Древние знания – на службе современности. Ancient knowledge – to the service of today

Выяснению истинных мотивов поведения человека им самим – а тем более, другими людьми – более всего препятствует входящий в систему психологической защиты механизм рационализации мотивов. Из практики жизни известно, что он может быть весьма изощренным – в зависимости от характерологических свойств и уровня интеллекта индивида. Но только если таким образом хотят скрыть правду. Если такого стремления нет, никакая рационализация мотивов не нужна. Человек просто не стремится обмануть – вот и все (лучший пример: очень маленький ребенок, «устами младенца глаголет истина». А неумение обманывать у взрослых – очень информативный симптом наличия «нравственного иммунитета», или проще, совести).

Именно поэтому так трудно бывает установить, не зная достоверно личностных характеристик конкретного человека и достаточной совокупности существенных условий, чем он руководствовался в своих действиях – которые всегда можно оценивать абсолютно по-разному. Здесь тоже есть старинная мудрость, римского драматурга Публия Теренция Африканца, ок. 195—159 до н. э. : «Сколько людей, столько и мнений» – и свести их воедино удается очень редко. К примеру: вызваны ли те или иные действия просто незнанием, непродуманным решением, властолюбием, корыстолюбием, завистью, ненавистью и т.п. – или чувством ответственности, долга, сочувствием. По каждому (социально-значимому!) конкретному случаю – требуется, в связи с этим, индивидуальное исследование. Или следствие, дознание – как в системе правосудия, верно?

Все сказанное убедительно подтверждает и русская пословица: «чужая душа – потемки» – и у других народов похожие. По теории все верно: начиная с детства стоит положенная каждому психологическая защита. И по жизни тоже – ведь если точно не знать, что и где искать и не иметь какого-то мощного фонаря, ничего не разглядеть и не найти, верно?

Бывают, конечно, случаи, когда при сильном накале чувств все видно как на ладони. Но в обычных, житейских условиях у большинства людей этого нет: нужна изначальная предрасположенность к анализу, особые свойства личности и специальная подготовка. Закономерно, что много таких людей работают в разведке, в правоохранительных органах. Правда, если у них нет совести, то и вреда они могут принести очень много – и приносят. Есть такие и среди высшего руководства разных государств, крупных бизнесменов, криминальных боссов, талантливых мошенников, – хотя обо всех из них отдельный разговор.

Личностные характеристики социально-значимых субьектов – как со знаком плюс, так и минус – мне известны, но не будешь же их здесь приводить. И не потому что не принято, а потому что неубедительно это будет. Конкретика прописана в большом числе «точечных» исследований по различным темам – с ФИО и всеми их делами.

Ведь, как уже показано раньше, взрослому человеку очень трудно, мучительно менять свои взгляды. Так что придется ограничиться здесь детализацией общей концепции. А за остальным те, кому это действительно важно и нужно, могут обратиться к конкретным, «точечным» исследованиям. И, конечно, домыслить и дополнить собственным интеллектом и используя свой жизненный опыт. Хоть и трудно это.

Единственное, чего я прошу у читающих все эти работы: предоставить мне небольшой кредит доверия. Без него эта ломающая привычные стереотипы и догмы информация будет просто проигнорирована – почему это именно так, описано в прошлом разделе. Попробуйте «открыть шлюзы» для нового знания. Тогда может получиться.

Есть и такая поговорка: «глаза – зеркало души». Но нужно уметь заглянуть в это зеркало, да еще и правильно обьяснить увиденное. Это, как правило, тоже немногим удается. Да и само зеркало может быть довольно мутным.

