Взаперти-4. Дивергенция

Взаперти-4. Дивергенция
Сергей Казанцев

Аннотация.Лишь небольшая горстка чудом выживших людей пытается наладить жизнь, отдалённо похожую на прошлую, до апокалипсиса. Не взирая на все трудности, используя техническое достояние своей цивилизации, у них многое получается. Но они не замечают, что параллельно их цивилизации, возникла другая, совершенно чуждая человеческому разуму. Новый вид «Мезотермикус» в разы превосходит старое человечество и скоро техническое превосходство людей канет в лету. Книга содержит нецензурную брань.

Взаперти-4. Дивергенция

Сергей Казанцев

© Сергей Казанцев, 2024

ISBN 978-5-0062-8843-0 (т. 4)

ISBN 978-5-0062-8844-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Казанцев Сергей

Взаперти 4-Дивергенция

Аннотация

Все мы осознаём, что смертны. Каждый понимает, что придёт его время. Рано или поздно наступит конец земной жизни, что бы мы ни делали, как бы не старались. Таков исход любой жизни на планете земля. Люди научились относиться к этому философски. Придумали массу причин, почему так должно быть и куда мы после смерти все отправимся. Каждый пытается оставить после себя хоть что-то, чтобы напомнить живущим о своём существовании в прошлом. Самое простое – это отдаться инстинктам и отправить в будущее своё ДНК. Другие идут более сложным путём – строят страны, народы, здания, сооружения. Создают языки, обычаи, религии, обряды, законы. Занимаются наукой, исследованием, поиском неизвестных веществ, флоры, фауны, звёзд, галактик. Изобретают новые технологии, пишут музыку, картины или книги. Вот только новый эволюционный скачок перечеркнул всё достигнутое человечеством за долгое время. С исчезновением людей, всех их городов, домов цивилизация канула в лету. Теперь некому вспоминать, кто это построил, создал, написал, обнаружил.

***

– И что это значит, старый? Не хочешь ли ты сказать, что я с Николаем до того, как произошёл эволюционный скачок, завтракали отбивными из мяса своих соседей? Или лично ты, Алексей Владимирович, предпочитал стейк из человечины, нежели из говядины? – спросил Женя профессора, не понимая, на что намекает Алексей Владимирович.

Рядом закашлял Николай. Его лицо вытянулось в недоумении. Профессор подождал, когда у Николая пройдёт приступ кашля, продолжил:

– Есть мясо человека необязательно, чтобы получить чужую дезоксирибонуклеиновую кислоту, по-простому – ДНК. Тем более при термообработке мяса основная часть молекул ДНК неизбежно разрушается. Далее попадая в желудок, на неё действует соляная кислота. В итоге молекулы ДНК попадают в организм не целыми. Однако фрагменты чужой ДНК длиной до нескольких сотен пар оснований всё же могут пережить пищеварительный процесс и проникнуть в кровоток через кишечник. Более того, существуют сведения, что ДНК съеденного организма может интегрироваться в геном соматической клетки человека или в геном бактерии-симбионта из кишечника человека. Так что попасть в наше тело через желудок чужое ДНК может, но это гораздо сложнее, чем при непосредственном, прямом введении ДНК в наш организм. Этот процесс называется «Химеризм». Чужую ДНК можно получить при пересадке органов, конечностей, спинного мозга, самым распространённым способом это при переливании крови – что намного вероятнее в век процветающей медицины. Наверняка большая часть человечества перенесло хирургическое вмешательство тем или иным способом, когда требовалась переливание крови. Отсюда такое большое количество не подверженных эволюционному скачку. Правда, большая часть из них погибла в первые часы апокалипсиса, – закончил профессор.

Женя с Николаем задумались, глядя на старика. Николай вспомнил ту аварию, что с ним случилась ещё в юношестве. Когда он улетел в кювет на своём мотоцикле, распоров ногу сучком дерева. Шрам на бедре до сих пор напоминал об этом. В тот раз он потерял много крови и его привезли в больницу районного центра без сознания.

Женя не помнил то время, когда ему пришлось пережить операцию на сердце. Лишь тусклые воспоминания: люди в белых халатах, добрая тётя подарившую ему игрушку. В то время ему было всего четыре года.

