Глядя в «Центр». История рок-группы Василия Шумова

– Да, мы зашли довольно далеко (пытаюсь шутить). Расскажите подробнее о себе.

– Анкетные данные?

– Да, анкетные данные.

– Родился в Москве 23 марта 1960 года. После окончания школы поступил в институт, после него работал немножко по распределению… И все это время, где-то со старших классов школы, занимался рок-музыкой. Начал как любитель, когда мне было 12—13 лет – доставал пластинки, старался собрать максимум информации. Причем не делил группы на любимые и не любимые – старался знать обо всех все. Журналы читал, переводил…

– Сейчас ты где работаешь?

– Сейчас я работаю музыкантом, – скажу так.

– Свободным?

– Да, свободным. Это не имеет отношения к нашему разговору, потому, что каждый человек должен работать. Но знаешь то, что ты сегодня видел – я считаю, что это и есть моя работа. Экономическую работу я прекратил давно и занялся музыкой…

– А это позволяет жить?

– Как видишь (улыбается). Руки, ноги есть, разговариваю с тобой – значит позволяет…

– Семейное положение?

– Я женился в конце прошлого года. В феврале этого года у нас родился сын. Жена – Анна. (О том, что она бывшая жена французского военного атташе он тогда ничего не сказал – С.Г.).

– Как жена относится к тому, что ты музыкант?

– А мы и познакомились с ней на этой почве. То есть мы с ней познакомились потому, что она увлекалась нашей музыкой и хотела узнать авторов слов и музыки тех песен, которые ей нравились. Разные ситуации бывают – жизнь есть жизнь. Но претензий по поводу того, что я играю, пока не было.

– Извини, но кто твои родители?

– Родители? Сейчас они пенсионеры. Я поздний ребенок. У меня есть сестра, она старше меня на 15 лет. Т. е. родители сейчас на пенсии.

– А кем были?

– Папа был военнослужащим, полковником авиации…

– «Девочки любят летчиков»? (улыбаюсь).

– Да… Мама – педагог, была воспитателем детского сада…

– Раньше меня поражало в вашей группе то, что у вас каждый музыкант был личностью. Как сложились их судьбы? Например Алексея Локтева?

– На этот вопрос, я думаю, лучше всего ответит он сам, когда вы с ним встретитесь. Об остальных могу рассказать. Валерий Виноградов сделал свою группу. Их три брата Виноградовых. Сейчас они усиленно репетируют. Карен Саркисов является создателем популярной сейчас группы «Бригада С». Там он уже не барабанщик, а певец.

– Он же не руководитель?

– По моим данным он – руководитель. По крайней мере, «Радио Моску» так сообщает.

– Газеты говорят о том, что руководитель Игорь Сукачев…

– Во всяком случае, Саркисов сейчас с этой группой. Андрей Шнитке стал фотографом.

– Если бы Вас спросили – в каком стиле играет группа. Что бы Вы ответили тем, кто Вас ни разу не слышал?

– Наверное, я бы ответил, что мы просто музыканты, которые пытаются реализовать какие-то свои идеи. Мы не придерживаемся каких-то общепринятых стилей. Я считаю, что «смешение стилей», как говорил один из моих любимых поэтов И. Северянин, «это мой стиль». То есть, мне нравится постоянно видоизменяться, постоянно развиваться, постоянно прогрессировать. Мы – группа прогрессивного стиля. Что я понимаю под «прогрессивным стилем»? Постоянное развитие. И это видно по нашим записям, концертам последних лет. Бывает, нашел свою стезю, сел на своего конька – и все. Из года в год – одно и то же. Есть своя публика, которая уже знает, что от тебя ждать. Мы идем другим путем, стараясь не повторяться. Чтобы каждый альбом был не похож на предыдущий.

– И все же можно вас отнести к течению, которое, например, можно определить словами «романтическая» новая волна?

– Может быть, это было раньше. Сейчас мы стали менее романтичными и более жизненными, более социальными. Мы сейчас больше играем песни, которые затрагивают вопросы нашей сегодняшней жизни. Такие песни вошли в наш последний альбом «Русские в своей компании». То есть эти песни уже не похожи на песни 1983—84 годов.