А талантливые, прирожденные мошенники вообще обаятельны, и взгляд у них по-детски чистый. Никакого зеркала и в помине нет – скорее, такая привлекательная отражающая заслонка. Вспомним хотя бы несравненного Остапа Ибрагимовича – в исполнении что Миронова, что Юрского. Или Александру Захарову в ленте «Криминальный талант». И т.д. (Не буду я здесь поминать недобрым словом многих наших украинских с виду таких «обаяшек» обоих полов, которые за пять лет едва не угробили страну. И слова у них были правильные и речь грамотная – на публике. Поди разберись сними без спецподготовки и надежной методики…). Об этом написано достаточно конкретных, «точечных» статей с ФИО – можно убедиться. Добавим на десерт обобщение Н. Макиавелли: «Люди так простодушны и так поглощены ближайшими нуждами, что обманывающий всегда найдет того, кто даст себя одурачить». А бесчестные политики одурачивают не лохов-одиночек, а миллионы – по определению. Потому что их привычная зона действия – большие человеческие массы. Примеров в истории не счесть.

В силу всего сказанного очевидно, что внутренние движущие силы или мотивы поведения и действий, как правило, остаются неизвестными – без беспристрастного и тщательного специального расследования. И не только для окружающих, что естественно, но и для самого человека, не привыкшего к жесткому самоконтролю. Ведь они непосредственно себя не проявляют (исключение состав-ляют известные состояния аффектов и удовлетворения физиологических потребностей). А эгоисты вообще такими вопросами не задаются – по определению! Чрезмерная любовь к себе всегда блокирует критическое мышление в конфликтах с другими людьми. С самими собой у них конфликтов не бывает – разве что депрессия навалится. А вот «жаба» от собственной якобы недооцененности всем окружающим миром давит постоянно. Отсюда и неизбежные конфликты со всеми, кто воспринимается как помеха – об этом уже говорилось.

Все сказанное не нужно, если речь идет об изначально откровенных, правдивых людях, которым, как правило, нет необходимости скрывать свои мотивы. Их психика практически открыта для окружающей среды: человеческого общества. Но в последние сумасшедшие десятилетия на наших землях таких поубавилось: выкосил социальный отбор. Ну а большинство граждан закономерно ожесточилось. По-простому, как это ни грубо: одичало, расчеловечилось. И чтобы вернуть им нормальное человеческое естество, придется много потрудиться – и тем, кто сохранил психическое здоровье и может еще что-то делать, и государству. Но сначала: восстановить и начать развивать экономику, без этого фундамента ничего не выйдет.

Хорошо известна поговорка «Сытое брюхо к ученью глухо». Впервые сформулировал это правило еще Сенека-мл. Но тяжелый опыт в первую очередь наших народов позволяет сформулировать и полярную, строго по диалектике, истину: «голодное брюхо» не только «к учебе глухо», а и к всяким морализаторским увещеваниям. Поэтому требовать всерьез от людей нравственных поступков можно будет только тогда, когда удастся переломить ситуацию и отвести большинство от края, за которым безнадежность, нищета и, возможно, преждевременная смерть . Не раньше.

Вернемся на время от тягот реальной жизни к бесстрастной науке. Закономерности становления психики человека достаточно хорошо изучены в различных их аспектах. Тогда естественно возникает вопрос: зачем нужно добавлять новые трактовки понятия «человек» к уже существующим и прочно утвердившимся в философии и психологии? Вводить понятия биологической, социальной и духовной сущностей? Но формально это нарушает давно известный принцип «бритвы Оккама», предписывающий в поисках истины обходиться имеющимися и проверенными опытом сущностями.

Дело в том, что большинство психических процессов у человека, направленных на удовлетворение всей совокупности потребностей различного уровня (от физиологических до социальных и духовных) точно так же имеют многомерный и многоуровневый характер. Действительно: если в первом случае они происходят на подсознательном уровне, «в глубине», в минимальной степени включая кору головного мозга, то во втором ведущим являются как раз его верхние этажи. Именно те, которые и формируют убеждения, моральные принципы или ценности – все то, что психология, этика, философия и религия называют нравственной сферой.

Ведь при этом возможны принципиально различные варианты или способы реализации одних и тех же потребностей. И только один из них (прошедший, по все тому же Амосову, предварительную проверку на модели предстоящего действия критериями оптимальности), воплощается уже в конкретном и воспринимаемом окружающими действии. Которое – если «взвесить» его на точных, пусть и не аналитических «весах духа», как сказал кто-то из славянских мыслителей – может быть полезным или вредным для людей. Психологи говорят при этом о функциональном или поведенческом акте – высказывании или действии. А вся совокупность этих функциональных актов как раз и характеризует все поведение человека – т.е., результаты его деятельности, по которым и будут судить о нем люди, среди которых он живет. С благодарностью – или суровым словом, а то и с проклятием.

