Ку-ку

– Громче! – бросила Людмила Леонидовна. – Он плохо слышит.

– Здравствуйте! – сказала Габи.

Леонид Григорьевич пожал ей руку и улыбнулся. Наверху заплакал ребенок.

– Там Изя с женой, – сказал Юрка, показав наверх.

– Маленький? – спросила Габи и выставила перед собой два указательных пальца. – Такой?

– Больше, – Изя смущенно улыбнулся.

– Мои дети уже не маленькие, – сказала Габи и вздохнула…

Людмила Леонидовна ухмыльнулась.

– Водки хотите? – спросил Изя.

– Данке, – ответила Габи, – чуть-чуть пожалюйста.

Людмила Леонидовна бросила на нее недовольный взгляд.

– А ты, Юрик? – спросил Изя, занося бутылку над вторым стаканом.

– А Юрик не хочет, – процедил Юрка. – И Габи не хочет, – он отодвинул ее стакан.

– Почему? – удивилась Габи.

– По кочану!

– Ты не очень-то распускайся! – сказала Людмила Леонидовна. – Тоже мне нашелся…

Юрка перелил водку Габиного стакана в бутылку и, взглянув на часы, постучал пальцем по циферблату.

Изя покраснел и почесал затылок.

– А Витушка когда же вернется? – улыбаясь, спросил Леонид Григорьевич.

– Ее друг больной, – объяснила Габи.

– Что?

– Вита приехала, но она в больнице, – сказал Юрка. – У Роста инфаркт. Она с ним.

– Господи! – раздраженно бросила Людмила Леонидовна. – Только этого не хватало!..

– Ростислав Михалыч заболел! – громко сказал Юрка.

– Инфаркт!

– Как же так?! – всполошился старик. – Был здоров!

– Ленечка! – крикнула Людмила Леонидовна. – Тебе налить суп?

– Подожди! – раздраженно отмахнулся Леонид Григорьевич. – Ты что, не слышишь: у Ростислава Михалыча инфаркт? Ой, беда какая!.. Ой, беда!.. Какой человек достойный… Ветеран войны, прекрасный специалист. Он констру Ах, вы уже знаете? – он заметил кивок Габи. – Дай Бог, чтобы все обошлось. Вита очень его ценит. И мы все, – он показал жестом на дочь. – Я ведь его мать покойную знал, Софью Аркадьевну. В высшей степени достойная женщина.

Габи возмущенно повернулась к Юрке:

– Вот видишь! А ты говорил!..

– …Что такое, что такое?.. – заволновался Леонид Григорьевич. – Мы с ней в больнице познакомились, – заспешил объяснить он, думая, что Габина резкость вызвана каким-то сомнением. – Она Витин пациент, а меня, когда я ногу сломал, Вита к себе положила, хоть это и нельзя по правилам… Она меня с Софьей Аркадьевной и познакомила…

Габи придвинулась к нему поближе, давая понять, что она очень внимательно будет слушать, не перебивая.

– …ее, вы знаете, в тридцатом году лишили гражданских прав, по ошибке, разумеется. Она осталась совершенно без средств к существованию.

– Ленечка, ну ты же не знаешь, как было на самом деле! – раздраженно перебила отца Людмила Леонидовна.

– Как это не знаю! Она мне сама рассказывала неоднократно. У нее был лучший в Москве санаторий для туберкулезных больных. Потом все обошлось, ее восстановили в правах.

– Ленечка, ты суп будешь?! – крикнула Людмила Леонидовна.

– Отстань ты от меня с супом! Я говорю с нашей гостьей!

– Господи!.. – прошипела Людмила Леонидовна, выключила газ и ушла в комнату.

Старик разволновался.

– А как у Витушки живот? – спросил он. – Девочка моя… Так ей досталось, а тут еще это несчастье…

– Да живот вроде ничего, – всунулся Юрка. – Вы-то сами как, Леонид Григорьeвич?

– При чем здесь я?! – раздраженно бросил старик. – Я здоров, как бык!

Изя подошел к плите, налил в тарелку суп.

– Будете? – спросил он Габи.

Габи отрицательно покачала головой. Зато Юрка поманил его: давай.

– Так что с ним случилось, с красавцем нашим?! – На террасе снова появилась Людмила Леонидовна. – Допрыгался?

Габи опустила глаза и медленно пронесла:

– Он был уже почти труп. У него значительный инфаркт.

– Да, наверное, ничего серьезного… – Людмила Леонидовна пошевелила пальцами, будто сушила ман – Просто Виталия носится с ним!.. Вот у Сенечки был инфаркт, так его и до больницы не довезли… А это… – она опять неопределенно пошевелила пальцами.

– Почему вы выражаете такое зло против этого человека? – по-прежнему глядя в стол, выговорила Габи. – Вы злая!..