Наша весна. Проза. Том 1. Издание группы авторов под редакцией Сергея Ходосевича

– Да меня его собака постоянно облаивает! – заявила Василина Петровна. – Вот и сейчас иду из магазина, а Балябин выгуливает своего кабыздоха. Я ему сделала замечание, почему он ходит без совка и пакета, чтобы подбирать за своим шелудивым псом его «добро». А они меня облаяли.

– Оба? – снова удивился Николай Львович. – Выходит, крепко ты их обидела, раз даже Балябин залаял.

– Да ничего я такого им не говорила, а просто высказала законное требование о соблюдении гигиены во дворе, – возмущенно сказала Василина Петровна. – А они… А он… И уже не в первый раз. В общем, иди и разберись с ними. Или ты мне не муж?

Николай Петрович вздохнул и отложил газету.

– А что я ему скажу? – неуверенно спросил он, втыкая ноги в шлепанцы.

– Что он ему скажет?! А то и скажи, что у вас, мужиков, принято. Ну, там, типа: «Еще раз гавкнешь на мою жену, зубов не досчитаешься!» И пусть мне больше во дворе со своим поганым барбосом не попадается! Ну, иди уже, иди! Мужик ты или не мужик? Постой. На-ка вот, возьми на всякий случай скалку.

– Да я его голыми руками!.. – пообещал Николай Львович и отправился во двор, на разборки со своим соседом Балябиным и его болонкой. Нашел их, прогуливающихся у соседнего подъезда.

– А, привет, Николаша! – обрадовался Балябин, протягивая руку Николаю Львовичу. – А я уж думал, не выйдешь! Ну, что тебе подставлять – скулу, глаз? Или пинком ограничишься? Мне тут твоя сейчас таких наобещала, что мы с Пушком до сих пор дрожим со страху.

– Да брось ты, Виталик! Ну, чего не бывает по-соседски? – примирительно сказал Николай Львович. – Ты только это… Как-то помягче с моей женой, что ли. Все же женщина, как-никак.

– Женщина! Знаешь, как она меня тут понесла? – обидчиво сказал Балябин.

– Не каждый мужик так сумеет! А все из-за чего? Ну, не уследил я, описал Пушок вон тот тополек, всего делов-то! А твоя как понесла нас! Ой, не любит она меня, Петрович. А за что, не пойму.

– А, да ну ее, – поморщился Николай Львович. – У меня вот пара стольников есть…

– И у меня стольник за подкладку завалился, – обрадованно заявил Балябин.

– Ну, так чего же мы стоим? Пошли вон в «Загляни», пропустим на мировую по кружке- другой пивка!

Через пару часов соседи возвращались домой в обнимку, громко распевая про «Мой маленький плот», а впереди них весело бежал Пушок, методично описывая каждое попадающееся ему дерево, как будто это не его хозяин, а он выдул три литра пива.

Так и хочется закончить рассказ вот на этой мажорной ноте. Да не тут было. Пока Николай Львович и Балябин пили мировую, хотя они-то как раз и не ссорились, Василина Петровна, выждав с полчаса, заподозрила неладное и поднялась на третий этаж, где жили Балябины. Она позвонила, дверь открыла Наталья Балябина.

– Мой у вас? Пьют уже, козлы? – отрывисто спросила Василина Петровна, стараясь заглянуть за спину Натальи.

– Может быть, твой и козел, а у меня нормальный мужик, – тут же взвилась Наталья, характер которой мало чем уступал нраву непрошеной гостьи. – И у меня тут не распивочная!

– Кто козел? Мой Николай? Да я тебе за него все шары твои бесстыжие выцарапаю! – вскинула перед собой растопыренные пальцы с закорючками длинных острых ногтей Василина Петровна. – Знаю, знаю, как ты ему глазки строишь! Мало тебе своего алкаша, так ты еще на чужих мужей заглядываешься!

– Я заглядываюсь? Да на кой он мне сдался, рохля твой!

– Ах, ты так!

И Василина Петровна вцепилась в волосы Натальи, а та, взвизгнув, впилась ей зубами в плечо. И даже появление мужей не остановило эту жестокую битву. Тут же протрезвев, Николай Львович и Виталий Балябин с огромным трудом растащили своих жен. Хотя и сами при этом понесли потери: Василина Петровна сокрушительным ударом локтя выбила два передних зуба Балябину, а Наталья Балябина маленьким и остреньким кулачком засадила под глаз Николаю Львовичу, в результате чего тот обзавелся нехилым разноцветным фингалом.