Для нас здесь наиболее важным является социально-значимый аспект поведения человека. Простыми словами, насколько он способен к полезной для общества деятельности и «мирному сосуществованию» с другими людьми, в среде себе подобных – но других. Вспомним слова нашего проверенного «эксперта», Б. Спинозы: «…каждый из нас от природы желает, чтобы другие жили по-нашему…» Но это лишь первая часть одной из его так называемых «теорем» – и у нее есть продолжение. Которое многим будет очень неприятно читать: «…а так как все одинаково желают того же (но каждый по-разному), то все одинаково служат друг другу препятствием и, желая того, чтобы все их любили и хвалили, становятся друг для друга предметом ненависти». Этот предельно откровенный вывод (тем более, что он им достоверно доказан!) может помочь хотя бы немногим избавиться от многих прекраснодушных мечтаний, более присущих детству и юности, а не зрелости, правда?

Любовь и ненависть – очень сильные слова, а тем более, понятия. Ими пользуются, как правило, только для описания или выражения сугубо личных чувств – и то очень осторожно. В обычной жизни обычно говорят о дружелюбии или недружелюбии, расположении или нерасположении к кому-то и т.п. Но Спиноза, конечно, прав – ибо рассматривал самое глубинное: сущность человека. И если отбросить в сторону общепринятые и достаточно редко бывающие искренними правила так называемого «хорошего тона» (теперь это «политкорректность»!), то приходится признать: эти два ключевых, базовых понятия наиболее точно отражают эмоциональные механизмы реализации потребностей. А еще глубже: врожденных стремлений, прежде всего – к самосохранению. Именно оно является основной движущей силой в вечной борьбе за существование – что по Дарвину, что по Марксу…

Возвращаясь от относительно абстрактной работы психологических механизмов к реальной жизни, отметим один, весьма редко обсуждаемый (но хорошо всем известный) момент. Упомянутые критерии оптимальности (т.е. оценки эффективности планируемого действия по удовлетворению какой-либо потребности) не напрасно называются ценностными ориентациями, системой ценностей или просто ценностями. По-простому, что такое – хорошо, а что такое – плохо, верно?

Ведь человек руководствуется ими во всей своей жизнедеятельности – и, прежде всего, в своем отношении к своему труду и в отношениях с другими людьми. В совокупности эти ценности и определяют то, что в быту мы называем моралью, индивидуальной и общественной (а есть ведь еще наиболее верный, но крайне редко достижимый в реальной жизни эталон – это мораль общечеловеческая).

Ну а еще нам на помощь в обсуждении сложной темы призову Платона: прочтите, кто еще не знаком, его «уподобление пещеры» – и ее экспертные трактовки. Две из многих ссылок: Платон. Миф о пещере: знаменитая [битая ссылка] аллегория, использованная [битая ссылка] Платоном в трактате «[битая ссылка] Государство» для пояснения своего учения об [битая ссылка] идеях. [битая ссылка] http://ru.wikipedia.org/wiki/%CC%E8%F4_%EE_%EF%E5%F9%E5%F0%E5 [битая ссылка] http://rshchekotova.narod.ru/simple7777777.html

Самого Платона, как столп идеализма, в ряду своих Учителей я не числю. Но при этом помню, что он любимый и самый выдающийся ученик Сократа – хотя и пошел в другую сторону…

Предел постижения природы человека (и общества!) ясно ви-ден из этого «Мифа..,» – фактически это концепция элитаризации личности. Приведенный отрывок – из начала его VII-й книги «Государство».

Человек может уподобить свою природу в отношении просвещенности и непросвещенности такому состоянию:

«Представь, что люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная, представь, невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол… за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат.

