Потерянный разум. Интеллигенция на пепелище России

В Институте философии РАН обсуждалась книга американских авторов, профессора Джорджтаунского университета М.Фешбаха и журналиста А.Френдли-младшего «Экоцид в СССР» (М., 1992, тираж 20 000 экз.). Опять экоцид – не больше и не меньше! Как сказано во введении, «книга стала шоком для тех, кто прочел ее».

В целом, профессора для этого обсуждения были подобраны так, что вышел очередной шабаш такого пошиба, что сегодня, думаю, многие из них с удовольствием вымарали бы свои фамилии. И все-таки был там один, врач-гигиенист питания Л.М.Прихожан, который не постеснялся сказать: «Я должен сказать, что, к сожалению, книга мне не понравилась. Вы, уважаемые коллеги, представляете науку, я же санитарный врач и всю жизнь занимаюсь практическими вопросами гигиены питания. Увы, большая часть того, что написано авторами о питании – это чушь. Прежде всего – нитраты, которым уделено 90 % текста. Как вы знаете, нитраты – естественный продукт жизнедеятельности азотобразующих микробов в почве. Они есть всегда и везде. Действительно, установлено, что в каких-то определенных ситуациях нитраты могут превращаться в нитриты, а те в свою очередь в нитрозамины – потенциальные канцерогены. Причем, тоже только в определенных условиях…

Почему же возник такой «нитратный» бум? В конце концов, с вареной колбасой и сосисками вы получаете нитриты в чистом виде, и ни у кого это не вызывает отрицательных эмоций»

.

Но в целом появление на собраниях элитарной интеллигенции такого человека, который не побоялся бы воззвать к здравому смыслу, особенно в присутствии «американских коллег», – явление исключительное. Отказ от норм рациональности стал именно нормой, а следование им – оригинальным, экстравагантным явлением. Он если и допускается, то только в качестве изюминки, «как добавляют щепотку соли в пирожное, чтобы оно казалось слаще» (Ж.-П. Сартр).

Полезно было бы сегодня в учебных целях поднять материалы хотя бы по двум большим психозам, созданным в общественном сознании в конце 80-х годов – нитратном и сероводородном. Тогда центральные газеты, многие видные «деятели науки и культуры», а также политики включая М.С.Горбачева, сделали кучу нелепых, противоречащих и знанию, и логике, и здравому смыслу заявлений. Это – важный феномен нашей новейшей истории, нельзя его обходить вниманием.

Прозорливо завершает группа океанологов (Т.А.Айзатулин, Д.Я.Фащук и А.В. Леонов) обзор «сероводородной проблемы»: в «Журнале Всесоюзного химического общества» (№ 4, 1990): «Работая во взаимодействии с выдающимися зарубежными исследователями, восемь поколений отечественных ученых накопили огромные знания о сероводородной зоне Черного моря. И все эти знания, накопленные за столетие, оказались невостребованными, ненужными. В самое ответственное время они были подменены мифотворчеством.

Эта подмена – не просто очередное свидетельство кризиса в социальной сфере, к которой принадлежит наука. В силу ряда особенностей это, по нашему мнению, является ярким индикатором социальной катастрофы. Особенности заключаются в том, что на всех уровнях надежное количественное знание об очень конкретном, однозначно измеренном объекте, относительно которого в мировом научном сообществе нет разногласия по существу, подменено опасным по своим последствиям мифом. Это знание легко контролируется с помощью таких общедоступных измерительных средств, как канат и боцманский нос. Информацию о нем легко получить в течение десятка минут обычными информационными каналами или телефонным звонком в любой институт океанологического профиля АН СССР, Гидрометеослужбы или Министерства рыбного хозяйства. И если в отношении такого, вполне определенного знания оказалась возможной подмена мифами, то мы должны ожидать ее обязательно в таких областях противоречивого и неоднозначного знания, как экономика и политика.

Множество кризисов, в которые погружается наше общество, представляет собой болото искусственного происхождения. Утонуть в нем можно только лежа. Дать топографию болота кризиса на нашем участке, показать наличие горизонта, подняв человека с брюха на ноги, – цель настоящего обзора»

.

Как известно, поднять советского человека «с брюха на ноги» в созданном искусственно болоте не удалось – не позволили. Сейчас мы изучаем этот случай уже как патологоанатомы – делаем вскрытие ради того, чтобы извлечь урок на будущее.

