7 побед Берии. Во славу СССР!

Нормальным-то людям не склочничать хочется и не умничать, не нос драть, не баклуши бить…

Им хочется работать!

С нормальной работой в Грузии не ладилось долгими годами, а тут встал во главе дела толковый человек, и оказалось, что не так уж и плохи дела солнечной республики!

Впрочем, актив – активом, а старые большевики – старыми большевиками… У актива – энергия, зато у патриархов – заслуги.

А у Марии Платоновны Орахелашвили – ещё и «редкостная красота»…

Для обоих Орахелашвили были важны амбиции и антипатии, для Берии – как это точно уловил Каганович – деловая сторона. В конечном счёте это был конфликт между нарастающей компетентностью Берии и убывающей компетентностью Орахелашвили.

А если уж совсем точно – между молодыми и старыми партийцами Грузии.

Распираемые самомнением и амбициями, Мдивани, Орахелашвили, Элиава с братьями Окуджавами заваривали конфликты, а Берии приходилось предпринимать «оперативные» действия по их ликвидации.

Буду Мдивани, Мамия и Мария Орахелашвили и прочие им подобные всё не унимались, склочничали, разводили семейственность и круговую поруку, «капали» на мозги, зудели… А Берия был твёрдым большевиком-сталинцем. И уже в двадцатые годы не устраивал многих даже в якобы большевистском кавказском лагере.

В одном из двух, написанных в 1910 году, «Письмах с Кавказа» – письме «Тифлис» Сталин отмечал «особую склонность» тифлисских большевиков к дискуссиям. Он объяснял это тем, что им в Тифлисе надо особенно упорно вести идейную борьбу с меньшевиками. Однако недаром же говорят, что посеешь привычку, пожнешь характер, а посеешь характер – пожнешь судьбу…

Привычка к словесным баталиям до революции обусловила склонность грузинского партийного, государственного и хозяйственного руководства 20-х годов к излишней болтовне вместо конкретных дел. То есть как раз к тому, чего не умел и не терпел Берия.

13 июля 1932 года Берия сообщал Кагановичу: «Был два раза у т. Коба и имел возможность подробно информировать его о наших делах».

А 12 августа Кагановичу написал Сталин:

«…Берия производит хорошее впечатление. Хороший организатор, деловой, способный работник. Присматриваясь к закавказским делам, все больше убеждаюсь, что в деле подбора людей Серго (Орджоникидзе. – С.К.) – неисправимый головотяп. Серго отстаивал кандидатуру Мамулия на посту секретаря ЦК Грузии, но теперь очевидно (даже для слепых), что Мамулия не стоит левой ноги Берия».

Сама логика ситуации подталкивала Сталина к необходимости освобождения Орахелашвили от должности первого секретаря Заккрайкома…

А кем его заменить?

Сталин размышляет и продолжает:

«Хотя Берия не член (и даже не кандидат) ЦК (имелся в виду союзный ЦК ВКП(б). – С.К.), придется все же его выдвинуть на пост первого секретаря Заккрайкома, Полонский (его кандидатура) не подходит, так как он не владеет ни одним из местных языков»…

В середине августа 1932 года Берия приехал в Москву. Он поставил перед Политбюро несколько вопросов, и их должны были обсудить на очередном заседании 16 августа.

Заседание состоялось, и в тот же день Каганович уведомил Сталина:

«Берия был у меня. Действительно, он производит очень хорошее впечатление крупного работника. Ряд его вопросов мы сегодня же на ПБ обсудили… Автобусы мы им дадим за счёт Москвы…».

Итак, «холодный интриган» Берия приехал в Москву не склочничать – как приезжала туда Мария Орахелашвили, а ходатайствовать за республику. Причём все просьбы он обосновывал – иначе их никто не удовлетворил бы.

Берия сумел, как видим, даже у Москвы кое-что «оттяпать» и получил 10 автобусов, 10 легковых «Фордов» и 8 грузовиков, ранее выделявшихся столице.

Формально во главе Закавказья был ещё Орахелашвили, но фактически люди шли к Берии, и на него, кроме проблем Грузии, валились уже и проблемы всего Закавказья.

А он их решал.

И это всё более были проблемы, интегрированные в проблемы и планы большой, огромной страны – Союза Советских Социалистических Республик.