Находясь в таком положении, люди могут видеть только тени этих предметов на расположенной перед ними стене пещеры, принимаемые ими за истину. «Когда,– продолжает далее автор,– с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх – в сторону света, ему будет мучительно выполнить все это, он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше… что он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильный взгляд?

Да еще если станут указывать на ту или иную проходящую перед ним вещь и заставят отвечать на вопрос, что это такое? Не считаешь ли ты, что это крайне его затруднит и он подумает, что будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в том, что ему показывают теперь?.. А если заставить его смотреть прямо на самый свет, разве не заболят у него глаза и не отвернется он поспешно к тому, что он в силах видеть, считая, что это действительно достовернее тех вещей, которые ему показывали?.. Если же кто станет насильно тащить его по крутизне вверх, в гору и не отпустит, пока не извлечет его на солнечный свет, разве он не будет страдать и не возмутится таким насилием?»…

Известный комментатор Платона, В. Эрн делает такие выводы: «В мифе о пещере с полною раздельностью устанавливается четыре различных духовных состояния:

1) Пребывание в узах на дне пещеры и почитание за истину теней.

2) Освобождение от уз и до мучительности трудное восхождение по крутым склонам к выходу из пещеры. 3) Постепенное, медленное завоевываемое зрение на истинные предметы, что вне пещеры и освещаемы солнцем. 4) Наконец, переход от предметов, лишь освещаемых солнцем, к самому Солнцу…

Эти духовные состояния суть основные термины внутреннего опыта Платона. Первое состояние бесконечно противоположно четвертому. Второе и третье посредствуют между двумя крайностями. Первое состояние есть наибольшее погружение в мрак неведения. Четвертое – абсолютное прозрение в самый источник света и созерцание истины самой в себе. Этим очерчивается абсолютно весь диапазон платоновской мысли, весь регистр пережитых им «гносеологических» состояний. Снизу – узы и мрак; вверху – постижение самого «умного» Солнца…

Присмотримся к живому и огромному смыслу этого синтетического свидетельства Платона о самом себе. С недопускающею никаких сомнений определенностью Платон говорит о солнечном постижении, т.е. о постижении Солнца, или истины самой в себе. Если могут быть какие-нибудь сомнения или, вернее, вопросы, то не о характере и не о безусловности постижения, а лишь о том, свое ли постижение имеет в виду Платон или чье-нибудь чужое, и к себе ли относит освобождение от уз, выхождение из пещеры и узрение самого источника света или же говорит об этом с чужих слов… Внутренне невероятно, – отвечает Эрн сам на поставленный им же вопрос, – чтобы одно из самых глубочайших своих убеждений, навсегда и действительно утвердившихся в человечестве, Платон высказывал, опираясь не на свой собственный внутренний опыт, а на чужие слова или, еще хуже, гипотетически и художественно его построяя».

Выводы В. Эрна дополняли и уточняли. Например: «Единственно, о чем забыл упомянуть в этом пространном комментарии В.Ф.Эрн, так это то, что само сознание Платона всеми исследователями его творчества безоговорочно относится к высшим образцам элитарного сознания – от этого и сам миф о пещере приобретает сугубо элитологическое значение. Миф о пещере, по существу своему, есть детализированное описание генезиса элитарного сознания, есть показанный Платоном на собственном примере путь к этике духовного совершенства. Этот путь из пещеры был проделан самим философом. Только с такой позиции мы сможем понять смысл этого образа, в противном случае, нам грозят беспредметные схоластические рассуждения на модную философскую тему».

В результате этой высоконаучной дискуссии, было даже предложено изменить постулат Протагора о мере всех вещей. И такой мерой считать не человека, а мудреца. Вопрос до сих пор остается открытым. И перекликается с другим, актуальным уже в наши дни: что считать нормой, а что – отклонением от нее…

Так вот, способность к познанию сути вещей и явлений нормальными людьми в точности напоминает ситуацию в платоновой пещере – это я без подковырок. И когда с кого-то (такова, по умолчанию Платона,была воля богов) сняли оковы, он начинает мучительно привыкать к новому видению мира вокруг. А потом, пообвыкнув в новой обстановке, пытается рассказать то, что увидел, своим бывшим собратьям (и сестрам, конечно) по (духовному!) заточению. А передача знаний другим людям, не привыкшим доискиваться до сути вещей, сложное дело. И им трудно, и ему… Но надо постараться – дело того стоит. И довольно об этом.

