Шесть дней малыша Нельсона

Жизнь постепенно входила в колею. Об Иштояне Алиса почти не вспоминала. Иногда сочетание звезд в панорамном обзоре, когда они выходили на орбиту и окунались в космическую черноту, напоминало его лицо. Иногда она вспоминала его в часы сиесты. Иногда вечером. В основном день был заполнен работой. Тоской.

У Алисы появилась подружка Инга. Она была голубоглазой несерьезной хохотушкой, стажировалась на диспетчера, всем интересовалась и обо всех все знала. Как из таких людей получаются диспетчеры, Алиса понять не могла. Они познакомились в кафе. Обе пили латте с фруктовым сиропом и обменялись критическими замечаниями по поводу карамельного сиропа, который не любили. Через неделю Инга принесла в кафе весть о том, что пропал один из экспертов Трибунала.

– Ну такой, симпатичный. Да ведь вы кажется знакомы!

Почему она не такой гений пилотажа как бабушка Тереза, подумала Алиса. Улететь бы сейчас, найти новую планету и жить там одной. Начать жизнь заново.

Она молча встала и пошла прочь, оставив Ингу сидеть с раскрытым ртом.

Перед входной дверью на коврике ее ждал большой ламинированный лист гербовой бумаги с печатями. Она подняла его, испытывая панику. Буквы прыгали перед глазами. «Я такой-то такой-то, гражданин Земли, житель Второй планеты, разрешаю…» Разрешаю?!

Она держала в руках официальное разрешение Рубена Иштояна Алисе Буги использовать его биологический материал, хранящийся на Земле в криобанке, для зачатия ребенка, если возникнет такая необходимость. Все нужные реквизиты и контакты были перечислены. Алису затрясло. Она швырнула ламинированный лист туда, где он до этого лежал и, громко хлопнув дверью, подперла ее спиной. Еще чего!

Затем она набрала по видеофону мужчину с военной выправкой, который сопровождал Нельсона, когда она возила его на разные экскурсии, стараясь втереться ему в доверие.

– Это правда? – спросила она, ничего не уточняя.

– Правда, – подтвердил он.

Она кивнула, отключилась и на следующий день улетела на работу, подобрав с пола разрешение Иштояна. Про Нельсона она не спросила. Жизнь, вильнув ненадолго в сторону, вернулась в накатанную колею.

18

Что делать с Нельсоном Трибунал решал с привлечением ответственных лиц из ЦУП, но единственное, до чего они додумались, была его срочная отправка домой. Они хотели поскорей сбагрить его с планеты. Обвинение мальчику решили не предъявлять, материалы дела засекретить и сдать в архив. Даже о том, что в отношении него велось расследование, говорить запретили. Иштояну, который пытался протестовать, все дружно заткнули рот.

– Понимаешь, старик, – сказал ему наедине один влиятельный в ЦУПе человек, смущенно отводя глаза. – Решение это окончательное.

Дата отправки была уже согласована. Времени оставалось в обрез, но Иштоян не был бы Иштояном, если бы сразу бросился напролом. Он привык рассчитывать каждый свой шаг. У него еще был козырь на руках.

Сначала он сделал все, что хотел сделать насчет Алисы. С заверенным как положено разрешением заглянул в «их» кафе, единственное общественное место на космодроме, и попросил знакомого баристу об услуге. Так ровно в оговоренное время его разрешение попало на коврик Алисы. Затем он вернулся в свой кабинет и, тщательно взвешивая в уме предстоящий разговор, отобрал необходимые ему копии документов из досье Нельсона, которое переснял заранее. Два документа сфабриковал тут же наскоро. Если бы кто-нибудь наблюдал сейчас за ним, засомневался бы, человек ли он вообще, настолько были рассчитаны шаги.

– Вот что, дружок, – сказал он решительно, оказавшись один на один с Нельсоном в его комнате и кладя на стол папку с документами. – Я хочу поделиться с тобой некоторыми сведениями, так что отложи на время свою приставку и послушай. Тебе будет интересно.

