Любовь, вдохновение и весна. Том второй

А другой, на этот раз забавный случай, произошел уже на самом пароме. Загруженный под завязку машинами, мотоциклами, телегами и людьми, он ходко шел по течению к противоположному берегу с виднеющимися башней элеватора, низкими жилыми строениями с белеющими шиферными и даже глинобитными крышами, а также пришвартованными к пристани несколькими самоходными и прицепными баржами.

В те времена движение на Иртыше было знатное, и паром за каждую свою ходку не раз крикливо приветствовал идущие навстречу или обгоняющие его суда. Я стоял на носу (туда можно бы иногда пробраться и постоять там несколько мину, пока кто-нибудь из экипажа не прогонял тебя) и с удовольствием втягивал в себя влажный свежий воздух, напоенный тонким ароматом цветущих на обеих сторонах Иртыша верб, только что распустившихся клейких листочков тополей, дымком сжигаемых на огородах иртышан картофельной ботвы – дело было в мае.

И тут за моей спиной послышался шум, который не мог перекрыть даже мерный рокот паромного дизеля. Я обернулся. По парому с криками бегали люди, а от них с визгом, шустро ныряя под машины и телеги, убегали двое крупных – ну, килограммов на сорок, наверное, каждый, – чистеньких таких, беленьких поросят.

По-видимому, кто-то вез их продавать на базар. Да не усмотрели за живностью, хрюшки и сиганули из телеги или на чем их там везли. К погоне за юркими «пятачками» подключалось все больше людей, на пароме стояли хохот, крики, ругань, пронзительный поросячий визг. Казалось, вот-вот беглецов схватят и водрузят обратно на повозку.

Но тут случилось невероятное. Сначала один поросенок выбежал на совсем немного приподнятые ручной лебедкой после отчаливания от берега сходни, следом второй. А на них надвигалась целая толпа оживленных, раскрасневшихся преследователей. И поняв, что им больше некуда деваться, оба свинтуса, один за другим… прыгнули за борт парома.

По парому прокатился стон разочарования хозяев свинюшек и жизнерадостный хохот зевак. Я тогда впервые увидел, как свиньи умеют плавать. Наш паром полным ходом продолжал идти к надвигающему Иртышску, а поросята, высунув из воды свои треугольные уши и пятачки, ходко, рассекая воду как две маленькие торпеды, плыли в другую сторону, к своему берегу, откуда их хотели предательски увезти на продажу хозяева…

Оксана Довгунец

Мне важно…

Сквозь стены хожу словно призрак.
Любой лабиринт мне подвластен.
В угоду другим я жертвую жизнью.
Нет, большим! Я жертвую счастьем.

Не понята всеми, к тому уж привыкла.
Иллюзий на этот я счет не держу.
Мне важно теперь чрез взросления циклы,
Себя не теряя пройти к рубежу.

Мне важно теперь баланс удержать
Смиренья и истинной веры,
Хоть крылья слабы, но все же мечтать.
Мне важно узнать свою Меру.

Простить себя

Простить себя – казалось бы, что проще?
Ведь ты любимый у себя один.
Но все ж к себе всегда ты злей и жестче,
А стыд твой самый строгий господин.

О как нелеп ты в слабых оправданьях,
Что от любви лишь унижался так,
Что именно она была молчаньем,
И гордостью довлел потери страх

.Простить себя так трудно и так нужно.
Вперед мешает этот груз идти.
За то, что был в руках чужих игрушкой,
Покайся пред собой и отпусти.

Спасибо

Давай уже не будем
Друг друга ждать, довольно!
Развязан узел судеб…
Да – трудно, но не больно.

Всё помнить и мириться,
Что счастье стало прошлым,
Исписанной страницей,
Мечтой о невозможном.

Что не сберег – простила…
Жить без тебя – мой выбор.
Будь счастлив бывший милый,
За то, что был – спасибо!

Ошибка

В калейдоскопе рваных мыслей,
Который день ты ищешь радость.
Одна из самых важных истин,
Вдруг где-то снова затерялась.

И в лихорадочном ознобе,
Устав от собственных истерик,
Во внешний мир на слабой злобе,
Ты из ловушки ищешь двери.

Вся радость там, в простом и важном,
Лишь меру знай – проста ведь суть!
Отчаянным, пустым, миражным.
Твой оказался этот путь.

И вот на новый ты ступаешь.
Он не проторен – страшно, зыбко.
И боль ушла, лишь понимаешь,
Что избежала ты ошибки.

Ода морю

Сколько песен стихов и баллад
Посвящают тебе все поэты.
Про прибой и прекрасный закат,
Вновь и вновь сочиняют куплеты.

Сколько ты покорило сердец,
Я всего лишь одна из многих.
Там где ты – я вечный юнец,
Неустанно идут к тебе ноги.

С нежным трепетом и восхищеньем,