Теоретически, можно обойтись и без высших сил: если получится самому избавиться от оков. Или, по другому, снять исходное ограничение, налагаемое (согласно постулату Гассенди, см. ч.1) стремлением к самосохранению.

Реально ли это сделать? В самом общем смысле, это напоминает те нечастые случаи, когда человек (все-таки прошедший специальную подготовку), вынужден – по необходимости, по жизненным показаниям – выполнить на себе достаточно простое хирургическое вмешательство. Рану зашить или пулю вынуть – даже аппендикс себе иногда вырезали… Для этого, понятно, нужна очень сильная мотивация: ну хотя бы выполнение задания или приказа. С хорошо известной ценой: чья-нибудь или собственная жизнь – или смерть. И тогда получается: вроде бы придуманные киношные эпизоды (вспомним пару боевиков, и не только западных) имеют реальную основу. Приводить еще раз сравнение с кожей здесь, наверное, неуместно, но тоже высочайший уровень боли…

Как же приступить к этой сложной задаче: учиться познавать суть вещей? В общем случае, нужно пробовать снять внешний рубеж психологической защиты. То есть, начинать вырабатывать навык «вживания» во внешние обьекты реальности. Примерно так же, как это делают по системе Станиславского. Там актер учится вживаться в образ персонажа, которого ему предстоит играть, верно? Но начинать с человека будет слишком сложно, всегда лучше начинать с неодушевленных предметов.

Примером здесь могут служить не только великие актеры, у которых это отлично получалось – потому и великие… Это умели делать все большие поэты – проверьте на ком угодно, по выбору. И лучшие из писателей. Свидетельств их современников на этот счет достаточно: немногие из них еще при жизни, авансом, стали классиками.

Ведь что такое классика? Это произведение искусства (любого!), прошедшее испытание на истинность, на достоверность суровым, но бесстрастным и безошибочным судом – памятью своего народа или многих народов, т.е., историческим временем. А в нашем контексте, тоже

выверенными общечеловеческими мерами.

Есть здесь, правда, одна невидимая опасность: можно так вжиться в другого или других людей, что собственное «я» в них растворится. Это чревато большими неприятностями…

Вспоминается, в связи с этим, рассказ моего очень старого друга, с техникума. Они с братом еще задолго до перестройки, организовали собственное «дело». Ну как дело: имея «золотые руки» и хорошие головы, изобрели полупромышленный способ изготовления чеканок (одна подаренная – большущая со старинным парусником, так и переезжала со мной с квартиры на квартиру – аж до теперешней, последней) . Одно время это было очень модно – раскупались как пирожки. И работали они наездами в разных концах страны. И вот как-то оказались в Грузии, вернее, в Абхазии (намеков на сегодняшний, трагический политический абсурд нет – этот полностью рукотворный). По вседашнему нашему обычаю, устраивали в редкие промежутки отдыха между вполне реальной работой, вечеринки. И так случилось, рядом снимали на южной натуре какой-то фильм, в котором играл И. Смоктуновский. И друг мой, близко сошедшийся с администратором картины Мишей Пушкиным (кстати, тоже из Одессы), предложил тому позвать в гости Смоктуновского – он уже сыграл Гамлета и его знала вся страна. Миша даже руками замахал: «Что ты, он до сих пор сам не свой, все не может из образа Гамлета выйти. Ему и сниматься-то сейчас трудно…». «А, ну ладно…» И все это было на полном серьезе: нормальные люди, конечно, не до конца понимали, как такое может быть, но искренне, от души сочувствовали. Этот рассказ из жизни остался в моей памяти заархивированным, а вот сейчас и случай пришелся.