И главный урок состоит в том, что значительная часть интеллигенции, из чисто конъюнктурных соображений поддерживая антигосударственные антисоветские движения (в частности, экологическое), пошла на то, чтобы «ради идеи» пожертвовать рациональностью. Она удивительно легко отказалась от ценностей, данных ей образованием и историческим опытом – способностью выстроить причинно-следственные связи, «взвесить» явления и интересы, оценить достоверность утверждений, выслушать иную точку зрения и сделать ответственные логичные умозаключения.

Когда в конце 80-х годов с помощью экологических демонстраций и психозов подрывали советский строй, уже было нетрудно видеть, что на смену ему, со всеми его дефектами, может прийти только строй, производящий экологическое бедствие. Ибо осколки СССР, за исключением привилегированного союзника Запада по холодной войне Прибалтики, имеют шанс попасть только в зону периферийного капитализма – с неминуемой архаизацией хозяйства и быта большинства населения. А один из способов пропитания у населения таких зон – продажа или сдача в аренду богатым странам своих экологических ресурсов (в виде территории для захоронения отходов или размещения грязных производств). Не видеть этой перспективы образованные люди просто не могли. И им пришлось забыть все то, чему их учили, в том числе навыкам мышления.

В обзоре упомянутого в начале раздела экологического конгресса сказано: «Если задуматься над нашей российской ситуацией, то особый интерес представляет гипотеза П. Леруа (Нидерланды) и А.Блоуэрса (Великобритания). Экологическое неравенство человеческих сообществ и территорий, говорят они, проявляется в феномене «периферизации». Общества пространственно и социально все более дифференцируются на экологически привлекательные (здоровые) и опасные («нежелательные»). В последних концентрируются атомные электростанции, химические производства, свалки, отстойники и могильники радиоактивных отходов и другие экологически вредные формы деятельности.

Эти устойчивые «периферийные» зоны не только малопригодны для жизни, но и экономически отсталы и политически безгласны. Культивируемые в них формы деятельности в основном регулируются извне (государством, транснациональными корпорациями), а местные власти или слабы, или коррумпированы, чтобы противостоять этому процессу. Такая ситуация «внутренней провинции» (которая пространственно может возникнуть совсем рядом с крупнейшими городами) стимулирует социальный протест местного населения, активизирующий традиционные структуры социальной интеграции (родство, соседство). Последние, казалось бы, давно аннигилированы процессом модернизации. Вместе с тем рост безработицы и политической безгласности вынуждает местное население соглашаться на любой труд и закрывать при этом глаза на сопряженный с ним риск для здоровья и жизни»

.

Глава 8 Сдвиг от реалистического сознания к аутистическому

Большое место в сознании занимает воображение, особенно создание фантастических образов, способных увлечь массы людей и приглушить в них чувство ответственности. В этом состоянии они обретают особый тип мышления – аутистического

. Именно этого сумела достичь в годы перестройки идеологическая машина.

Цель реалистического мышления – создать правильные представления о действительности, цель аутистического мышления – создать приятные представления и вытеснить неприятные, преградить доступ всякой информации, связанной с неудовольствием (крайний случай – грезы наяву). Двум типам мышления соответствуют два типа удовлетворения потребностей. Реалистическое – через действие и разумный выбор лучшего варианта, с учетом всех доступных познанию «за» и «против». Тот, кто находится во власти аутистического мышления, избегает действия и не желает слышать трезвых рассуждений. Он готов даже голодать, пережевывая свои приятные фантазии.

Аутистическое мышление – не «бредовый хаос», не случайное нагромождение фантазий. Оно тенденциозно, в нем всегда доминирует тот или иной образ – а все, что ему противоречит, подавляется. Два типа мышления не только взаимодействуют (в норме), но и находятся в конфликте. И если каким-то способом удается отключить или подавить реалистическое мышление, то аутистическое мышление доделывает за него работу, тормозя здравый смысл и получая абсолютный перевес. Это в мягкой форме отражено в солдатской песне: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить».