Мальчик внимательно глянул исподлобья, нахмурился и поставил на «стоп» игровую приставку, с помощью которой заполнял паузы между приемами пищи и надоевшими экскурсиями. Рта он не раскрыл, интереса не выразил. Смутить его было невозможно, кроме того он уже был знаком с Иштояном и кое о чем догадывался.

– Все то время, пока ты был здесь, я по заданию правительства вел за тобой наблюдение. Моей работой было знать о тебе больше, чем ты сам о себе знаешь, а я привык стараться. Тот человек, который все время ронял подносы, был специально к тебе приставлен. Это был андроид, напичканный всякой аппаратурой.

Рубен замолчал. Ему казалось, что струйки пота вот-вот поползут по его вискам. Микроскопические дроны с камерами незаметно кружились по комнате, транслируя запись на радио-рекордер, установленный за дверью в коридоре. Но если он ждал какой-то особой реакции Нельсона, ее не последовало. Только зрачки заметались и расширились.

– Алиса знала? – спросил он невнятно, как будто говорил чужими губами.

Рубен удивился, но ответил спокойно улыбнувшись.

– Нет, я использовал ее втемную.

Что-то расслабилось в лице Нельсона.

– Ночью, когда исчез андроид, его исчезновение записывалось на видео. Я сидел в наушниках и следил за ним по приборам. Видел, как он удаляется на радаре, слышал, как затихает радиосигнал, который посылал его передатчик сквозь нарастающие помехи.

Нельсон задумчиво смотрел мимо Рубена в дальний угол комнаты. У него слегка шевелились уши.

– А теперь ничего не пропусти, я ради этого пришел. Через некоторое время сигнал изменился. Механический голос сначала твердил: «Я Владлен, я Владлен», а потом вдруг спросил: «Вы меня слышите? Это Джозеф Мутонга».

Нельсон молча перевел взгляд на Рубена. Он без звука вбирал его глазами.

– Помехи были очень сильными, но я ясно расслышал вопрос. Он кому-то сказал: «Скорей все сюда, тут у нас передатчик». Женский голос сказал: «Это мама». Дальше я не расслышал, потому что усилились помехи.

– Какая мама? – высокомерно спросил Нельсон, выпрямляясь и презрительно кривя губы.

Это был тот вопрос, на который Рубен рассчитывал. Как любой малолетка Нельсон был уверен, что в его жизни существуют страшные тайны, не известные больше никому. Такой тайной, о которой он сам недавно узнал, была белая женщина с семейной фотографии, хранящейся в старом органайзере; потом ее место заняла бывшая служанка. Органайзер Нельсон уничтожил, когда служанка (Камария) стала ему угрожать, и теперь считал, что надежно спрятал концы в воду. Эксперт должен был неминуемо ответить неправильно, и этим себя разоблачить. Нельсон не имел ни малейшего понятия о том, что ведется учет смертей, свадеб и рождений, что метрические книги хранятся веками, и что затребовать электронные данные с Земли совсем не трудно.

Трибунал получил полное досье на Нельсона, как только подозрение пало на него. Иштоян был единственным, кто его открыл, но почерпнутые сведения придержал «на черный день». Это был его козырь в рукаве, позволяющий сыграть в кошки-мышки и выиграть. О семье Нельсона он знал больше, чем Нельсон.

– У меня нет ответа на твой вопрос. Когда эфир очистился, они, пользуясь начинкой андроида, прислали мне фотографию. Если бы не эта фотография, я бы считал твоей матерью Камарию.

Он положил перед Нельсоном лист с черно-белой копией изображения, сильно искаженного эфирными шумами. Это была грубая подделка, но в большой лжи Рубена впервые мелькнул маленький лучик правды Нельсона. Женщина на изображении была белой и знакомой.