И лишь Пушку, из-за которого, собственно, и затеялся весь сыр-бор, было весело в этой нешуточной кутерьме и он, заливисто лая, хватал зубами по очереди за ноги всех участников соседской потасовки…

Мирились затем первый день у Балябиных, второй – у Симкиных. И собак теперь выводят гулять все вместе. Потому что Симкины тоже обзавелась песиком, только не болонкой, а пикинесом. Как истинная женщина, Василиса Петровна не хочет быть похожей на кого-либо. Даже собакой…

Соседям на зависть

Ах, какое безоблачное небо и жаркое солнце на Кипре! Какое там ласковое море и уютные пляжи! Пожаришься на лежаке и бух – в синие теплые волны Эгейского моря. Снова на лежак, и снова в море. А тут тебе и коктейля принесут, и пива ледяного с чипсами. А кругом разноязычие, как в Вавилоне: французы хохочут, греки тараторят, поляки шипят, немцы солидно шпрехают, русские беззлобно матерятся. Красота!

В первый день мы провели на пляже Армониа-бич сразу три часа! Надышались морского воздуха, наглотались соленой воды, еле доползли до номера и упали в постели как убитые. Мы все же сибиряки, и море и солнце в лошадиных дозах поначалу нас просто валили с ног. Проспали до самого ужина. На второй день – то же самое.

На третий уже вроде как акклиматизировались. Носы, щеки, плечи и руки, спины и животы у нас покраснели, волосы стали выгорать.

– Загар пристает! – радостно констатировала Светлана. – Приедем домой черными – соседи обзавидуются!

В номер вернулись к обеду – уже так обморочно не падали в постель. Хотя подремать все равно хотелось. Но мешали какие-то звуки. Мы прислушались и сделали круглые глаза: да это от соседей!

Поскрипывала кровать, слышались томные вздохи и приглушенное бормотание:

– Подожди, Сережа, не спеши!… Вот так, вот так! Ах, как хорошо! Ой, осторожнее, мне же больно! Спасибо, милый! Ты такой нежный! Вот так, вот так!..

Я к жене:

– Тоже хочу!

А она мне:

– Имей совесть! Три дня назад всего как было! И у меня голова болит. Давай завтра, ладно? Или нет, послезавтра!

Ну, послезавтра, так послезавтра. Никуда ведь жена не денется, верно? Подожду!

Проотдыхали и прозогорали еще два дня. Стали уже не красными, а малиновыми. Жена – вылитый поджаренный пончик, такая аппетитная стала!

– Ты обещалась!

А она:

– Почеши мне сначала спинку.

Ну, я к ней. И, топчась коленками на постели, стал нетерпеливо чесать ей спину.

– Подожди, милый, не спеши! – воркует жена. – Чуть ниже… Правее… О, как хорошо! Ой, осторожно, там больно. Спасибо, дорогой, ты такой внимательный. Еще, еще! Не останавливайся, пожалуйста! О, о!..

В общем, через полчаса вышел я покурить на балкон. А там сосед, пляжные шорты сушиться вешает. Подмигивает мне:

– Что, тоже обгорели на солнце? Бывает…

А домой приехали, опять не до шалостей: сидим вечерами, облупливаем друг друга, как пасхальные яички. Но загар привезли с собой такой, что все соседи завидуют!

Первая публикация

Как-то задумался: а какой день в моей жизни был самым счастливым? Когда стал перебирать в памяти, их оказалось не так уж и мало. Первая пятерка, первая самостоятельно выловленная щука, первый поцелуй, первая зарплата, дембельский день… Но все же как самый счастливый – по ощущениям, – мне запомнился день, когда меня впервые напечатали в районной газете.

Я узнал об этом одним из июльских дней. Перед тем, как уехать на полевой стан, где после армии работал электросварщиком, вытащил из почтового ящика районку. На ходу развернул ее, и обомлел, увидев свой рассказ «Карасятник»

Еще до моего ухода в армию учудили мой младший братишка Рашит и отец. Как-то Рашит пришел домой с десятком карасей за пазухой. Батя мой был заядлый рыбак и сразу спросил, где и как он наловил таких красавцев. Рашит сообщил, что это он с Ванькой Рассохой намутил в Кругленькой ямке (озерцо такое пойменное).