Главное в аутистическом мышлении то, что оно, обостряя до предела какое-либо стремление, нисколько не считается с действительностью. Вот простой, уже не раз приведенный в других публикациях пример того, как в массовое сознание накачивался аутизм. Летом 1991 г. несколько научных групп провели расчет последствий «либерализации цен», которую позже, в январе 1992 г., осуществил Ельцин. Расчет проводился по нескольким вариантам, но общий вывод дал надежное предсказание, оно полностью сбылось в январе. Результаты расчетов были сведены в докладе Госкомцен СССР, доклад этот в печать допущен не был, специалисты были с ним ознакомлены «для служебного пользования». Одновременно с ознакомлением специалистов с этим докладом в массовую печать дали заключения «ведущих экономистов», которые успокаивали людей. Так, популярный «Огонек» дал такой прогноз корифея рыночной экономики Л.Пияшевой: «Если все цены на все мясо сделать свободными, то оно будет стоить, я полагаю, 4–5 руб. за кг, но появится на всех прилавках и во всех районах. Масло будет стоить также рублей 5, яйца – не выше полутора. Молоко будет парным, без химии, во всех молочных, в течение дня и по полтиннику» – и так далее по всему спектру товаров.

Казалось бы, ни один здравомыслящий человек не должен был поверить этому «прогнозу». Но сознание людей было уже настолько подготовлено к тому чтобы верить в самые нелепые приятные фантастические образы, что читатели «Огонька» действительно верили Л. Пияшевой. И даже сама жестокая реальность либерализации цен, при которой мясо быстро поднялось в цене до 20 тысяч (!) рублей, эту веру не поколебала. Л. Пияшева уже после 1992 г. стала доктором экономических наук и признанным «экспертом» в области российской экономики

.

Допустим, высказывания Пияшевой можно считать курьезом. Но вспомним один из фундаментальных лозунгов перестройки, который противоречит и здравому смыслу, и элементарной логике, но был с восторгом воспринят интеллигенцией. Он уже обсуждался в литературе, но достоин того, чтобы вспомнить о нем еще раз. А.Н.Яковлев выкинул его в августе 1988 г.: «Нужен поистине тектонический сдвиг в сторону производства предметов потребления. Решение этой проблемы может быть только парадоксальным: провести масштабную переориентацию экономики в пользу потребителя… Мы можем это сделать, наша экономика, культура, образование, все общество давно уже вышли на необходимый исходный уровень».

Этому лозунгу аплодировали, а ведь простейшие выкладки показали бы его неразумный характер. Человек со здравым сознанием спросил бы себя: каково назначение экономики? И ответил бы: создать надежное производство основных условий жизнеобеспечения, а затем уже наращивать производство «приятных» вещей. Что касается жизнеобеспечения, то, например, в производстве стройматериалов (для жилищ) или энергии (для тепла) у нас не только не было избыточных мощностей, но надвигался острейший голод. Да и вся теплосеть страны была уже сильно изношена, а это – металл.

Этот лозунг, который прямо взывал к аутистическому мышлению, обосновывал начавшееся разрушение хозяйства (советский строй подрывался прежде всего с этого края). Лозунг А.Н. Яковлева сразу претворился в резкое сокращение капиталовложений. Была остановлена наполовину выполненная Энергетическая программа, которая надежно выводила СССР на уровень самых развитых стран по энергооснащенности (сегодня Россия по обеспеченности этим необходимым для любого хозяйства ресурсом быстро опускается ниже стран третьего мира).

Начиная с конца 2000 г. в РФ стала нарастать волна аварий и отказов в теплоснабжении. Это привело в замешательство и верховную власть, и министров – как будто они не знали, что Россия – холодная страна. Вице-губернатор Санкт-Петербурга А.Смирнов высказался откровенно: «Если говорить в общем, то в последний год проблему ЖКХ только научились правильно понимать. Но этой проблемой по-настоящему пока ни граждане, ни власти еще не начали заниматься»

.

Но ведь это чудовищное признание. Чего можно было не понять в «проблеме ЖКХ»? Все в этой проблеме было досконально известно, при правительстве работает большая группа вполне компетентных экспертов, они пишут четкие доклады и концепции, в стране есть целый ряд НИИ, КБ, фирм, вузов. Довольно точные прогнозы делались начиная с первого года реформы. Что же это за власть, которая только «в последний год проблему ЖКХ научилась правильно понимать», а заниматься этой проблемой и до сих пор не начала?