– В интервью журналу «Юность» в 1983 году Вы говорили, что стараетесь писать песни доступные и простые. Не кажется ли Вам, что сегодня Вы отошли от своих тогдашних позиций?

– Нет, наши позиции на этот счет остались прежними. Я никогда не был снобом. Подавляющее большинство песен сочинил я сам – и стихи, и музыку. И делаю это от души. Но не хочется быть примитивным. Для меня лучший слушатель тот, кто послушав песню, задумается и сделает для себя какой-то вывод, оценит эту песню. Ведь часто люди находят в песне то, о чем автор даже не задумывается. И, в принципе, они оказываются правыми – это, действительно, в песне есть. То есть, в песне присутствуют элементы сознательного и бессознательного. И это для меня представляет большой интерес.

– И все-таки, считать их доступными трудно…

– Если сравнивать их с песнями И. Николаева, то – наверное. Мои песни посложнее. Я хочу, чтобы люди получали какую-то духовную отдушину от своей повседневной жизни, от проблем. Я не зову в потусторонний мир, а стремлюсь расширить рамки их восприятия.

– Но раньше Ваши песни были более доступные, чем сейчас. На мой взгляд, ваша аудитория сузилась…

– Нам трудно об этом судить. Встречи со зрителями довольно редки. Мы – группа любительская, и нет того, что помогает профессионалам – например, письма после выступления по телевидению.

– Ну, это можно предположить даже исходя из ваших текстов. Например, песня «Мауна Лоа»…

– Но «Мауна Лоа» – это песня абсолютно романтическая…

– «Пение Путешественника»…

– Тоже романтическая песня. Дело в том, что Бодлер говорил: «Романтизм – это своя манера чувствовать». Но это совершенно не подразумевает какую-то заумность или какие-то намеки на выеденное яйцо. Я считаю, что сегодняшние наши песни доступны и просты – это текст из абсолютно простых слов.

– Но может быть, это просто Ваш компромисс?

– Это не компромисс, просто мы постоянно развиваемся, нам надоедает делать одно и то же. Мы делали в 1985 году песни типа «Мауна Лоа», потом сказали: «Хватит – будем делать другое».

– Что дали Вам съемки в кино?

– Новые эмоции. Раньше мы никогда не стояли перед камерой – это по-человечески просто интересно. И потом, больше людей узнали, что существует наш ансамбль. Теперь про наш ансамбль говорят – это тот, который снимался в таком-то фильме. Это уже лучше (улыбается).

– Уже какой-то ориентир…

– Да, и к тому же нас часто приглашают на съемки телепередачи «Веселые ребята». Почему-то они считают, что наши песни с большим юмором. И что любопытно. Они взяли песню «Человек, который умеет все» и сделали ее как экологическую песню, с соответствующим видеоклипом. И этого я никак не предполагал, сочиняя ее. Теперь говорю, что у меня есть и экологические песни (улыбается). В этом есть большой интерес.

– В интервью 1983 года Вы говорили о том, что смена состава перемножает на «0» творческие усилия. В связи с этим не кажется ли Вам, что частые смены в «Центре» часто умножали ваше творчество на величину, меньшую единицы? В чем причина?

– Дело в том, что, к сожалению, жизнь есть жизнь, как говорят (ухмыляется). И я до сих пор хотел бы играть с одними и теми же музыкантами…

– Причины творческие или человеческие?

– Только человеческие. Допустим, Карен, наш барабанщик, окончил пединститут и был призван на полтора года в армию. Как он может загадывать вперед на этот срок? И мы исходим из того, что не надо никакого фанатизма в этом отношении, надо быть обыкновенными людьми со своими проблемами. И мне, как руководителю, нельзя ставить никакие условия музыкантам. Мы же играем для себя, для души. И мы развиваемся дальше. Мы же не могли сидеть и ждать, пока Карен вернется. Появляются новые идеи, их надо реализовывать.