Дьявольская хитрость заключалась в том, что хотя ее лицо было скопировано с семейной фотографии, которую Нельсон уже видел, женщина выглядела по-иному, потому что казалась старше возрастом. Иштоян «состарил» ее с помощью приложения. Это был самый убийственный аргумент подлинности фото. Иштоян знал, что гореть ему после этого в аду, но другого выхода не видел. Этот снимок был в досье единственным. И имя было оттуда же.

– Ее зовут Кари Йенсен, если я правильно расслышал. К сожалению, связь вскоре прервалась, но она утверждала, что приходится тебе матерью.

Виртуозная ложь. Он уже приготовился выложить еще одну фальшивку, однако Нельсон сидел неподвижно и выглядел так, будто его молния ударила. У него уже не было сомнений.

– Это еще не все, – безжалостно сказал Иштоян. – Завтра тебя отправят домой на Землю, и тогда из-за расстояния ты ничем не сможешь им помочь. А ведь их еще можно вернуть назад, нужно только оказаться там, куда ты отправил отца и остальных. У тебя есть на это всего одна ночь, других ночей не будет. Решай.

Он поднялся и собрал в папку все, кроме фотографии Кари Йенсен. Ее оставил Нельсону. Кари Йенсен погибла от клыков и когтей ручного леопарда, который жил в доме на правах большой кошки и внезапно взбесился. После этого Джозеф Мутонга расстрелял всех домашних зверей из автомата: старую седую гориллу, которая нянчила его еще ребенком и была признанным членом их семьи, двух нильских крокодилов, слона, антилопу, львов, трех павлинов, собак, стадо коз и коров, перебил все аквариумы. В доме об этом вспоминать не любили. И не вспоминали. Табу.

На следующий день Нельсона искали: в верхах случился сдержанный переполох. Не досчитались и Иштояна. Нельсон решил взять его с собой, вдвоем веселей. Иштоян был готов к такому развитию событий.

Может они еще вернутся.

19

Через месяц Алису перевели на космолет больших размеров, чем почтовый челнок, – и снова вторым пилотом. Вундеркиндом, как бабушка в ее годы, она не была. Теперь они курсировали между Главной орбитальной станцией и астероидом Аида, доставляя новое оборудование на шахту. Прииск готовился к рестарту. Вскоре их космолету поручили принять с перевалочной базы первую партию добровольцев с Земли.

Самой перевалки, то есть Главной орбитальной станции Второй планеты в прямом смысле не существовало. В космосе, постреливая по приближающимся метеоритам, чтобы избежать с ними столкновения и, как следствие, неконтролируемого вращения, болтался хаб в виде бублика с восьмью выдвинутыми в пространство стыковками. Внутри бублика по кругу двигались механические платформы, соединяющие стыковки. Одна стыковка была выдвинута очень далеко и имела иную, чем остальные, конструкцию. Она предназначалась для Ядра. Орбитальная станция собиралась в нужный момент из компонентов как конструктор, когда к хабу присоединялись космолеты и Ядро.

Космолет Алисы причалил к хабу, когда остальные космолеты были уже на месте. Им оставалось только сидеть, сложа руки, и ждать появления Ядра. Вокруг была чернота, какая бывает в морозную ясную ночь, когда воздух кажется хрустальным, небо бескрайним и чистым, а россыпи звезд сверкают как драгоценности. Сигнальные огни космолетов мигали оранжевым и синим цветом. Прожекторы хаба освещали места стыковок, погрузившиеся в чрева космолетов. Их металлические корпуса были сплошь испещрены точками от попадания под метеоритные дожди.

– Не знаешь, кого к нам на этот раз несет? – спросил первый пилот Алису, когда сидеть молча стало уже невмоготу. Он старался казаться джентльменом после того, как Алиса отвергла его ухаживания.

Она пожала плечами. Пилот щелкнул тумблером внешней связи.

–Вызывает «Тубус Алисы», – сказал он, косясь одним глазом на девушку. – Сэм, слышишь? Ответь «Алисе».

– «Заколдованный замок» на связи, – отозвался соседний космолет. – Что нужно, Петерс?

– Ты не знаешь, чью приняли заявку? Откуда добровольцы?