Аутизм нашей интеллигенции достиг в перестройке небывалого уровня. Ведь действительно она всерьез поверила в фантазию «возвращения в цивилизацию», в «наш общий европейский дом». Думаю, сам Горбачев не мог ожидать такого эффекта от совершенно нелепого обещания. Ведь на Западе никто и никогда ни словом не обмолвился, не дал оснований считать, будто русских или чувашей в этот «дом» приглашают. Эта фантазия «братания с Западом» не согласовывалась ни с какими реальными признаками, сейчас даже трудно представить себе, что в 1989–1990 гг. множество умных и образованных людей в нее верили (говорят, что многие украинцы и до сих пор верят, и мы можем только порадоваться такому оптимизму).

Моя знакомая испанская журналистка, хорошо знающая русский язык, получила работу в одном международном информационном агентстве и объехала много областей России и страны СНГ, беря интервью у губернаторов и президентов. Когда она уезжала, я спросил ее о впечатлениях. Больше всего ее поразила одна вещь: буквально все до одного «региональные и национальные лидеры» спрашивали ее с обидой: «Почему Запад нам не помогает? Когда хлынут западные инвестиции?» Она не могла понять, откуда взялась сама эта иллюзия, и спрашивала меня: «Сергей, ты ведь помнишь, что никто на Западе никогда не обещал никакой помощи?» Да, никто и никогда. Более того, были ясные предупреждения, что никаких надежд мы питать не должны: Рим предателям не платит! В 1990 г. я не раз слышал эту фразу со всяких «круглых столов» высокого ранга на Западе.

Как мыслилось и до сих пор еще кое-кем мыслится наше «возвращение в цивилизацию»? Какой-то образ будущего, пусть туманный, ведь должен же был витать в воображении наших интеллектуалов, когда они призывали людей ломать наше «неправильное» народное хозяйство? Как они представляли себе то «место», куда мы должны были плюхнуться на ковре-самолете реформ?

Все это, конечно, неприятные вопросы, жестоко их задавать нашим бедным честным демократам. Потому что они не думали. Они грезили наяву, их сознание было сдвинуто в розовый туман аутизма. А в таком состоянии у людей возникает сладкое чувство безответственности. А.С.Панарин трактует этот большой сдвиг в сознании в терминах психоанализа – как «бунт юноши Эдипа», бунт против принципа отцовства, предполагающего ответственность за жизнь семьи и рода. Структуру этого явления он разбирает на примере антисталинизма

.

В гл. 1 приведено рассуждение историка В.Г.Хороса «об интеллектуальном и во многом моральном банкротстве нынешней генерации российских реформаторов». Сказав об этом банкротстве, он продолжает: «Сказанное – не столько критика, сколько горестная констатация. И в какой-то мере – самокритика. Я принадлежу к поколению «шестидесятников», которые немало способствовали процессу изменений после 1985 г., и разделяю ответственность за то, что результаты этих изменений далеко разошлись с первоначальными замыслами. Неудача как моих сверстников, так и следующих за ними по возрасту деятелей, не доставляет мне никакой радости».

Какое благородство – неудача его собственного дела не доставляет ему радости. Историк полагает, что жертв этой «неудачи» должно растрогать его кокетство. А между тем, если бы этих реформаторов постигла полная удача, то мы бы вообще уже ноги протянули. Такая удача его порадовала бы?

В чем же заключается та «ответственность», которую В.Г.Хорос разделяет с «реформаторами»? Какую кару они приняли на свою голову? Банкротам полагается выпрыгивать из окон небоскребов, а на лицах наших реформаторов сияют довольные улыбки. Да и вообще, кто из них считает содеянное «неудачей»? Гайдар? Бурбулис? Кох? Не приходилось таких признаний слышать. Они все сделали в точном соответствии с теми замыслами, которые варились на кухнях «шестидесятников», ни в чем результаты с этими замыслами не разошлись. К чему пытаться их приукрасить для истории, «рукописи не горят».

