала. Впрочем, она в этом ничуть не сомневалась, недаром ведь многие годы разрабатывала свой рискованный план.

Нельзя остановить распространение слухов, как нельзя остановить ветер. Конечно же, при дворе короля создавали вид, что ничего особенного не происходит, но людская молва на все лады только и говорила, что принцесса больна, что неизвестная порча с каждым днем окутывает ее молоденькое тело. Даже стали поговаривать, что она уже не выходит к трапезе, а заперлась в своих комнатах, куда ей доставляют еду, какие-то лекарства, и что видится она только с отцом и доктором.

Ещё через несколько дней служащих дворца всех поголовно охватила тревога, не заметить которую мог только слепоглухонемой. Из-за королевских стен волны тревоги распространились на всех жителей столичного городка, а от них – по всему королевству. Весна благоухала разноцветьем и свежими ароматами, а народ, будто не замечая этого, был в подавленном состоянии. Полевые работы велись вяло, словно в сонной дремоте. Казалось, всё разрешится печально: королевство останется без наследницы. Да, да, именно такие черные мысли роились в головах подданных и перемалывались в бесчисленных пересудах.

Прошло три недели со дня рождения принцессы. Уже стало широко известно о том, что самые видные врачи не только королевства, но и соседних стран бьются над решением одной сложной медицинской задачки: как избавить принцессу Вейду от сыпи, покрывшей всё её тело. Пробовались разные мази – не помогало, давали разные настойки – без толку, приглашались старухи для заговоров – и те лищь беспомощно разводили руками: недуг не отступал.

Теперь без слёз сочувствия нельзя было взглянуть на совсем недавно прекрасное личико, теперь всё раскрасневшееся. Все врачи, и по отдельности, и на консилиумах, говорили, что состояние больной с каждым днём ухудшается и при сохранении такой динамики они не могут исключать самых-пресамых тяжёлых последствий. Да и сама бедняжка тяжело переживала своё состояние, она осунулась, потеряла аппетит, и если и ела что-то, то делала это почти механически и нехотя.

И вот наступил двадцать четвертый день болезни. Пришло время Лоне выступить на сцену. Она составила небольшую записку и попросила придворного доктора передать её лично королю. В записке было сказано: «Ваше величество! Дозвольте мне, простой аптекарше, рекомендовать Вам единственное средство, которое может помочь в сложившейся ситуации. Это средство известно мне от моего учителя, который был непревзойдённым фармацевтом. В силу того, что это очень секретный препарат, я не могу передать его просто так, через Вашего глубокоуважаемого лекаря, но могу доставить его сама. В знак того, что это средство не является ядом, я приму его на Ваших глазах за час до того, как его примет больная. Это лекарство поможет, гарантирую своей честью, добрым именем и всем, что у меня есть. Больная поправится ровно через десять дней».

Придворный доктор исполнил просьбу и передал записку королю. Тот прочёл, но не продемонстрировал никакого энтузиазма, его рука повисла вместе с зажатым клочком бумаги. «Шарлатанка. Хочет просто заработать на моей беде», – с этой мыслью король порвал записку и выбросил её. Если бы Лона видела эту сцену, то неизвестно, смогло ли бы её сердце биться в следующую минуту. Столько сил, времени, столько чувств потратила она за многие и многие годы, чтобы добиться аудиенции короля именно в нужный момент, и вот – всё пропало!

Однако, к её собственному счастью, Лона не знала о том, что происходило в королевских залах. В это время она, закрыв аптеку из-за невозможности работать в состоянии беспокойного ожидания, сидела в своей комнате и ждала стука в дверь…

2

Минуты ожидания сливались в часы, но так ничего и не происходило. Она передала записку еще утром, а сейчас наступал вечер, солнце клонилось за горизонт. На её месте другой человек, вероятно, уже давно потерял бы надежду. Другой – да, но не Лона. Ей нечего было терять, она всё поставила на карту. Вся её жизнь зависела от того, удастся ли ей поговорить с королем или нет. Лона понимала, что если уж она ждала долгих восемнадцать лет, то может подождать и ещё один день, благо, по ее расчетам, один день был в запасе. Она ничего не ела и не пила все часы ожидания, только старалась дышать ровнее, вспоминая хорошие дни своей жизни. Дней таких оказалось не так уж много; Лона вспоминала рождение сына, его первые шаги, слова, вспоминала, как ей легко удавалось учение фармацевтическому мастерству.