Вернемся к теме. Выработка таких навыков вживания, вчувствования в других нормальным человеком, неактером, непривычна и может быть очень долгой. Есть, правда, люди, способные на это и без специального «тренинга» – в обиходном языке их называют душевными, отзывчивыми. И к ним, как к отдушине или к роднику с чистой водой, обычно тянутся другие, инстинктивно чувствуя их способность «СОчувствовать». Качество это присуще и лучшим из священнослужителей: у кого вера глубокая и искренняя. Ну и кто, понятное дело, реально «отягощен гуманизмом»; это мое стандартное определение – или диагноз. Вспомните, кстати, разительные различия между исповедью в православии и в других ветвях христианства: полная открытость у нас и анонимность, даже зарешеченная кабинка специальная у них для этого придумана! Воистину разные культурно-цивилизационные коды…

Что-то внешне похожее может быть и у махровых эгоистов – но это показное, наигранное, для своей пользы, и рано или поздно выявляется. Ну и не забудем талантливых (со знаком «минус) мошенников разного вида и рода – у них это вообще получается абсолютно органично, на автомате…

Если нужный навык удается выработать, это означает, – в общем смысле, – что психика трансформировалась. Стала в значительной мере открытой системой. Конечно, по ходу этого процесса она приобретает и другие качества, плюс вырабатываются еще и другие, сопутствующие навыки (далеко не все из них положительные). Далее, вживание уже в конкретных людей идет легче. Вплоть до человеческого сообщества. Формально, это и означает «выход за пределы человеческого круга».

Но в нашу эпоху есть еще одно, более точное сравнение – только без всяких намеков на «космический разум» или т.п. Смотрите сами: человеку, находящемуся на земле, видно очень немногое из окружающего мира. Вокруг масса разных построек, много людей, транспорт – много ли тут увидишь… Можно, конечно, влезть на небоскреб или подняться на аэростате. Но все равно нечего и говорить о далекой линии горизонта или о других землях и народах. Сейчас, конечно, все радикально изменилось: телевидение, Интернет, спутники… Тем не менее – смотрящий любое видео новостей отвсюду остается все равно в своей системе координат. И ее начало всегда – в собственном «я» или «эго», в собственной личности. И это абсолютно естественно и правильно – по законам человеческой природы.

Но обзор расширяется без пределов, если начало этой личной, условной системы координат суметь перенести в социальное пространство. (в понятиях идеалистов, того же Платона, это выход за пределы индивидуального бытия – окончательный выход из «пещеры»). И он становится поистине глобальным – выбирай что хочешь, если подняться (пускай и виртуально) в космос, на высокую орбиту. Тем более, если ее можно динамично изменять. И если при этом есть хорошая оптика. Номерной знак на автомобиле или четко лицо человека – очень просто.

В пределе, примерно такие же возможности (обзор и оптику) получает человек, сумевший открыть свою психику. При этом, наиболее вероятно, существенно понижается и внутренний барьер психологической защиты – между сознанием и подсознанием. Но это уже их совместная работа в ансамбле, под контролем сознания – конечно, со всеми указанными рисками срыва. Все это и означает – в самом общем смысле – переход от субьективности к обьективности. Переход (это мое условное, но близкое к реальности, наименование) в «зону обьективной истины». Чем не аналог из 21–го века описанию Платона…

Только повторю еще раз: здесь нет никакой мистики, чистый материализм – правда, следующие из теории изменения в функционировании коры и подкорки проверить инструментальными средствами нейрофизиологии пока нереально. Чистый «фактаж» – пусть и по большой совокупности косвенных признаков. В криминалистике такое часто бывает – и ничего, управляются, проводят результативное следствие. Ну да ладно – лишь бы из такого не совсем естественного положения можно было извлекать пользу. Для себя уже вряд ли получится: мое собственное «я» или «эго» переместилось куда-то в социальное пространство и время – и, судя по всему, растворилось там. Но знания в этой зоне можно добыть серьезные – прошедшие надежную проверку историческим временем. И их можно успеть передать людям.

Продолжим наше погружение в глубины психики. Не из любопытства, для дела.