Берия. Лучший менеджер XX века

В 1910 году Сталин опубликовал два очень содержательных и метких «Письма с Кавказа» – «Баку» и «Тифлис».

В письме «Тифлис» он писал:

«В смысле развития промышленности Тифлис представляет прямую противоположность Баку. Если Баку интересен как центр нефтяной промышленности, то Тифлис может быть интересен лишь как административно-торговый и «культурный» центр Кавказа. Всех промышленных рабочих в Тифлисе около 20 тысяч, т. е. меньше, чем солдат и полицейских. Единственное крупное предприятие – мастерские железных дорог (около 3500 рабочих). В остальных предприятиях по 200, 100 и большей частью по 40–20 человек. Зато Тифлис буквально заполняют торговые заведения и связанный с ними «торговый пролетариат»… Этим… и объясняется, что меньшевизм… так долго продержался в Тифлисе. То ли дело в Баку, где резко классовая позиция большевиков находит живой отклик среди рабочих!»

Но Берия работал теперь не в Баку, а как раз в Тифлисе, где классовая опора для Советской власти и ее спецслужб была менее массовой. И в Тифлисе же был особенно развит меньшевистский и буржуазный национализм.

Россия, которую неумно назвали «тюрьмой народов», веками была скорее крепостью, за стенами которой многие народы смогли сохранять если не свою национальную государственность, то – национальную самобытность, что, пожалуй, важнее. И самые яркие примеры здесь – это Грузия и Армения.

Вряд ли они сегодня, в XXI веке, хоть в какой-то форме существовали бы, если бы не Русское государство, если бы не Россия, к которой веками жались грузины и армяне. Причем то, что сегодня называют «Грузией», собрано вокруг Тбилиси к первому десятилетию XIX века усилиями русской политики вопреки стремлениям Турции и Ирана жестко закабалить эти земли.

Тем не менее в 1832 году был раскрыт дворянский заговор, имевший целью отторжение Грузии от России… Грузин Иосиф Джугашвили, ставший известным под политическим псевдонимом Сталин, писал об этом: «Грузинское дворянство… считая «простое подданство» умалением своего достоинства, пожелало «освобождения Грузии»… Это движение… не стяжало себе славы ни одним фактом…»

Еще бы! Ведь в случае успеха заговора под острый турецкий нож пошли бы не только картлийские крестьяне, но и владетельные князья. Но могут ли любые националисты – во все времена – видеть дальше собственного спесивого носа?

Они и не видели! И стремление отложиться от России у грузинской «демократической» «интеллигенции» было сильно еще в дореволюционные времена. Лидер будущих меньшевиков Ной Жордания в 1893 году на первом собрании марксистской группы в Грузии предлагал учредить не социал-демократическую, а национал-демократическую партию. И не случайно, что именно в Грузии оказались очень сильны меньшевики. Меньшевистская партия имела в Грузии десятки тысяч членов.

Общее же количество большевиков в Грузии не превышало двух тысяч — до установления Советской власти. Зато менее чем через год после ее установления, в 1922 году, в Компартии Грузии было уже 18 821 человек!

Вскоре прошла чистка, и чуть ли не половина состава была исключена как примазавшиеся и чуждые элементы. Осталось 10 816 человек, но в 1927 году в ГКП(б) было уже 32 712 членов. Но сколько среди этих трех десятков тысяч членов было настоящих большевиков, сказать было невозможно.

А ведь состав закавказской политической «окрошки» скрытыми грузинскими меньшевиками не ограничивался. Вполне реальным фактором дестабилизации, террора и саботажа были ушедшие в подполье монархисты, сепаратисты, армянские дашнаки, азербайджанские мусаватисты.

И кроме этого – для полного «джентльменского набора» – агенты Англии (как же без них на тогдашнем Кавказе и в Закавказье!), Турции и Персии (Ирана). Да и посол США Смит, убывая из Тифлиса, кого-то да в Тифлисе и оставил.