Дом

Выглянуть в окно означало ещё раз подвергнуться эмоциональному стрессу. В этот момент апатия и безразличие захватывало всё внутреннее пространство, не оставляя сил даже пожаловаться на происходящее вокруг. Каннибалы, потеряв невидимый контроль со стороны Евстафия, заполонили всё окружающее пространство вокруг. Единственным и пока безопасным местом было это здание, в котором они находились. Но продолжаться так долго не могло. Все коммуникации в виде дизельного генератора, газового отопления, находились вне этого здания. И чтобы их обслуживать, заправлять, необходимо выйти наружу, что в нынешних условиях было самоубийством, не смотря на наличие огнестрельного оружия и боезапаса к нему.

Еды и воды в здании было достаточно, чтобы людям, находящимся внутри, продержаться до весны. Только никто не рассчитывал, что придётся после всего пережитого дальше влачить своё существование в здании, где всё пропитано духом так ненавистного им Евстафия. Слишком многое пришлось пережить всем, кто выжил при правлении людоеда. Имелось острейшее желание как можно скорее покинуть столь проклятое место. Где всё: стены, пол, каждая ступенька – напоминало пережитое унижение и страх.

Как это сделать, пока было непонятно. До машины, которая так и осталась стоять недалеко от бетонной ограды института войск национальной гвардии имени Жукова, добраться можно. От окружающего мира их защищали решётки, из которых был сделан туннель до бетонного забора. Далее всё казалось безнадёжным, так как пришлось бы выходить на открытое пространство. Быстро загрузиться не получится.

Во-первых, людей много, оружия, боеприпасов, которые не бросишь. Имеется так же специфический груз, один из которых – это карта Евстафия, в нынешних реалиях она практически бесценна. Её необходимо аккуратно снять, упаковать так, чтобы потом без труда восстановить. Медицинское оборудование, расходники к нему, тоже не бросишь. Пускай всё забрать не получится ввиду громоздкости некоторой медицинской аппаратуры, но основное вполне поместится в кунг, если немного потесниться.

Во-вторых, не нужно забывать о гареме людоеда, а это восемь совершенно беспомощных девушек и две девочки. Которые из-за больной фантазии Евстафия остались инвалидами на всю оставшуюся жизнь. Сами они не смогут добраться до КАМАЗа, по вполне понятным причинам, у них отсутствуют ноги. А следовательно, чтобы их перенести и загрузить в кунг необходимо дополнительное время, которое мезотермики навряд ли предоставят. Бросить их здесь умирать от голода и жажды никто бы не решился. А усыпить, словно собак, с помощью эвтаназии (об этом способе намекнул профессор), звучало как приговор. Особенно тому, кто решится сделать такой укол беспомощным девушкам. О чём недвусмысленно намекнул автомат Жени, наведясь дулом в сторону того, кто осмелился предложить такой способ избавления от девушек. Пускай в словах профессора существовала логика и разумность. Девушкам требовался постоянный уход, что в нынешнем времени практически невыполнимая задача. Люди с ногами и руками гибли вокруг с завидным постоянством, а тут целых десять совершенно беспомощных человек. Которые всегда будут тянуть вниз того, кто возьмётся за их уходом, лишая манёвренности и шанса выжить. На что Женя ответил холодно, пристально глядя на профессора: «Вот ты и будешь следить и ухаживать за ними, пока не помрёшь, передав эстафету. А там мы без тебя разберёмся».

В-третьих, Настя выжила, этот факт был радостной новостью, но только для единственного человека, с которым не хотелось спорить всем остальным. Естественно, в кунге КАМАЗа ей выделялось своё место. Таковым должен был стать стакан (небольшая клетка для перевозки арестантов). Доводы о том, что кунг не резиновый и вряд ли стоит выделять специальное место для бывшей жены, на Женю не подействовали. Его упрямство поражало всех присутствующих, особенно когда речь заходила о Насте. Её, быстро идущую на поправку, содержали в клетке, где недавно сидели люди под зорким наблюдением мезотермика. Вела она себя спокойно, на людей практически не реагировала, в основном спала, просыпаясь лишь для того, чтобы поесть и попить. С каждым днём ей становилось лучше, это было заметно по её походке и поведению.