И вот, пока она снова и снова прокручивала одни и те же мысли в своей голове, раздался стук в дверь. Лона открыла и увидела на пороге придворного лекаря. В одно мгновение сердце у неё в груди сорвалось с места и набрало ужасный темп, она вполне могла бы упасть в обморок, но удержалась за дверной косяк. Пара секунд ожидания слов доктора тянулись для Лоны как годы. Доктор сказал:

– Король ожидает вас прямо сейчас.

Всё дело в том, что, оставшись один в зале рядом с урной, в которой упокоились обрывки записки Лоны, король зажмурился и покачал своей массивной головой. Видимо, от этого качания мысль короля пошла каким-то другим, новым, путём. Он сказал сам себе: «Что же я сижу тут как старый болван! Король называется! Довольно! Если я не использую этот шанс, другой может и не представится. Пусть эта женщина попробует своё средство. Но сперва его испробую я сам». И он тут же велел придворному лекарю привести автора записки.

Переступив порог королевского дворца, Лона довольно уверенно шла по длинному коридору с высоким потолком. Она упрямо смотрела вперед. После доклада королю о её прибытии она вошла в зал, где на возвышении сидел король. Он выглядел словно лев: большой, с вьющимися длинными волосами. Рядом с ним находились придворный лекарь и, как поняла Лона, тайный советник. За спиной Лоны два дюжих гвардейца замерли у входной двери.

– Ваше величество! – поклонившись, обратилась Лона к королю. – Благодарю, что вы решили уделить мне время.

– Как тебя зовут? – спросил король.

– Моё имя простое – Лона. Я уже двадцать лет занимаюсь аптекарским делом, фармацией. У меня своя аптека в городе. Она досталась мне от прежнего владельца. Он был престарелым человеком с неординарными способностями в фармации.

– Понимаю. Знаешь ли ты кого необходимо лечить и от какого заболевания?

– Знаю, ваше величество. Это ваша дочь, наша прекрасная принцесса Вейда. Этот секрет, ваше величество, известен широко. О её заболевании я знаю исключительно по слухам, но даже их хватило мне для установления точного диагноза. Дело в том, что уже упомянутый мною старый аптекарь так превосходно учил меня, передав научные и жизненные знания, что я знаю об этом лишае.

– Лишае? – переспросил король, а доктор выразительно поглядел на Лону.

– Да, Ваше величество, лишае. Но это очень и очень редкий вид. Только я одна во всем королевстве знаю о нём. И также я знаю, как от него избавиться. Но для начала, чтобы уж точно установить диагноз, мне необходимо лично осмотреть больную, то есть принцессу, и задать ей на ушко два вопроса. Разрешите ли вы сделать это, ваше величество?

– Да, мы сейчас же отправимся к ней.

Король сделал необходимые распоряжения, чтобы принцессу подготовили. Через несколько минут аптекарша стояла в комнате принцессы. Оставшись в присутствии самой верной горничной с принцессой, осмотрев открытые участки тела, Лона внутри расцвела: на теле больной были все признаки той самой сыпи, на которую она и рассчитывала! Ей ли было не знать, ведь она и сама когда-то испытывала то же самое. Лона сообщила, что готова вылечить её за десять дней. Она не смогла, да и не стала скрывать своё удовольствие, гладя в глаза принцессе, отчего та немало удивилась и спросила:

– Почему ты так смотришь на меня? Тебя радует мое состояние?