Гнётся ива, как стан в тот момент роковой,
Над рекою ни песни, ни крика.
Только ветер печально выводит порой
На забытой струне: «Эвридика».
Драматический отрывок
– Не гляди! Счастья нет для смотрящих назад.
– Но ведь может ответ дать единственный взгляд.
Только взгляд – не укор, и не крик, и не стон.
– Захлебнётся костёр, что на льду разведён!
Нож
Нож живой – он и меч, и топор, и кинжал.
Не одно – сотни острых, отточенных жал.
Я закрою глаза – он всегда предо мной –
Колет в грудь, бьёт в лицо и грозит за спиной.
Вездесущ, неотступен, суров, многолик.
Из груди моей вырвет когда-нибудь крик.
Ни удары, ни руки ему не нужны.
Он войдёт мне под кожу как будто в ножны.
Музыка
Музыка с болью о ком-то рыдает,
Звуки дрожат и волной затухают.
Вдруг из падений взмывая дугою,
Мчатся и плещутся в русло другое.
Пропастей ужас! Рискованность взлёта!
Сердце трепещет, узнало кого-то.
Слёзы покорных немых изваяний
Стынут с укором застывших рыданий.
Сердце себя узнавать начинает.
Боль изваяний рыдает, рыдает.
29.07.79.
***
Ложь наводнила жизнь нашу и мою.
Мы в ней захлебнулись, и выплыть нет силы,
А где-то там, если я говорю: «Люблю»,
То ты отвечаешь: «Мой милый»
Как тень от сути отделились слова,
И мы запутались в этой игре с ними,
А где-то там, если над трупом говорят: «Мертва»
То не плачут, а смеются с улыбками незлыми
Мы лиц человеческих никогда не видали,
Лишь до ушей да к низу приклеенные губы,
А где-то там, если человеку чурбан показали,
То он говорит: «Сработано грубо»
Из мира личин, ложных звуков и самообмана
В «где-то» уйти я давно принял решение,
Но стеной и простором встаёт вечность океана,
И я понимаю, что «где-то» – многоликое разрушение.
***
Был ли кто при этом – не был
Только хоть кричи