В ожидании шанса прорваться к машине, каждый занимался своим делом. Профессор день и ночь пропадал в своей лаборатории, где поднимал на ноги пришедшего в себя Андрея, продолжал свою исследовательскую работу, но теперь без пристального наблюдения Евстафия. Андрею досталось очень сильно. Еле живая мышечная перегородка между полостью груди и брюшной полостью, пострадавшая ещё на СИЗО №1, была опять порвана. Алексей Владимирович провёл хирургическую операцию, теперь на животе у Андрея красовался шрам, который заживал медленно.

Девушки, приведя себя в порядок, помогали профессору, кормили и ухаживали за девушками-калеками. Их оставили в спальне у Евстафия, только вытащили из клеток, расположив частично на большой кровати, и расстеленными на полу матрасами.

Дед, что сидел с девушками в последней клетке, оказался бывшим военным, может поэтому его Евстафий не пустил сразу на корм каннибалам. Решил малость пообщаться с сослуживцем. Деда звали Дмитрием, он после службы успел поработать поваром на вахте где-то на севере. Готовил он, несмотря на свой возраст, очень прилично, чем и занялся. Народу было много – восемнадцать человек. Это тебе не шутки. Требовалось всех накормить горячей пищей три раза в день. Девушки по очереди помогали Дмитрию, но в основном он справлялся сам.

Все остальные мужчины в основном занимались караульной деятельностью. Посменно патрулировали объект (здание) их вынужденного проживания. Чтобы мезотермики не смогли воспользоваться беспечностью людей и проникнуть в здание в ночное или дневное время, сломав одну из множества закрытых дверей или оконных решёток с фанерой. А такие попытки были постоянны: приходилось тщательно следить за целостностью дверей, окон, выявлять место очередного проникновения, уничтожать наглецов и укреплять здание ещё сильнее. В нагрузку наблюдали из различных подготовленных точек за происходящим снаружи. Так было выявлено местоположение мест, где каннибалы прятались от холода.

Немного обнадёживал тот факт, что после того, как Евстафий сдох, каннибалы, опять стали разобщены. Сбились в отдельные крупные и не очень стаи. А так как это произошло на небольшой территории, то у них опять началась борьба за охотничьи угодья. Во время этой борьбы, большие и сильные уничтожили средние и мелкие стаи. Более сообразительные покинули центр города, переместившись на окраины или за его территорию. Поэтому с каждым днём каннибалов становилось меньше. Вот только этот процесс шёл слишком медленно и мог затянуться до лета. В итоге останется в центре города самая крупная и сообразительная стая, что может оказаться ещё хуже, чем множество тупых созданий, так как к тому времени люди будут вынуждены выйти наружу, когда закончится пища и вода.

Ещё хорошей новостью стало наступление действительно зимних холодов. Минусовая температура под минус двадцать не давала особо развернуть воинствующую деятельность каннибалов. Мезотермики по большей части прятались от холода. Но только стоило высунуть людям нос из своего здания, как откуда ни возьмись, набегало не меньше сотни голодных желтолицых.

После наблюдения в течение нескольких дней, через проделанные отверстия в фанере, закрывающей все окна, было видно, что большая часть мезотермиков прячется в котельной, откуда идёт газовое отопление всего здания. Дверь в котельной, хоть и закрывалась доводчиком, для умных тварей это не было проблемой.

Выявленные несколько гнёзд каннибалов не давало ответа – как стая узнавала, что люди предприняли попытку покинуть здание. Все усилия добраться по коридору, сделанного из решётки до забора, заканчивались провалом, так как её буквально через минуты три облепляли со всех сторон мезотермики, которые, просунув руки сквозь решётку, делали передвижение по этому коридору практически невозможным. Стоило попытаться расстрелять прибежавших желтолицых, чтобы освободить свой путь, как их появлялось ещё больше. Прибегали на выстрелы особи даже с отдалённых участков. Вскорости их становилось так много, что приходилось ретироваться обратно в здание, где вести себя тише воды, чтобы не провоцировать сотни каннибалов, бегающих вокруг здания в поисках лазейки, чтобы попасть внутрь.

Но, как говорится, «Сколько верёвочке не виться, а конец всё равно будет», так и долгое и упорное наблюдение под разными ракурсами за окружающим миром снаружи дали свой результат. Была выявлена фишка, а затем после проверки на живца (попытались покинуть здание через переход) вторая. Фишка – это каннибал, засевший в соседнем здании и наблюдающий за переходом из решёток от здания к бетонному ограждению.

