Антисоветский проект

2) эвакуированные – 6471 человек,

3) население – 1 209 929 человек,

4) дети ликвидаторов – 31 580 человек…

Смертность по группам первичного учета за 1990–1991 гг. (на 1000 человек) увеличилась по 1-й группе с 4,6 случаев до 4,8; по 2-й группе – с 1,99 до 2,1; снизилась по 3-й группе с 22,79 до 14,7; по 4-й группе с 19,4 до 6,9» («Человек», 1993, № 4).

Что может из этого понять человек? Посудите сами, произведя несложный расчет. Из указанного числа пострадавших в 1990 г. умерло 28 749 человек, а в 1991 г. 18 179 человек. О чем вообще говорит снижение смертности? О том, что радиационное заражение благотворно сказывается на здоровье? Или о том, что действительно пострадавшие вдруг все решили умереть в 1990 г.? Как иначе может за год так сильно упасть уровень смертности населения (а это 88,5 % всех пострадавших). Значит, весь этот страшный кусок журнала и не рассчитан на то, чтобы читатель вникнул в смысл данных – они его просто должны заворожить. А вывод ему подсказывают составители.

А дальше – столь же страшные данные о заболеваемости жителей Алтайского края, которые подверглись облучению при испытаниях ядерного оружия на Семипалатинском полигоне: «С 1980 по 1990 г. заболеваемость злокачественными новообразованиями возросла в этом крае с 276 до 286 случаев на 100 тыс. населения». Итак, в зоне испытания прирост заболеваемости онкологическими болезнями составил за 10 лет ровно 10 случаев на 100 тыс. человек. И что это значит? Много это или мало?

Посудите сами: с 1980 по 1985 г., всего за 5 лет, прирост числа заболевших злокачественными новообразованиями по России в целом составил 16 случаев на 100 тыс. человек, а с 1985 по 1990 г., – 17. То есть за те же десять лет 1980–1990 гг., которые взяли авторы журнала – прирост в 33 случая! Если следовать логике, то надо сделать вывод, что ядерные испытания очень полезны для здоровья.

В действительности цифры, приведенные авторами журнала, ни о чем не говорят – слишком много факторов влияют на заболеваемость… Но читатель воспринимает сообщение в контексте, а общий смысл всей публикации заключается в том, что ядерными испытаниями СССР губил свой народ. И эта подлая манипуляция сознанием ведется в журнале Российской Академии наук! Как не стыдно его главному редактору Борису Юдину, с которым я проработал много лет.

Уж если брать заболеваемость раком за критерий отношения государства к людям, то написали бы, что за пятилетие реформ, с 1993 по 1998 г., прирост составил 26 случаев на 100 тысяч. Это каждый может найти в «Российском статистическом ежегоднике», который издается Госкомстатом РФ.

Академический журнал предоставил свои страницы для примитивной антисоветской пропаганды, деятели которой даже не потрудились подобрать сведения, подтверждающие их идеологические тезисы. Настолько они были уверены в магической силе слова и числа, которая отключает у читателя способность к самостоятельному мышлению.

Дальше в журнале опубликованы материалы обсуждения книги американских авторов, профессора Джорджтаунского университета М. Фешбаха и журналиста А. Френдли-младшего «Экоцид в СССР» (М., 1992, тираж 20 000 экз.). Опять экоцид – не больше и не меньше! Как сказано во введении, «книга стала шоком для тех, кто прочел ее». В целом, профессора для этого обсуждения были подобраны так, что вышел очередной антисоветский шабаш. Такого пошиба, что сегодня, думаю, многие из них с удовольствием вымарали бы свои фамилии. И все-таки был там один, врач-гигиенист питания Л. М. Прихожан, который не постеснялся сказать: «Я должен сказать, что, к сожалению, книга мне не понравилась. Вы, уважаемые коллеги, представляете науку, я же санитарный врач и всю жизнь занимаюсь практическими вопросами гигиены питания. Увы, большая часть того, что написано авторами о питании, – это чушь. Прежде всего – нитраты, которым уделено 90 % текста. Как вы знаете, нитраты – естественный продукт жизнедеятельности азотобразующих микробов в почве. Они есть всегда и везде. Действительно, установлено, что в каких-то определенных ситуациях нитраты могут превращаться в нитриты, а те, в свою очередь, в нитрозамины – потенциальные канцерогены. Причем, тоже только в определенных условиях… Почему же возник такой «нитратный» бум? В конце концов, с вареной колбасой и сосисками вы получаете нитриты в чистом виде, и ни у кого это не вызывает отрицательных эмоций».