Нельзя было забывать и о германской агентуре – как разведывательной, так и агентуре влияния. Ведь немцы, особенно в Закавказье, весомо присутствовали давно. Рихард Зорге был уроженцем не Лейпцига, а Баку! Именно там в 1895 году в семье инженера германской нефтяной фирмы Адольфа Зорге, занимающего двухэтажный дом в Аджикенте, неподалеку от бакинских промыслов, родился пятый ребенок. Но не все ведь немцы, уроженцы Аджикента, вырастая, становились членами Коминтерна, как Зорге. Кто-то шел и в рейхсвер, в политическую разведку Германии.

И еще в Закавказье – как и везде тогда в СССР – хватало троцкистов.

Чем отличались они от большевиков? Прежде всего тем, что видели в СССР базу мировой революции. Стоит ли, мол, укреплять СССР, заявляли они, если без «мирового пожара» он все равно обречен?

Сталин и его сторонники видели в СССР прежде всего новую Россию, способную в будущем – когда она станет могучей, развитой в экономическом отношении и непобедимой в военном отношении – повести за собой народы мира к разумной и справедливой жизни уже на всей планете.

Троцкисты были врагами России везде, а в Закавказье троцкисты были опасны еще и национализмом. Характерен в этом отношении пример Буду Мдивани. И характерен настолько, что на нем я подробно и остановлюсь…

ПОЛИКАРП Гургенович (Буду) Мдивани родился в 1877 году, в партии – с 1903 года. Революционную работу вел в Кутаисе, Батуме, Тифлисе, Баку и других городах Закавказья. Неоднократно подвергался при царизме репрессиям. В 1921 году – председатель Ревкома Грузии. В 1922 году – член Президиума ЦК КП(б) Грузии. В 1924 году – торговый представитель СССР во Франции. С 1931 по 1936 год – председатель Высшего Совета народного хозяйства Грузии.

Казалось бы – все «О’К»?

Увы, нет!

Из таких, как Мдивани, в хрущевско-горбачевские времена «бойцы идеологического фронта ЦК» делали «когорту ленинской гвардии», но впервые имя Мдивани появляется в ленинской переписке 26 сентября 1922 года: «Завтра буду видеть Мдивани (грузинский коммунист, подозреваемый в «независимстве»)». Тогда Ленин и узнал впервые о существовании в природе этого якобы его «гвардейца».

Мдивани по форме был коммунистом, а по сути – удивительной смесью националиста и троцкиста (это только масло и уксус не смешиваются, а в политике нередко, пойдя налево, приходят направо).

В начале 20-х годов, как раз тогда, когда Берия был направлен в Грузию, Мдивани и его сторонники составляли в ЦК КП(б) Грузии большинство. Большинство, уважаемый читатель!

Фактически они тормозили хозяйственное и политическое объединение закавказских республик и добивались сохранения обособленности Грузии. Вначале группа Мдивани была вообще против образования СССР, а после того, как в октябре 1922 года Пленум ЦК РКП(б) принял решение о создании СССР, группа Мдивани стала добиваться непосредственного вхождения Грузии в союзное государство, а не через Закавказскую Федерацию.

В комментариях не где-нибудь, а к 54-му тому ленинского Полного собрания сочинений внятно сказано:

«Эта позиция Мдивани и его сторонников играла на руку буржуазным националистам, грузинским меньшевикам, и коммунисты Грузии на своих съездах, конференциях и собраниях партийного актива справедливо расценили ее как уклон к национализму…»

Но сколько было тогда в Грузии тех коммунистов? Так что Мдивани объективно становился очень привлекательной фигурой для всех антисоветских грузинских сил. Был он гож и для фанфаронистого Троцкого, уже тогда не терпевшего деловитого Сталина.

Через много лет после описываемых событий, когда в стране происходили уже другие, очень грустные события конца 80-х годов, писатель Феликс Чуев в своей книге «Так говорил Каганович» привел такой разговор с бывшим «железным наркомом» Сталина:

«Каганович: А что с Грузией происходит – кошмар!

Чуев: Грузинам нужна торговля напрямую с Западом. Конечно, простой народ от этого ничего иметь не будет.

Каганович: То, что Мдивани требовал при Ленине. И они хотят уйти от нас.

Чуев: Но абхазцы не хотят.

Каганович: Абхазцы не грузины».

