Я как раз разрезал чрево котлеты, и оттуда вытекло то самое «огненное», что я так долго ждал. Руки мои дрожали. Но я уже потерял ориентацию. Желудок послал мне слабый икотный посыл, типа: «Что это?». Но я решился и с остервенением стал запихивать остатки котлеты в рот. Жевательные мышцы мерно выполняли свою работу, язык пропихивал разжеванный комок к пищеводу.
– Мы высушили эти цилиндры. – Пётр Васильевич блеснул очками на застывшего Аркадия Иосифовича. – Я взял этот субстрат… – Профессор вилкой подхватил макаронину, поднес к носу. – Запах не просто тухлый, но остро гнилостный… Аж глаза слезятся! – Пётр Васильевич скорчил прескверную гримасу. – Далее берем образец под микроскоп…