Собакалипсис

Я грустно поглядел в окно. Дождь всё никак не унимался.

– Что, рванём до административного корпуса? – предложил я. – Всё равно уже намокли. И я что-то не вижу просвета в этих тучах.

–З-зам-мороз-зить меня х-хотите? – жалобно проскулил Хуа.

– Ничего, – Роти похлопал его по спине. – Сейчас пробежимся, согреешься.

Первым выскочил под дождь Маугли. Прошлёпал своими размокшими кроссовками по лужам. А следом выскочили и мы. Босиком.

Я чуть не шлёпнулся, когда Хуа вырвался вперёд и чуть оттолкнул меня. Но сенбернар вовремя подставил свою могучую лапу.

Маугли повернул ручку на двери. Мы дружно ввалились в просторный холл. Сеня тут же отряхнулся, щедро обдав нас брызгами. За что был тут же обозван нашим модником мокрой шкурой. На это Боб заметил, что мы все сейчас являемся таковыми.

– Пойдём к Степанычу, – предложил я. – У него обсохнем.

– Подожди, – Роти придержал меня. – Кажется, мы здесь не одни.

Он стал принюхиваться. Зашмыгал носом и я. Пахло людьми. Грязными и потными. Пахло страхом и злобой. А ещё, навострив уши, я услышал тяжёлое дыхание.

Насколько я мог судить, людей было четверо. И прятались они в кладовке, где хранились швабры, тряпки и прочий уборочный инвентарь.

– Сеня, – обратился я к сенбернару. – Похоже, пришла твоя паства.

– Да? – удивился пёс. – А что они не выходят?

– Да уж больно ты страшный, – Хуа стянул с головы кепку и попытался её выжать.

Святой виновато поглядел на модника.

– И как же мне быть? – спросил он. – Ведь я же не могу стать маленьким и беспомощным.

– Давайте я к ним схожу, – предложил Маугли.

– Нет, малец, так не пойдёт, – Роти покачал головой. – Они дикие. И ты сейчас не вполне готов с ними общаться. Так что лучше мы сами.

– И с чего они сюда вообще вломились? – задумчиво проговорил Боб. – Раньше никогда сюда не совались.

– А почему? – спросил Сеня. – Здесь же всё открыто.

– Потому что это наша территория, – уверенно ответил Роти.

– И Фёдора Степаныча, – добавил я, уже скидывая халат.

– Что ты делаешь ?– сенбернар воззрился на меня, как на умалишённого.

Я встал на четвереньки и отправился к двери кладовки. Следом, стараясь ступать как можно тише, пошёл Роти. У двери он бросил короткий взгляд на меня. Я кивнул. Готов, мол.

Дверь чуть слышно скрипнула. Я увидел человеческую фигуру, замахнувшуюся палкой. Дикие или нет – люди всегда готовы опустить подручные средства на голову ближнего.

Я сделал как можно более мимишную мордашку и посмотрел прямо в глаза застывшему человеку. Он явно ожидал увидеть кого-то другого. Кого-то крупнее.

Я завилял хвостом. Человек, худой высокий мужчина в драной голубой рубахе, ещё раз замахнулся и для порядка зарычал. Но было видно, что палку свою он не опустит.

Я лёг на спину и поднял лапы кверху. Сдаюсь на милость большого крутого дядьки. Как там говорила Корги? Не стреляйте, офицер!

Всё-таки он опустил свою палку. Но не мне на голову, а просто вниз. Оглянулся на кладовку. Оттуда на меня смотрели ещё шесть глаз. Женщина и двое детишек. Мальчик совсем маленький на руках у матери и девочка чуть старше. Понятно. Пусть они и дикие, но, оказывается, какие-то семейные ценности и у них есть. Самец защищает самку и отпрысков.

Девочка вдруг выскочила из-за спины родителя, подбежала ко мне и принялась тискать. Отец предупреждающе крикнул, но остановить её не успел.

– За ухом почеши, – не сдержался и попросил я.

Девочка нахмурилась и недоверчиво посмотрела на меня. Потом вдруг заметила возвышающегося у двери Роти. Глаза её расширились. Голова втянулась в плечи.

– На меня смотри, – я легонько толкнул девочку лапой и лизнул в нос.

Её отец снова поднял палку и вышел из комнаты. Теперь он тоже видел ротвейлера, и наш громила явно не вызывал у него доверия.

– Роти, может тебе тоже лечь брюхом кверху? – донёсся до меня ехидный голос Хуа.

Чихуахуа танцующей походкой продефилировал к замершим в ожидании подвоха людям.

– Гавка! – восторженно пискнул мальчик с рук женщины и потянулся в его сторону.

Хуа сделал ещё пару па и шлёпнулся рядом со мной в такой же позе. Повернув голову в мою сторону, он подмигнул и вывалил язык на всю длину.

Так мы и лежали, предоставив девочке тискать и гладить себя мимишных. Роти стоял столбом. Боб, сделав вид, что не обращает внимания на непрошеных гостей, направился вглубь здания. Сеня присел там, где и стоял, и издалека изучал свою будущую паству.

А Маугли перехватил поудобнее снова уснувшую Бабулю и пошёл прямо к настороженному отцу дикого семейства. Тот нахмурился, пытаясь осознать сам факт нахождения человеческого детёныша в компании зубастых зверей. Мальчик протянул ему руку.

– Я Андрей, – сказал он.

Мужчина рыкнул, обнажив зубы, и замахнулся палкой. Впрочем, бить он не собирался.

Из своего убежища вышла женщина. Она пристально осмотрела Маугли, а потом вдруг погладила его по мокрым после пробежки под дождём волосам.

Девочка перестала наглаживать животик Хуа и уверенно шагнула к мальчику. Протянула руки к заинтересовавшему её панцирю черепахи.

– Дай! – потребовала она.

– На, – Маугли улыбнулся и протянул ей всё ещё спящую Бабулю.

Пока девочка вертела в руках черепаху, пытаясь понять предназначение странного, но чрезвычайно интересного предмета, её мама старательно искала в шевелюре мальчишки блох. Пустая работа! Он только вчера принимал ванну и наверняка всё вычесал.

Вернулся сосредоточенный Боб. Он нёс миску с чем-то, совершенно не похожим на собачий корм. Насколько я видел со своего не очень удобного положения, это были кукурузные хлопья. Хороший выбор, учитывая количество сахара в этом продукте.

А рядом с ним осторожно ступал Фёдор Степаныч. Я тут же вскочил на ноги и уже в вертикальном положении проследовал к своему халату. Оделся. Подошёл к дяде Фёдору. Он погладил меня по голове.

А сеттер направился прямиком к гостям. Протянул миску. Глава дикого семейства снова сжал в своих руках палку. Женщина же смотрела испытующе.