Первый наблюдатель находился на территории института в соседнем пятиэтажном здании на четвёртом этаже. Расположился он очень грамотно, среди хлама из стульев, глубоко внутри здания, и заметить его было практически невозможно. Так обычно делают свою лёжку опытные снайперы. Его смену производили осторожно, передвигаясь практически ползком, один раз в сутки. После чего наблюдатель замирал, как это умеют делать очень хорошо мезотермики. Не отлучался по нужде, сидел неподвижно, практически сливаясь с окружающей его обстановкой.

Второй наблюдатель находился за пределами военного института, а именно через дорогу на пятом этаже здания с красной вывеской «Restaurant». Это было здание гостиничного комплекса, примыкающего вплотную к «Губернскому рынку». Там за практически чёрным остеклением, фишка почти не пряталась, думая, что её снаружи не видно. Так и было, коричневое покрытие стекла отражало свет, можно сказать, было зеркальным, не давая возможность разглядеть, что находится за ним. Но при определённом освещении и угле обзора это стекло всё же приоткрывало свою тайну, правда ненадолго, солнце постоянно находилось в движении. Но этого короткого мига хватало, чтобы острый и внимательный глаз заметил наблюдателя и пометил место и время в блокноте.

Теперь стало понятно, как мезотермики, находясь в своих логовах узнают, что люди покинули здание и пытаются перейти по переходу к забору. Встал вопрос, да не один. Первый, как отреагируют каннибалы, если наблюдатель резко умрёт, есть ли у них постоянная связь. Второй, как убить спрятавшихся наблюдателей.

Из оружия самыми тихим были винторезы. Но у них отсутствовала оптика для снайперской стрельбы. Если в наблюдателя, засевшего в гостиничном комплексе, вполне достаточно отработать из винтореза без специальной техники (там расстояние в самый раз, метров сто – сто двадцать от силы и можно обойтись без оптических приборов), то в засевшего на территории военного института попасть со специальной оптикой затруднительно, а без неё так вообще практически невозможно. Расстояние до него небольшое, метров сто пятьдесят, двести, но вот угол выстрела был совершенно не удобный. Каннибал так хорошо расположился, что из-за хлама у него торчала лишь макушка головы. Промажешь с первого выстрела – сразу смекнёт что к чему и заляжет, тогда его только гранатомётом достанешь. А от него шума много, да и нет его в оружейке Евстафия. Место дислокации наблюдателя сменят, сделают место лёжки ещё хитрее, ищи его потом неделями.

Валить обе фишки нужно одновременно, желательно на восходе, когда солнце только выходит из-за горизонта, но ещё не показало свои лучики. При этом вокруг уже достаточно светло, а стёкла не отражают свет солнца. Это очень маленький промежуток времени, и им необходимо воспользоваться как можно результативнее. Ещё с погодой должно повести. Желательно безветренное, ясное, очень морозное тихое зимнее утро, чтобы пуля шла ровно, а цель не шевелилась.

С оптикой подсобил шеф-повар Дмитрий. Идея оказалась до безумия простой и эффективной. На винторез крепилась одна из створок охотничьего бинокля, получался монокуляр. У Евстафия было много товаров из охотничьих магазинов, испытывал он слабость к ножам и оптике. Бинокли имелись какие хочешь, а вот прицелы только коллиматорные. С помощью разобранного бинокля сделали монокуляр, а им особо не прицелишься: нет прицельной сетки. Но это оказалось не бедой. К стволу дополнительно крепилась хорошая лазерная указка, для неё двести метров – не дистанция. На таком расстоянии указка давала чёткую красную точку без рассеивания. А вот с помощью самодельного монокуляра, эту точку отлично видно до полукилометра. То есть лазерная точка ложилась отлично на макушку наблюдателя, а он об этом даже не подозревал. Оставалось только пристрелять всё это приспособление, чтобы в «X-day» оно не подвело и выстрелило точнехонько туда, куда надо.

Как только всё было готово для того, чтобы снять наблюдателей, затем добраться до КАМАЗа, завести его и погрузиться в него быстрыми темпами, погода как назло испортилась. Целых два дня сыпал снег, дул пронзительно холодный ветер, видимость была совсем плохой, о прицельном выстреле не могло быть и речи. Все расслабились, в такую погоду каннибалы практически не высовывали носа из своих нор.