Помня об этом диалоге, вернемся в год 1922-й. Закавказский краевой комитет РКП(б), которому были подчинены национальные ЦК, тогда возглавлял Серго Орджоникидзе. Он был твердым сторонником Союза, но он был и горячим человеком, и его конфликт с группой Мдивани приобретал тоже «горячий» характер. Причем партийная масса Грузии была на стороне Серго.

В октябре 1922 года группа Мдивани по прямому проводу обратилась в Москву с жалобой на Серго и «в знак протеста» подала в отставку. Возник так называемый «грузинский вопрос».

Я написал «с жалобой», но это была, похоже, не очень-то жалоба, потому что Ленин 21 октября направил в Тифлис шифровку, где было сказано:

«Удивлен неприличным тоном записки по прямому проводу за подписью Цинцадзе и других, переданной мне почему-то Бухариным (н-да! – С.К.), а не одним из секретарей Цека… Решительно осуждаю брань против Орджоникидзе и настаиваю на передаче вашего конфликта в приличном и лояльном тоне на разрешение Секретариата ЦК РКП…»

25 ноября Политбюро приняло решение направить в Грузию комиссию во главе с Дзержинским для срочной выработки мер, «необходимых для установления прочного мира в Компартии Грузии».

Комиссия Дзержинского работала в Тифлисе примерно две недели (12 декабря Феликс Эдмундович доложил Ленину о результатах поездки), и работа ее проходила бурно. Достаточно сказать, что Орджоникидзе закатил одному из сторонников Мдивани пощечину. Сталин и Дзержинский отнеслись к этому спокойно, а Ленин очень возмущался. Но возмущался он все же зря – эта компания ничего другого не заслуживала!

И как раз в ноябре 1922 года Берия приезжает в Тифлис! Приезжает в разгар драки (как видим – даже в прямом смысле слова) между ленинцами настоящими и «ленинцами» в кавычках. И сразу же становится на сторону Сталина и Орджоникидзе…

Ты можешь представить себе, читатель, сколько на одном этом Лаврентий Берия сразу же заработал себе не то что недругов, а смертельных врагов!

Да что там! Поминаемый в шифровке Ленина Цинцадзе был тоже старым, с 1904 года, большевиком, при царе работал с Мдивани в Кутаисе, Батуме, Тифлисе, Баку. А после установления в Грузии Советской власти стал… членом ЦК Компартии Грузии, членом ЦИК Грузии и… председателем ЧК Грузинской ССР. То есть троцкист Цинцадзе (в 1927 году его исключили из партии) какое-то время был прямым начальником Берии!

Не завидую я Берии – с его-то принципиальностью!

Конфликт тогда внешне уладили, а на самом деле лишь загнали внутрь. И в 1928 году Мдивани был исключен из партии за троцкистско-оппозиционную деятельность. В 1931 году он якобы покаялся и был восстановлен, но в 1937-м его арестовали и приговорили к расстрелу.

И вполне за дело. Выслушав «расстрельный» приговор, Буду заявил:

«Меня мало расстрелять, меня четвертовать надо! Ведь это я, я привел сюда одиннадцатую армию, я предал свой народ и помог Сталину и Берии, этим выродкам, поработить Грузию и поставить на колени партию Ленина».

Вот так! Не более, но и не менее.

НАСЧЕТ «партии Ленина» Мдивани ляпнул так – для эффекта. А вот его подлинное политическое (да и человеческое) лицо в этом последнем слове проявилось вполне отчетливо. И вряд ли оно будет выглядеть для тебя, уважаемый читатель, более привлекательно, когда придет время рассказа о том, какой к лету 1937 года была социалистическая Грузия и какой она стала в последующие ближайшие годы.

Между прочим, в 1922 году в группу Мдивани входил Сергей Иванович Кавтарадзе. Сын дворянина, закончил юридический факультет Петроградского университета в 1915 году. Как и Мдивани – большевик с 1903 года, с восемнадцати лет. Вел работу в Кутаисе, Батуме, Тифлисе, Баку, Петербурге, арестовывался. В 1919 году был направлен в Грузию – как и Берия – для подпольной работы, дважды арестовывался за «антиправительственную» деятельность. С мая 1920 года работал у Кирова – как и