Этот врач-гигиенист постеснялся назвать вещи своими именами. Перед ним были не «уважаемые коллеги, представляющие науку», а солдаты идеологического фронта, которые с середины 80-х годов использовали экологическую тематику как забойную тему в манипуляция сознанием при разрушении СССР. «Нитратный» психоз – замечательный тому пример.

На одном утверждении с рваной логикой остановлюсь подробнее, очень уж оно глубоко засело в мышлении нашей научно-технической интеллигенции. До сих пор остается непререкаемой догмой. Так получилось, что с 1990 г. меня неоднократно привлекали к экспертизе важных законопроектов. Явное расщепление логики в документах часто вызывало шок. Вот проект Закона о предпринимательстве (1990 г.). Подготовлен научно-промышленной группой депутатов, стоят подписи Владиславлева, Велихова, других интеллектуалов. И совершенно несовместимые друг с другом бредовые утверждения. Одно из них гласит: «В нашем обществе практически отсутствует инновационная активность!»

Ну подумали бы, может ли в принципе существовать такое общество. Инновационная активность – биологическое свойство человека. А если говорить об экономике, то как обвинение советскому строю сами же «перестройщики» всегда утверждали, что советская экономика в основном работала на оборону. Но в производстве оружия инновационный потенциал советской промышленности был, вне всяких сомнений, исключительно высок. Даже, можно сказать, необъяснимо высок. Выходит, советская экономика в основной своей части была высоко инновационной – исходя из их же посылок.

Но вопрос глубже. Советский строй как раз породил необычный, исключительно сильный всплеск инновационной активности, как говорят, придал ей эсхатологический характер. В литературной форме философский смысл этого явления выразил Андрей Платонов в своей повести «Ювенильное море». А Николай Бердяев писал в Париже: «Оригинально в советской коммунистической России то духовное явление, которое обнаруживается в отношении к техническому строительству. Тут действительно есть что-то небывалое, явление нового духовного типа. И это-то и производит жуткое впечатление своей эсхатологией, обратной эсхатологии христианской».

Таким образом, антисоветские идеологи как будто специально ищут, что бы сказать такое, что бы противоречило реальности самым кричащим образом, отрицало именно то, что является общеизвестной сущностной чертой советского строя. Сама пресловутая проблема «трудности внедрения» была порождена огромным избытком изобретательской активности и понятным недовольством массы изобретателей. Там, где этой массы изобретателей нет, людям вообще непонятно, о чем идет речь, что за проблемы такие.

Инновациям, которые рождались в советском обществе и несли отпечаток «русского стиля мышления», было присуще необычное сочетание фундаментальности с размахом. Советские ученые и инженеры проектировали большие межконтинентальные технические системы, дававшие огромный эффект. Взять хотя бы единую систему железных дорог. Делегация государственной администрации железных дорог США, ознакомившись не так давно с этой системой, назвала ее «чудом XX века». Ведь она пропускала в советское время через километр пути в 6 раз больше грузов, чем в США, и в 25 раз больше, чем в Италии. Прикиньте разницу! То же можно сказать и о Единой энергетической системе. Потому-то такие усилия прилагает команда реформаторов-бойцов, чтобы эти системы уничтожить.