Люди в замке Евстафия занимались тем, что проверяли, всё ли упаковали, из того, что было решено взять с собой, не забыли ли чего. Делали ручки на упаковках для удобства переноски. Погрузка должна пройти очень быстро, поэтому все, кто был на ногах, привлекались к ней по максимуму. Чем быстрей пройдёт погрузка, тем больше шансов на успех. Всем до зуда в костях хотелось побыстрее покинуть покои Евстафия. Недоволен был лишь Алексей Владимирович, так как большинство так ему необходимого медицинского оборудования оставалось на месте. Кунг КАМАЗа не резиновый всё взять с собой не получится, особенно громоздкую и нежную медицинскую аппаратуру. Профессора успокаивали, что обязательно ему достанут всё необходимое для исследования рядом с домом. В том районе находилось две большие больницы, в которых можно было достать оставленную у Евстафия аппаратуру.

Необходимо учитывать тот факт, что КАМАЗ, стоящий возле ограды института, долгое время не работал, располагался на открытом воздухе, на морозе. Поэтому первым делом требовалось добраться небольшой группой до машины, протянуть электрический удлинитель. Откопать её, на это имелись специальные лопаты для снега. Подсунуть под двигатель две электрические плитки, на которых обычно готовили еду, подключить их к удлинителю. Электрические плитки работают бесшумно. При этом их тепло поднимается вверх, прогревает двигатель, а главное, застывшее от холода масло. Затем, как двигатель прогреется, завести КАМАЗ, хорошенько прогреть, после чего начать погрузку. На всё это необходимо время, а сколько у них его будет, после того как фишки отдадут богу душу, было не известно. Поэтому приходилось идти на риск.

На третий день, ночью, вьюга неожиданно прекратилась. Тучи на небе развеялись, открыв полные звёзд небеса. На землю спустился практически космический холод, минус тридцать два по Цельсию. Для Саратова это почти арктический апокалипсис с его средней температурой зимой минус восемь градусов. При такой температуре весь мир вокруг замирает, птички не поют, ветер не дует. Складывалось впечатление, что Саратов оказался в середине зоны затишья «глаза бури», ведь до этого два дня свирепствовал снежный ураган.

Понимая, что затишье ненадолго, буквально через несколько часов, в Саратове опять начнётся снежный циклон, все приступили к подготовке – было совсем не до сна. Подносили упакованные вещи ко входу в решётчатый туннель. Одели потеплее девушек из гарема Евстафия, спустили их вниз поближе к входу. Сами оделись потеплее, проверили оружие и боезапас. Обмотали все металлические части бинтами и тряпками, чтобы металл не издавал характерных звуков, ударяясь друг о друга. В общем, подготовка шла полным ходом, делали всё, чтобы при загрузке ничто не мешало, ничего не забыли.

Утро наступило как всегда неожиданно. Вот вокруг темнота, освещаемая многочисленными звёздами – вдруг раз, звёзды померкли, небо из чёрного стало синим. Первыми к КАМАЗу должны были выдвинуться трое: Женя, Николай и Люба, самая старшая из трёх девушек, сидевших в последней камере. Снайперами стали Андрей и Дмитрий, шеф-повар. Андрей не мог носить вещи и девушек, так как был ещё слаб, а шов на животе только затянулся, был слишком нежным и при нагрузках шов мог разойтись. Но стрелять это Андрею не мешало, тем более у него была самая лёгкая мишень фишка в гостиничном комплексе. Второй снайпер – Дмитрий. В начале этой чести удостоился Николай, но его кашель, который возникал, как всегда не вовремя, мог помешать точному прицельному выстрелу. Дмитрий же бывший военный, не жаловался на стрельбу, а практика в течение нескольких дней добавила уверенности в том, что этот старик сможет без проблем снять наблюдателя, спрятавшегося за хламом внутри здания на территории института.

Пришло время, снайперы расположились в противоположных концах здания. Синхронизировать их действия должна была Вера одна – из девушек имеющая очень звонкий голос. Она встала в коридоре и должна была передавать информацию о готовности двух снайперов.

– Готов, – прозвучал тихий голос Андрея. Его продублировала Вера, чтобы Дмитрий услышал.

– Готов! – уже бодрее крикнул Дмитрий. Вера повторила, хотя громкость голоса Дмитрия была достаточна, чтобы его услышал Андрей.

Со стороны Андрея послышался лязг металла с практически неслышимым хлопком выстрела.