Глава 2

1932–1938. Творец новой Грузии: интеграция с большой страной

БЕРИЮ действительно – без преувеличений – можно назвать творцом новой Грузии. Однако новизна заключалась здесь не только в том, что при Берии Грузия быстро преобразилась. Важным было и то, что новая Грузия из задворка империи стала стратегическим регионом, вошла в общесоюзную экономику и жизнь ярким и необходимым элементом – я уже об этом немного сказал ранее.

Блестящая работа по социалистической реконструкции Закавказья и Грузии, по созданию новой Грузии как важнейшей части СССР, стала второй крупнейшей победой Лаврентия Берии.

Сегодня это забыто, а точнее – замалчивается, но Грузия начала 30-х годов была совсем не той Грузией, которой она стала уже к концу 30-х годов.

В 1934 году прекрасный русский писатель Константин Паустовский написал повесть «Колхида», где один из её персонажей, старик Пахомов, говорит:

«В Колхиде климат Южной Японии и Суматры, обилие тепла, а между тем это малярийная пустыня в полном смысле слова. Нечто вроде тропической каторги…Если бы не болота, то мы перекрыли бы Яву и Цейлон с их пышностью и богатствами»…

Сюжет книги Паустовского выстроен вокруг борьбы за осушение болот в бассейне реки Риони, текущей к морю по Колхидской низменности. В конце инженер Кахиани произносит речь. В ответ на его вопрос – кто болел малярией? не поднял руку лишь маленький мальчик с красным галстуком… Поэтому у Кахиани были все основания заявить:

«Но не только в том ценность нашей работы, что мы осушаем болота и создаём новую землю, что мы в корне уничтожаем старую болотную растительность… и насаждаем новую. Не только в этом смысл нашей работы, товарищи. Он ещё и в том, что мы создаём молодое, здоровое поколение»…

Именно в этом – в уничтожении гнилого старого и насаждении здорового нового во всех сферах жизни Закавказья и заключалась суть деятельности Лаврентия Берии и подобранной им «команды»…

В этом была и суть всего того, что происходило по всей России с начала 20-х годов, после окончания гражданской войны.

Материальная сторона жизни была тогда полуразрушена, страна, и до этого в массе своей не богатая, вообще обеднела.

Но моральная сторона жизни с каждым годом становилась всё более богатой, насыщенной, оптимистичной и деятельной. Вовсю формировалось новое отношение к жизни – не пассивное, покорное, а активное, новаторское, преобразующее…

Зачем буржуазному либералу-западнику Ною Жордания были грузинские лимоны, мандарины, грузинский чай? Он мог спокойно выписать лимоны из Италии, мандарины – из Марокко, а чай – из Индии…

Представить себе Тифлис крупным математическим, например, центром Жордания и другие грузинские меньшевики не смогли бы даже в самых смелых своих мечтаниях.

Да и были ли они у них – мечтания? Не досужие и пустопорожние мечтания, а реалистические, выражающие реальную общественную перспективу!

Конечно же, ничего этого у разного рода жорданий и церетели не было.

Да и погрязшие в амбициях и склоках «старые партийцы» уже не были способны на деловую, так сказать, романтику.

А Берия был способен сам и мог оценить и направить в деловое русло мечтания и порывы других…

В 1934 году вышел специальный выпуск журнала «Огонёк» под названием «Советские субтропики». В нём много говорилось о создании «советской Флориды», были призывы догнать и перегнать Калифорнию.

Было там и крупное фото Лаврентия Берии – в очерке Ефима Зозули «Субтропические люди». И вот что Зозуля написал о Берии:

«У него твёрдые, военные навыки в работе. Огромный опыт. В лице его обращает на себя внимание выражение воли, соединённой с особой острой вдумчивостью. Он говорит нам о субтропиках. Говорит с большим воодушевлением: «Да, этот край будет одним из лучших в стране!»…

Характерно и показательно, что в этих словах – весь Берия. Ведь, говоря о грузинских субтропиках как о крае, который будет лучшим в стране, под «страной» Берия подразумевал именно большую страну – весь СССР! Он работал, создавая не «грузинскую Флориду», а «советскую Флориду».

В том же духе он воспитывал других, преодолевая местничество, национальные предубеждения и предрассудки. Он день за днём, то одним, то другим своим свершением интегрировал Грузию в поток общесоюзной работы.