И что делает В.Г.Хорос, чтобы сегодня хоть чуть-чуть поправить дело, кроме «горестных констатаций»? А ведь именно он мог бы многое сказать поучительного о философских основаниях всего антисоветского проекта «шестидесятников». Хотя психологический портрет этих интеллектуальных вожачков историк описывает правдиво:

«Это отсутствие политической ответственности и того, что можно назвать психологией государственного человека, сочетается у постсоциалистических реформаторов с поразительным, доходящим порой до наивности (или цинизма) нарциссизмом. Они охотно дают интервью, позируют фотографам. Они рекламируют свои идеи как последнее слово экономической науки и презрительно третируют любого, кто заикнется о каком-то государственном регулировании, как реставратора командно-административной системы. Они упиваются своей властью, которой на деле не существует. Это – типичное поведение бывших аутсайдеров, наконец-то прорвавшихся наверх»

.

Что же касается характерного в последнее время для интеллигенции чувства безответственности, то его усилил заложенный в наше высшее образование евроцентризм, от вируса которого мы не сумели защитить сознание образованных людей. Точнее, не успела дозреть до создания такой защиты наша массовая культура, а традиционными барьерами, как например, китайцы, мы не были защищены. Евроцентризму присуще механистичное мышление, не позволяющее увидеть хрупкости многих человеческих отношений и общественных институтов. Сколько страшных маховиков раскрутили «шестидесятники» за время выполнения своего проекта, скольких джиннов выпустили из бутылок! Достаточно сказать об этническом насилии и терроризме – джиннах, которые буквально были загнаны в бутылку в советской системе.

Арабский философ Самир Амин пишет, основываясь на богатом опыте третьего мира: «Современная господствующая культура выражает претензии на то, что основой ее является гуманистический универсализм. Но евроцентризм несет в самом себе разрушение народов и цивилизаций, сопротивляющихся экспансии западной модели. В этом смысле нацизм, будучи далеко не частной аберрацией, всегда присутствует в латентной форме. Ибо он – лишь крайнее выражение евроцентристских тезисов. Если и существует тупик, то это тот, в который загоняет современное человечество евроцентризм»

.

Замечу, что мы здесь говорим именно о евроцентризме как философской установке, а вовсе не о примитивном корыстном конформизме тех, по словам Пушкина, «для коих все равно: бегать ли им под орлом французским, или русским языком позорить все русское – были бы только сыты». Таких у нас хватает, но не о них речь.

Из всех опросов было ясно, что наша либеральная интеллигенция уверена, что реформы приведут Россию в «рыночную экономику» (или иначе капитализм). Но что это такое? И в Швеции капитализм, и в Бангладеш капитализм. Куда же мы собрались? От этого вопроса интеллигентный человек обычно с возмущением уходит, как будто это вопрос глупый, даже недостойный. А все же?

Нетрудно видеть, что принятие для России правил «рыночной экономики» означает включение либо в ядро мировой капиталистической системы (метрополию), либо в периферию, в число «придатков». Хороший и даже завидный пример такого придатка – Бразилия. Никакой «независимой капиталистической России», не входящей ни в одну из этих подсистем, в природе быть не может, это стало очевидно уже в начале XX века, когда был достаточно хорошо изучена система империализма (система мирового капитализма, построенного как неразрывно связанные «центр – периферия»). Сравнительно недавно один из ведущих исследователей глобальной экономики И.Валлерстайн писал специально для российского журнала: «Капитализм только и возможен как надгосударственная система, в которой существует более плотное «ядро» и обращающиеся вокруг него периферии и полупериферии»

.

Стоит напомнить, что в элитарных кругах советских экономистов и философов с середины 80-х годов проблематика «центр – периферия» была очень популярна. Она обсуждалась на многих семинарах и конференциях, на слуху были доклады Римскому клубу, ряд наших видных интеллектуалов даже стал его членами. Таким образом, наша «прогрессивная интеллигенция» не может сказать, что «она не знала» о периферийном капитализме как специфическом мировом укладе.

К 1990 г. в тех же элитарных научных кругах прекратились разговоры о вхождении в «наш общий европейский дом», прошла серия «круглых столов», где прямо говорилось о будущем статусе России как периферийной зоне, отчеты об этих «столах» печатались в журналах. В преддверии реформы возникло мощное интеллектуальное лобби, доказывающее, подобно «Независимой газете», что «следовало бы перестать пугать себя образом России как сырьевого придатка чужеземцев», что надо «не чураться той роли, которая нам достанется по справедливости»