Река забвения и тлена.
По ней без пропусков и виз
Пущусь без лишних проволочек,
Лишь ночка тёмная хлопочет
Преподнести ко сну сюрприз,
Совсем не двигаясь к рассвету,
И чёрным сгустком на порог
Ложится, словно пар над Летой
Сгустился у озябших ног.
Не перейти реки забвенья
Под плеск неласковой волны.
Слепы дороги безвременья,
Тревожны сумрачные сны.
1983 г.
Пространство немоты
Безмолвны счастье, суета и слёзы,
Душа устала требовать покой,
И так легко отбрасывать рукой
Ещё не происшедшие курьёзы.
Их так легко отбрасывать рукой,
Как прядь со лба, как знаки пониманья,
Представленные ласково судьбой…
Да и судьба не центр мирозданья,
Невольно нарисованный тобой,
Не вечный бой. Скорее лишь попытка
Преодолеть пространства немоту
И провести внезапную черту,
Соединив гримасу и улыбку
Прошедших дней с грядущими. На смену
Придет пора волнений и тревог.
И я прочту грядущее меж строк
И прошлому тогда узнаю цену.
1983 г.
Счастья на серёжки
В разудалый камень, в запоздалый ливень
Воплоти безумья, синеокий иней.
Холодом вселенским, жаром преисподней
Раскачает месяц полночь, словно полдень.
Весело и грустно с песней и надрывом
По лугам зеленым и речным обрывам
Понесется время – только и видали…
В сломанном картузе, в стоптанных сандалиях.
Рассыпая звезды по долам и весям,
По озерам черным, где томится месяц.
Где надежд и боли столько опочило,
Что не хватит блесток в поднебесье стылом
Раздарить по миру сестрам человечьим,
Счастья – на сережки, огонька – на свечи.
1984 г.
Ночь
И день умирает ненужный и длинный
И грани стирает меж светом и тенью.
Как призрачны звезды, и ветер долинный
Качает, как лодки, верхушки деревьев.
И мечется ночь, ей на сцене никак
Нельзя появиться без туши и грима.
И в черных перчатках на мягких руках
Ты перед зеркалом в облаке дыма.
Но третий звонок, и на сцену пора.
Еще не положена тушь на ресницы,
Но в этом, наверно, есть смысл, и игра
До петухов первых только продлится.
1985 г.
В городском неудачном романе
Вдохновение – роскошь и бред,
Снизойди на меня на мгновенье,
Дай увидеть предутренний свет —
Ломкий снег твоего пробужденья.
И когда за окном тишина
Разорвется хрипеньем моторов,
Всё ещё одуревший от сна,
Город прячет свой бешеный норов.
Дальше день раскручу, как волчок,
По проспектам, кривым переулкам.