Любовь, вдохновение и весна. Том первый

Зона турбулентности

Самолет мелко завибрировал, в иллюминатор было видно, что и крылья у него дрожали, как руки алкоголика в треморе. Пассажиры начали тревожно переглядываться. А самолет вдруг резко накренился и стал терять высоту. – Падаем! – прошептала Марина.

И хотя стюардесса запоздало, но все же сообщила, что самолет попал в турбулентную зону и всем надо просто пристегнуться и пережить всего несколько неприятных минут, ее никто уже не слушал. Народ-то уже привык к тому, что воздушные суда, большие и маленькие, почти каждый день где-нибудь да падают. А вот сегодня очередь, видимо, дошла и до них. Марина вопила уже во весь голос: – Боже мой, мы сейчас упадем!

Ее муж Андрей, и сам трясущийся от страха, попытался как-то успокоить Марину, отвлечь ее от ужасных мыслей. И не нашел ничего лучшего, как обнять и сказать проникновенно: – Раз уж такое дело, давай простимся, милая! – А-а-а! – заголосила Марина. – Я не хочу умирать! – Не бойся, это не страшно совсем, – убеждал ее Андрей. – Хлоп – и все! Никто ничего и не почувствует. – Правда? – притихла Марина. – Ты откуда знаешь? Ты что, уже падал? Без меня? Когда это было? – Давно, – неопределенно махнул рукой Андрей. – В армии еще.

Это точно. В армии он один раз упал. Но не в самолете, а со второго яруса солдатской кровати. Во сне. И было ему тогда очень больно, потому что приземлился он на копчик. Но зачем это сейчас знать Марине? – Ну ладно, давай прощаться, – согласилась Марина и всхлипнула. – И давай простим друг другу, если кто в чем был виноват. Андрей подумал и поежился. – А это еще зачем?

– Ну, так принято, милый, чтобы предстать перед Богом с чистой душой. Ну, вот я, например, виновата перед тобой в том, что на прошлой неделе спрятала твои удочки. – Зачем? – удивленно спросил Андрей. – Ну, чтобы ты хоть одну субботу побыл со мной, – призналась Марина. – Тоже мне, грех нашла, – хмыкнул Андрей. – А что, у тебя есть что-то посерьезнее? – насторожилась Марина.

Андрей подумал, что раз уж им предстоит погибнуть, то зачем скрывать то, что камнем лежит на душе? А так, глядишь, признание и в самом деле зачтется на том свете. Но он все же решил повременить. Тем более что инициатива открыть исповедальню на борту падающего Ту-154 принадлежала не ему, а Марине.

– Давай уж, продолжай ты, раз начала, – сказал Андрей. – Не думаю, что у такой большой красивой девочки за душой всего лишь такой маленький и безобидный грешок, как припрятывание удочек. – Ну, было… – нехотя произнесла Марина. – Что было? Говори, ну? – приказал Андрей и заиграл желваками. – Помнишь, у нас на площадке жил Егор Петрович, отставной майор?

– Ну, помню, – прохрипел Андрей. – И что? – Так вот, я у него два раза была дома, – потупила заплаканные, с потекшей тушью глаза Марина. – И что вы там делали?! – Чай пили, болтали, – пожала плечиками Марина. – Ему очень скучно было, он же совсем один жил. – Только чай? – недоверчиво переспросил Андрей. – Ну да, – немного подумав, ответила Марина. – Зеленый… С изюмом.. А теперь ты давай сознавайся, в чем грешен передо мной.

– Да я даже не знаю, – почти искренне сказал Андрей и пожал плечами – Мы с тобой и живем-то всего три года… – Три с половиной, – поправила его Марина и нежно провела ладошкой по всклокоченной голове. – А детей так и не завели… Хотя это даже хорошо! А то остались бы они сиротами. Или, не дай Бог, с нами тут летели бы в самолете. Даже думать об этом не хочу. Ну, чего ты замолчал? Давай выкладывай свою гнусную подноготную.

– Ладно, – решился Андрей. – Помнишь, у нас как-то засиделась твоя подруга Лина – Это которая? А, Ерошина Ангелина! Так, и что? – Ну, и ты попросила проводить ее домой, а сама не пошла с нами, у тебя голова тогда разболелась. – Ну, и пошел ты ее провожать, дальше что? – Марина сцепила руки и нервно захрустела тонкими пальцами. – Она, между прочим, очень даже ничего, Линка эта. Да, Андрюша?

– Не, ты лучше, – категорично заявил Андрей. – Ну и в чем тогда твой грех? – А я ее поцеловал, – сообщил Андрей. И видя, как гневно изламываются тонкие брови Марины, торопливо добавил: – Да в щечку, в щечку! – То-то же! – облегченно вздохнула Марина.

И тут раздался спасительный голос стюардессы: – Уважаемые дамы и господа! Наш самолет благополучно миновал зону турбулентности! Экипаж приносит вам свои извинения за доставленные неудобства. Кто-то из пассажиров закричал «Ура», кто-то отстегнул ремни безопасности и устремился к туалетным кабинкам. Андрей же с Мариной крепко обнялись и надолго так замерли.

«Боже, как хорошо, что я не все рассказала Андрею!» – думала Марина. «Как же я вовремя догадался скрыть горькую правду от Маринки! – радовался в душе в это же самое время и Андрей. – А то ведь сейчас черт знает, что было бы…»

Да, им было, что скрывать друг от друга. На самом деле Марина распивала не только чаи со своим соседом-вдовцом Егором Петровичем. Он ей как-то предложил даже шампанского, и Маринка из вежливости отпила из фужера один глоток. Всего один. Но ведь отпила! В компании чужого мужчины!!

Да и Андрей был хорош! Он покривил душой, когда говорил, что поцеловал Маринкину подругу Лину в щечку. На самом деле это не он ее целовал, а она впилась своими бесстыжими губами в его губы и даже пыталась затащить его к себе в квартиру. Андрей тогда вырвался от нее с большим трудом и настоятельно попросил Лину больше не приходить к ним…

Ну и чего вы ухмыляетесь? Хотите верьте, хотите – нет, но так все и было.

Алексей Воднев

Боже!

Боже, смой гримасу боли
На моем сереющем лице.
Нужно мне немного воли
В этом замкнутом кольце.

Боже, прогони ту серость
На моей темнеющей душе;
Не мое- большая крепость,
Веры бы- в тихом шалаше

Кристина Воронина

Как хороши наши сомнения

Как хороши наши сомнения.
Забраться в клетку и чего-то ждать.
Все ожидая энное волнение.
Боишься. Значит надо замолчать

А может молча, так бывает.
В тихую ночью из окна.
Сбежать. Никто же не узнает.
К небу, звёздам. Где вечно ждущая луна